Тайные общества смерти. Очерки истории террористических организаций

Кровавый след, ползущий сквозь века

В XVIII веке исмаилизм как одно из направлений шиизма был признан тогдашним шахом Ирана, присвоившим правителю города Кермана Абуль-Хасану титул «Ага-хана», т. е. законного духовного лидера исмаилитов. Тогда же английский консул в сирийском городе Алеппо отметил в одном из своих докладов в Лондон: «Некоторые авторы считают, что ассасины были полностью истреблены татарами в XIII веке… Но я, так долго проживший в этом аду, позволю себе утверждать, что их потомки по-прежнему живут в окружающих нас горах и нет такого варварского, жестокого и отвратительного поступка, который бы не совершили, не задумываясь, эти проклятые убийцы…»! 10].

В 1810 году уже французский консул все в том же Алеппо сообщал своему министру иностранных дел Талейрану в Париж: «Предводитель исмаилитов-ассасинов шах Халлилула, называющий себя потомком четвертого Великого Магистра Аламута, живет в небольшой деревушке Кехке между Исфаханом и Тегераном, окруженный приверженцами, почитающими его и повинующимися ему, как богу. Его поклонники дерутся за право сохранить остриженные им ногти, вода, в которой он мылся, становится святой. Утверждают, что он может творить чудеса…»! 10].

В XIX веке потомки Ага-хана переселились из Персии в колонизированную англичанами Индию, где династия имамов стала династией британских военных. На стороне англичан они участвовали в нескольких афганских кампаниях, командуя подразделениями туземной кавалерии, за что получили от британской королевы Виктории наследный титул принцев. При этом им удалось сохранить и древние привилегии. Так, в 1866 году тогдашний Ага-хан обратился в британский колониальный суд Бомбея с жалобой на членов местной индийской касты, которые перестали платить причитавшуюся ему ежегодную дань — огромную в то время сумму в 10 тысяч фунтов стерлингов. Суд установил, что в XIV веке члены этой касты действительно были приняты в движение исмаилитов, наследственным предводителем которых был истец. По приговору судьи сэра Джозефа Арнольда платежи были возобновлены.

Нынешним, 49-м по счету имамом исмаилитов является принц Карим Ага-хан IV Садретдин, унаследовавший все эти титулы от деда в 1957 году. Этот глава некогда грозной секты известен в мире как миллиардер-меценат и борец за экологию, один из основателей Всемирного фонда дикой природы. Автору этих строк не раз доводилось видеть Ага-хана в его европейской штаб-квартире в Женеве, где еще дед нынешнго имама был в 1930-х годах почетным председателем Лиги наций, а сам Садретдин руководил в 1967–1977 годах Верховным комиссариатом ООН по делам беженцев. Именно Карим Ага-хан координировал гуманитарную и экономическую помощь Афганистану после вывода оттуда советских войск в 1989 году.

В 1990-х годах, в разгар гражданской войны в Таджикистане принц Ага-хан IV оказал из своего личного благотворительного фонда большую гуманитарную помощь жителям таджикской автономной области Горный Бадахшан, в которой проживает много исмаилитов. И где тогда же, в 1990-х годах пытался найти себе помощников достойный последователь Хасана ибн Саббаха в деле терроризма Джумабай Хаджиев, больше известный под кличкой «Джума Намангани», о котором речь пойдет чуть ниже.

Если род Ага-ханов и религиозное течение исмаилитов благополучно дожили до наших дней, утратив былой радикализм и готовность умирать и убивать под лозунгами шиизма, то с социальным явлением, именуемым на Ближнем Востоке «фе-даи» или «федаины», дело обстоит совсем иначе. Этот термин в XX веке вновь укоренился в исламском мире для обозначения людей с оружием в руках, готовых отдать за «святое дело» жизнь. И не только свою.

Еще в начале XX века в Иране федаинами называли некоторых бесстрашных участников народного ополчения в революции 1907–1911 годов. После Второй мировой войны это имя перешло к членам террористической религиозно-политической организации «Федаяне эслам», устраивавшим покушения на жизнь политических и общественных деятелей Ирана и Среднего Востока. Эта организация, основанная иранским муллой Навва-бом Сафави, распущена в 1949 году, но подобные ей нелегальные группировки существуют в Ливане и Иране по сей день. И сегодня их членов изредка называют ассасинами, как и боевиков-смертников из радикальных палестинских группировок «Хизбалла» и «Исламский джихад», инструкторы которых готовят юных собратьев к самоубийственным терактам, используя методики Хасана ибн Саббаха.

В конце 1990-х гг., когда кошмаром для израильтян стали «живые бомбы» — взрывающие себя вместе со случайными прохожими одиночные террористы-смертники с «поясами шахидов», в западные СМИ просочилась информация о «летних школах» «Исламского джихада» по подготовке подобных фанатиков. Инструкторы, которые сами отнюдь не спешат расстаться с бренным земным существованием, вовлекают туда 12—15-летних пацанов из многодетных, небогатых и не сильно образованных палестинских семей. И учат их взрывать себя и окружающих людей на улицах и площадях городов Израиля. Наставники обещают подросткам: «После смерти за родину каждого героя у райских врат встретят по 70 юных дев». Не исключено, что подобные методы применяются при подготовке смертников в Чечне.

Еще одним продолжателем традиций, заложенных Старцем Горы Хасаном ибн Саббахом, оказался недавний правитель Ирака Саддам Хусейн. В 1995 году он создал вне действовавшей тогда структуры иракских спецслужб напрямую подчинявшийся ему тайный орден — спецслужбу «Феда-ины Саддама». Их главной задачей было негласное уничтожение личных врагов диктатора, подавление восстаний и устранение в Ираке всяческого инакомыслия. Первым начальником ордена стал сын диктатора Удей. Но осенью 1996 года, когда до Саддама дошли слухи, что его наследник распоряжается федаинами втайне даже от отца, правитель в воспитательных целях на время передал руководство ими второму сыну Кусаю. Правда, потом вернул их под начало Удея.

