Разное
![Разное](/uploads/covers/2023-09-07/raznoe-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Иван Чуйков
- Жанр: Публицистика / Биографии и Мемуары
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Разное"
Ну а потом я осознал сам механизм этого освобождения, то, что голубое небо – это знак. И когда я начал писать, пользуясь этими новыми рамками, все пошло легко и быстро, без всяких мучений, без этих судорог эстетизма. Игра идет по определенным правилам, и она свободна и бескорыстна – если это не игра на деньги, конечно.
Игра делает свободным вас и в этом проекте – чего нельзя сказать о вашем зрителе. Ему ситуация навязывается, не так ли? Ведь очень многие приходят на выставку такого известного художника, как Иван Чуйков, главным образом, отметиться, потусоваться, ну, и глянуть, конечно, краем глаза на работу. А тут так не получится.
Я не знаю, что вообще получится. Но чем мне понравилось помещение ГЦСИ – здесь есть и пространство для тусовки, и пространство для экспонирования. Т. е., войдя в зал, ты в принципе можешь и не следовать инструкции, а прямо пройти в свободную зону, т. е. есть выбор. Есть и еще один аспект «Лабиринта». Когда человеку предлагается что-то пройти, преодолеть, он полагает, что все это делается ради какой-то цели, что-то новое узнать, что-то получить. Здесь же все – ради того, чтобы человек прошел, никакой цели нет.
У меня был похожий проект, но в другом пространстве. И чтобы как-то затемнить бесцельность прохода, как-то заманить участника, я выстраивал там нечто наподобие тоннеля. Хотя на самом деле после прохождения зритель тоже ничего не получал. Все делалось только ради ощущения, которое человек получал в этой игре.
Хотелось бы отметить сходство модели, которую вы предлагаете, – Лабиринт, расчерченный на полу, – и схему разметки спортивного поля. Параллель можно провести и с системой горнолыжной трассы с флажками, которые имеют не только условный, но и функциональный смысл – если на горных лыжах поехать прямо, то можно разбиться, так ведь?
Конечно, я это хорошо знаю, ибо очень люблю горные лыжи. Но есть скоростной спуск, там нужно ехать прямо. И флажки ставятся главным образом в ситуации соревнования. Но в целом вы правы – поворачивая, мы сбрасываем скорость, хотя идеально вообще не тормозить, не кантовать лыжи. Это и есть показатель техники. Техника здесь – необходимость, это уже не вопрос этикета, ложки-вилки, которыми пользуются потому, что так удобнее. Здесь при отсутствии техники можно разбиться.
Главное свойство различных ритуалов и техник – это то, что они повторяются. Через мою же инсталляцию никто не будет ходить много раз. Это разовое событие.
Каждое посещение выставки – разовое событие. Но при этом оно подпадает под определенную поведенческую модель. То обстоятельство, что в инсталляции «Лабиринт» зрителю предписывается сделать несколько шагов, повернуться, опять пройти, и так некоторое время – и лишь потом можно будет присоединиться к беседующей толпе, отражает, как мне кажется, некоторую общую схему поведения человека на выставке. В самом деле, нельзя же сразу помчаться выпивать, нужно провести некоторое время с искусством!
В таком случае ритуалом является любое проявление доброй воли – войти в искусство. Вообще, поход на выставку – уже сам по себе ритуал. В какой-то мере здесь этот поход на выставку тематизируется.
Я очень рад, что возникают множественные интерпретации. Одной-единственной верной интерпретации нет и быть не может. Авторская интерпретация возникает постфактум, как и в случае с научной теорией, когда сначала возникает идея, которая потом лишь оформляется. А когда интерпретаций много, для меня это доказывает жизнеспособность идеи.
Чтобы нарисовать, написать, изобразить что-либо, т. е. создать некий двухмерный эквивалент куску трехмерного, объемного и пространственного мира, нужно иметь какой-то язык, код для этого перевода трехмерного в двухмерное. Как оказалось, универсального кода не существует. Разные культуры имеют разные коды. В рамках же одной культуры художники изобретают каждый свой язык, стиль, манеру. Это оправдывалось необходимостью адекватности времени или «духовной» сущности художника. Но вот пирамида современного искусства с новейшим «-измом» на вершине как-то стала осыпаться, а претензии художника на исключительность, достойную особого интереса, стали несколько сомнительны. Стало ясно, что художники изобретают «свой» язык (и легко меняют его) именно в поисках своей исключительности, оригинальности. Стало быть, свой язык – это маска, т. е. в некотором роде ложь. Если понимаешь условность, «изобретенность» языка, если не веришь в возможность его адекватности «истинности», то не хочется лгать, невозможно искать и развивать «свой».
Ситуация достаточно драматическая – профессиональный изобразитель без инструмента изображения. Выходом в этой ситуации для меня было не изобретение языка и не использование какого-то чужого, но одного, а обращение к самым разным кодам. Поэтому я не изображал мир, а брал уже готовые двухмерные изображения: чужие картины, постеры, фото, телеэкран и т. д. Эти изображения, точнее их язык, код, должны быть узнаваемы. Поэтому художники – известные, сюжеты и мотивы – популярные, общепонятные в качестве живописных мотивов: закаты, ню, море с небесами и т. д.
Так, тематизируя саму эту ситуацию, я превращался вместо оригинального художника в ремесленного копииста, свободного от условностей «живописного искусства».
1983
Творческая, профессиональная деятельность – последовательная и рефлексируемая – рождает такие же прозрения и глубины, что и откровения мистиков или размышления системных философов.
В частности, меня стукнуло, когда я прочитал слова кастанедовского Хуана о том, что мы видим то и так, как нас научили, что это ведь именно то, что я понял в результате своей работы и размышлений о ней, о том, почему я это делаю.
Прибор для наблюдения пустоты и бесконечности