ЛЕФ 1923 № 2

М. Каули. Лейендекеровский портрет

Синклер Льюису.

Ровно в 7.30 его будит баттарея будильников. Большой Бен – 7 д. высоты, – 4 с половиной д. циферблат. Крошка – Бен – всего в 3 3/4 дюйма. Джек-фонарь, прозванный так за светящийся циферблат; полдюжины самых разнообразных часов, с черными и светящимися цифрами; солидные и непрочные, со звонками сверху, позади, внутри.

ОТКРОЙТЕ ВАШИ ГЛАЗА!

Он приподнялся, опираясь на подушку, – пижама Национального магазина трикотажа, живописно встрепанные волосы, – и на мгновенье замер, только на миг, пока художник внутри него, всегда настороженный, сделал беглый набросок. «Готово» говорит художник, и Чарльз Весли Браун, – Чарли Браун, – Ч. Весли Браун, – Весли Браун, – Брауни спрыгнул с постели и с непреложной последовательностью остановил один будильник за другим, начиная с самого большого и наименее назойливого.

7 час. 32 мин.

Ежедневные двенадцать упражнений у раскрытого окна, и затем одевание с энергичной, но не торопливой точностью, так характерной для всех, даже самых мельчайших поступков ежедневной жизни. Его бритва бреет правую сторону лица в 33, левую – в 45 секунд, итого бритье – 78 сек. Время, которое он тратит на одевание, сократилось на 33⅓ процента с тех пор, как он стал носить «прощай старая фланель, это трико натягивается вмиг». Он застегивает защелкивающиеся усовершенствованные запонки и ровно в 7.39 – он у стола, за завтраком.

Всего семь минут на упражнения и одевание.

Вы можете сравниться с ним и даже побить рекорд, если Вы оторвете и заполните купон, прилагаемый в нижнем углу справа.

Несомненно Ч. Весли Браун обедает, ужинает, бывает на банкетах, но о его завтраке, и только о завтраке можно сказать, что каждая деталь тут осознана до конца.

Вот алюминиевый кофейник с кофе «хорош до последней капли» или с кофе «Постум». Подле патентованная электрическая вафельница. «Яблоко на день – доктор не надобен». «Флоридские апельсины – сплошные витамины». «Докторский хлеб – здоровье». «Эта ветчина – восхитительна». Два поджаренных яйца (золотистой корочкой кверху), виноград, цельный хлеб с молоком Сытых Коров. Вполне достаточно! Он глубоко затягивается папироской и отмечает свое полное удовлетворение жене, сидящей напротив.

Булочка по утрам – и человек здоров… Эта комната больше кухни, больше столовой, почти также велика, как гостиная. В ней целая система никкелевых кранов… Ситцевая занавеска закрывает окно. И вся комната – последнее слово гигиены, ослепительно-белая сверкающая фарфором и белыми кафлями. Сидеть и смотреть на все это пристально – создает ощущение приятного транса. Он полусознательно размышляет. Небесные улицы наверно вымощены не золотом, а белым фарфором. А дома на небе – из фарфора, никкеля и ситца. Мебель там широкая, удобная, гигиеническая, похожая на ванны. У Брауна простодушная вера средневекового святого, и свое небо он создает из самых привычных для него предметов.

Продолжая улыбаться своей райской мечте, он садится в один из своих маленьких автомобилей, застывает на миг у руля и едет к себе в контору, куда прибывает ровно в 8.55.

Мечта ушла. Сейчас время суровой действительности. Так-ли это? Никогда он не задумывался об этом.