Общая численность «Федаинов Саддама» составляла от 18 до 40 тысяч молодых людей, разделенных на отряды по три тысячи бойцов. Все они принадлежали к суннитской ветви мусульманства, наиболее лояльной режиму Саддама — в том числе, и по сравнению с шиитами. Американские СМИ со ссылкой на иракского журналиста Айль Абдель Амира, которому удалось избежать репрессий на родине, лишь скрывшись в Иорданию, сообщали, что «зачастую в организацию федаинов принимали преступников в обмен на их немедленное помилование. Программы их тренировок включали тактику боев в городе, различные методы проведения диверсий и даже терактов-самоубийств. Помимо полного гособеспечения, бойцы этой элитной структуры получали в месяц по 100 долларов при тогдашней средней иракской зарплате в 20 долларов».

Именно «Федаинам Саддама» приписывают наибольшее количество потерь, которые понесли и до сих пор несут в Ираке войска западной коалиции. Еще в разгар военного этапа операции по свержению режима Хусейна американцы и британцы столкнулись с обманной сдачей в плен неких иракских подразделений, солдаты которых (а на самом деле, переодетые в общевойсковую униформу «Федаины Саддама») выходили под белым флагом навстречу расслабившимся американцам и внезапно нападали на них. После падения Багдада, ухода Саддама в подполье и гибели его сыновей Кусая и Удея, федаины охотятся за одиночными машинами и патрулями коалиционных сил, переодеваясь в гражданскую одежду. Именно подпольной сети федаинов приписывают организацию в послевоенном Ираке 2003 года многих терактов.

Приемы, с помощью которых некогда вербовал себе фанатичных сторонников-исполнителей Хасан ибн Саддах, применял на территории стран СНГ сын узбекского колхозника Джумабай Хаджиев, ставший в бурные постсоветские времена крупным исламским полевым командиром по прозвищу Джума Намангани.

Будущий предводитель исламистов-террористов появился на свет 12 июня 1969 года в семье простых дехкан Ахмаджона и Моряхон Хаджиевых, живших в селе Ходжа Наманганской области тогда еще советского Узбекистана. Окончив ПТУ № 28 города Намангана, Джумабай Хаджиев был призван на срочную службу в воздушно-десантные войска. Окончив «учебку», в 1988 году он успел повоевать в Афганистане в составе «ограниченного контингента» советских войск. После увольнения в запас в 1989 году Хаджиев вернулся в Ферганскую долину, где попал под влияние стремительно набиравших там политический авторитет местных религиозных активистов. В конце 1989 года Джумабай стал учеником одного из наиболее авторитетных богословов среднеазиатского региона Абдували Мирзаева (шейха Абдували кори Андид — жани).

Увы, знакомство Джумабая Хаджиева с идеями ислама воодушевило его не на культурно-просветительную либо благотворительную деятельность, а на участие в создании радикальной фундаменталистской группировки «Товба» («Покаяние»), целью которого было объявлено создание в Ферганской долине исламского государства, живущего по законам шариата. Стремясь к реализации этих планов, в 1991 году Хаджиев установил тесные отношения с таджикскими единомышленниками — радикальными активистами Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ).

После того, как правоохранительные органы родного Узбекистана объявили Джумабая в розыск отнюдь не за религиозные убеждения, а за ряд совершенных им «именем Аллаха» уголовных преступлений, включая разбойные нападения, грабежи и заказные убийства, Хаджиев вместе с тридцатью последователями бежал в 1992 году в Курган-Тюбинскую область на западе Таджикистана. Оттуда при содействии таджикских исламистов он выехал на территорию Афганистана, где попал в тренировочный лагерь таджикской оппозиции в северной провинции Кундуз. В дальнейшем Хаджиев прошел профессиональную диверсионную подготовку на тренировочной базе исламистской организации «Джамаат-е ислами» в провинции Тахар, где привлек к себе особое внимание инструкторов пакистанской межведомственной разведки ПСИ.

С подачи эмиссаров ПСИ в 1993 году Ходжиев прошел в специальных лагерях «Бадр-2» и «Мирам-шах» еще один курс спецподготовки для командною звена боевых группировок исламистских организаций. Обогатившись новыми навыками, летом 1993 года он открыл в Каратегинской долине на севере Таджикистана собственный лагерь по подготовке боевиков исламской оппозиции Узбекистана на средства ИСИ и таких исламистских организаций. как «Братья-мусульмане», «Исламская партия освобождения», саудовский фонд «Ибрахим аль-Барахим». Тогда же группировка узбекских исламистов под командованием Ходжиева приняла активное участие в гражданской войне на стороне Объединенной таджикской оппозиции (ОТО), действуя в Таджикабадском районе на севере Таджикистана, в Ясманском ущелье Джиргатальского района, а также в Гармском районе.

С началом в Таджикистане процесса национального примирения Ходжиев, получивший к тому времени кличку «Намангани» в честь родной для него Наманганской области, вновь перебрался в Афганистан, откуда в 1996 году выехал в Саудовскую Аравию, где учился в религиозном центре для иностранных студентов, подконтрольном саудовской Службе общей разведки. В 1997 году Хаджиев-Намангани вновь появился в Таджикистане уже как Главнокомандующий вооруженных сил Исламского движения Узбекистана (ИДУ). В своем новом качестве он развернул на высокогорной памирской базе спецподготовки в Тавиль-даринском районе Таджикистана, недалеко от границ Кыргызстана, еще один лагерь по подготовке боевиков ИДУ.