Он сидит за четырехугольной конторкой из красного дерева, покрытого стеклом – на столе ничего, кроме бумажки – меморандума трудных задач, которые он решит сегодня же, – сейчас. Он сжимает кулак. Энергичный удар по столу – вот-вот разоб'ет стекло – он говорит своим двенадцати директорам, молча стоящим вокруг него. «Продавать бога надо таким же образом, как продают газолиновые тракторы. Рекламируйте!» Они, теснясь вокруг него так, что он откидывается на спинку кресла, предлагают план «Международной компании распродажи божества». Акции в последний раз котировались по 312 с четвертью…

Он наклоняется над прилавком Торгового Дома Флешауэр и Кº «Сударыня, наши товары хороши настолько, насколько это было в силах рабочих и в возможностях материалов…»

Вот он, вскочив на стул, обращается к собранию товароведов. «Заповедь Мобреевских Моторов» – честная и добросовестная работа прежде всего. У нас есть девять главных пунктов, выявляющих все превосходство наших машин, а именно:

1. Бесшумная работа

2. Никаких канатов

3. Ткет по нитке

4. Подгибает ткань

5. Прочность

6. Вполне удовлетворяет

7. Величина

8. Чистота

9. Наилучшее качество.

Он раскланивается под бурю апплодисментов. Потом подвозит трех клиентов в Строевой Дуб (Общество Разработки Прерий), и объясняет им прелесть нео-античных коттеджей, небрежно прислоняясь к mudguard'у. Один он бесстрашно входит в пещеру главного Агента Объединенного Электротреста. По субботам – день наполовину свободный, – перед толпой в восемьдесят тысяч он разматывает шарф Виржинской шерсти, снимает голубой свитер, (из той же шерсти) и бежит в кассу отмечать выигрыш футбольного состязания. Восемь раз в неделю он меняет воротнички, (каждый раз другого фасона) и каждую неделю покупает новый костюм. Но он не зазнается. Иногда он одевает рабочий халат и смазывает поршни курьерского поезда Чикаго – Нью-Йорк, заботливо следя за циферблатом Часов Железнодорожника… Надев белый передник он руководит грандиозной распродажей первосортной шерсти. Он всегда что-нибудь переодевает. Улыбка не сходит у него с лица, но иногда становится внимательнее, как будто он вглядывается через окно реальности в лицо снов. В такие минуты его глаза и раздвоенный подбородок до странности напоминают портреты итальянских примитивистов – быть может св. Севастьяна Козимо Тура.

Мечта его детства, мечта, которая никогда не исполнится – нажимать кнопки. Сидеть за широчайшим, квадратным из красного дерева столом, у которого вместо ящиков по одну сторону ряд перламутровых кнопок. Он нажимает кнопку. Взрываются заряды лидеитта, рушатся горы – два конца трансконтинентального туннеля соединены. Он нажимает кнопку, пускающую воду на Новую Вечную Плотину. Он нажимает кнопку. Сирены гудят повсюду, звенят колокола, опьяненные радостью толпы заполняют улицы, взвиваются сигнальные ракеты, и два народа, в течении десяти лет пролежавшие в траншеях друг против друга, неожиданно слышат приказ: прекратить стрельбу! Батальоны газетчиков и кинематографических съемщиков следят, как он работает. Он нажимает и кнопка связывает его по телефону с женой, малюткой, о которой он не забывает среди всех своих триумфов. Он нажимает кнопку.

Вот Девушка на Которую Вы Остановитесь Посмотреть. Бесси Браун работает восемь часов в день в окне магазина. Она раскрывает рот и улыбается, показывая двойной ряд зубов грязных и покрытых винным камнем. Она показывает на плакат:

ГРЯЗНЫЕ ЗУБЫ

ПОРТЯТ КРАСОТУ

Она перевертывает плакат и показывает: девушка с грязными зубами ищет работы и всюду получает отказ, причем председатель замечает секретарю: «Мне не нравится ее улыбка». Третий плакат:

ГРЯЗНЫЕ ЗУБЫ

МЕШАЮТ УСПЕХУ.

Бесси прикладывает ко лбу палец, что-то ищет в ящичке, достает оттуда зубную пасту и зубную щетку, чистит ими на виду сотен прохожих свой рот, полощет его стаканом холодной воды, улыбается и снова улыбается, показывает на четвертый плакат:

КАК

ТРИДЦАТЬ ДВЕ

ЖЕМЧУЖИНЫ.

Пятый плакат: улыбающуюся стенографистку подводят к столу и секретарь замечает председателю: «Тридцать пять в неделю и стоит этого до последнего цента. Какие зубы, какая Улыбка».

ЗУБНАЯ ПАСТА УЛЫБОК

МОСТИТ ДОРОГУ

К УСПЕХУ.

Бесс снова улыбается и исчезает. Толпа проходит дальше. Появляется Бесс с грязными, покрытыми винным камнем зубами. Она улыбается и показывает на все шесть плакатов. В 5,56 она возвращается в свой маленький пригородныйдомик, на полчаса раньше возвращения мужа. Обед готов на электрической плитке, остается повернуть пару стрелок и подать на стол. Он приезжает свежий, как порыв ветра, от своих деловых успехов. Бесс и Вес целуются и вместе входят в столовую.

После обеда Бесс садится, поджав ноги, на кожаную софу, перед холодной газовой печуркой. Вес облокачивается на спинку софы и закуривает.

Так как его никто не учил, как разговаривать с собственной женой – наступает долгое молчание, прерываемое, наконец, единственной фразой их интимных бесед.

– Право, Бесс, удивительно, как это ты могла найти такой красивый коврик всего только за 16,20. – Молчание снова. – Право, Бесс, красивый… за 16,20… Право, Бесс…

Бесс исчезает. Вес раскрывает складную пишущую машинку и начинает при свете лампы работать за письменным столом. Бесс следит за ним влюбленными глазами через портьеры. Олицетворенная Прилежность, наблюдаемая олицетворенным Обожанием. Художники, следящие за каждым их шагом, часто рисуют их в таком виде.

Но рутина их вечеров не так уж неизменна. Они еженедельно посещают кинематограф, когда в программе чисто образовательные ленты. Иногда они даже танцуют. Я видел ноги, только ноги Бесс в чулках «Оникс», движущиеся медленно под мотив: «Разве мы не веселы». На Ч. Весли Браун был смокинг.

Пол, на котором они танцуют – 5/8 дюймовые дубовые доски, подобранные, обструганные, сработанные в «Национальном Обществе Дубовых Полов». Многие из них срублены в штате Теннесси в графстве Джонс, с дерева в тысяча пятьсот дюймов обхватом. Пилил их Джек Адамс на лесопилке Иошии Вебстера. Джек был хорошим пильщиком, он был и хорошим самогонщиком, – пайщиком самогонного аппарата. Накануне вечером он напробовался новой порции собственного самогона. Его все еще пошатывало. И тут правая рука у него сорвалась и круглая пила начисто отрезала большой палец – жертвой капиталистическому миру и заботливому правительству. Кровь капала как раз на ту доску, по которой скользит сейчас патентованный каблук «Скороход» Весли Брауна. По поводу Джека Адамса не приходится сантиментальничать. Он обмотал рану ватой, повязал грязной тряпкой и быстро побежал на поиски ловкого адвоката. Адвокат оказался ловкачем – так выступил перед судом, что Джек чистоганом получил за увечье четыре тысячи. Иошиа Вебстер обанкротился и Джек купил у него лесопилку, которую сейчас так и называют «Беспалый Джек». Джек теперь политический хозяин графства Джонс.

«Члены торговой палаты!» Наше дело – мечта, если только предприятие, насчитывающее свыше биллиона долларов ежегодного оборота, может быть названо мечтой. Это мечта всей нации – Дупликатор. Но осуществить эту мечту сотен миллионов сердец, реализовать не выполненные и даже не выраженные желания возможно лишь привиллегией творческого ума. Надеюсь, вам не надо специально представлять Ч. Весли Брауна – Вашего покорного слугу!

Не потребуется и долгих пояснений результатов действия Дупликатора. Льщу себя надеждой, что Вы с результатами уже знакомы. Берем, например, улыбку, ту улыбку, которая обеспечивает успех, и нашим патентованным способом дуплицируем ее на десятки миллионов губ, таким же способом дуплицируем слова, привычки, мысли, форму галстуха, ямки на подбородке, методы предложения товара. Благодаря Дупликатору, Америка станет нацией стандартизованных дел. В этом наше величайшее преимущество.