Тайные общества смерти. Очерки истории террористических организаций

Латышские ученики ирландских боевиков

Молодое поколение борцов за независимость «Зеленого острова» объединялось уже вокруг новых организаций. Таких, как основанная в 1905 году Артуром Гриффитом «Шин фейн» («Только мы сами»), добивавшаяся создания ирландского правительства, полностью независимого от британского парламента. Как и у предшественников из ИРБ и «Братства фениев», в республиканском движении «Шин фейн» одновременно действовало легальное политическое и подпольное военное течение, громко заявившее о себе в дни Ирландского восстания в апреле 1916 года, о котором будет упомянуто ниже.

Но еще до Первой мировой войны, давшей новый импульс движению ирландских националистов, они обрели новых союзников в скрывавшихся в Британии революционерах-эмигрантах из Российской империи. Особую активность в поддержке ирландцев проявили, как ни странно, «горячие латышские парни» — анархисты и социал-демократы, покинувшие тогдашнюю Курляндскую губернию после революции 1905–1907 годов.

Боевое крещение обосновавшихся в Лондоне латышей состоялось 23 января 1909 года. В тот день двое активистов базировавшейся в британской столице латышской анархистской группы «Лиесма» («Пламя») — Яков (Екаб) Лапидус и Пауль Хе-фельд напали в лондонском рабочем районе Тоттенхем на машину с бухгалтером фабрики резиновых изделий Шнурмана, везшим зарплату ее рабочим. Вскочив на ьодножки медленно ехавшей машины, анархисты ранили выстрелами в упор бухгалтера и шофера, схватили чемодан с 80 тысячами фунтов стерлингов и попытались скрыться. Однако налетчики не учли, что по соседству с фабрикой находился полицейский участок. Выскочившие оттуда на звуки стрельбы констебли Уильям Тайлер и Альберт Ньюман погнались за преступниками на злополучной фабричной машине, шофер которой, в отличие от бухгалтера, был лишь легко ранен.

Едва авто поравнялось с бегущими по улице Тоттенхем-Роуд грабителями, те стали палить из своих браунингов, тяжело ранив констебля Ньюмана и наповал сразив шальной пулей случайно оказавшегося в зоне огня 10-летнего мальчика Ральфа Джоселина. Констебль Тайлер продолжал погоню в одиночку и настиг преступников у пешеходного моста через пересекавшие улицу трамвайные пути. Но в тот самый момент Хефельд убил его точным выстрелом в голову.

Однако, пожертвовав собой, Тайлер на несколько мгновений задержал убийц, по пятам которых уже бежали все бывшие в участке полисмены. Надеясь спастись, «экспроприаторы» вскочили в трамвай, проходивший по Тоттенхем-Роуд и, угрожая оружием, заставили вагоновожатого ехать на полной скорости без остановок. Не растерявшиеся полицейские остановили трамвай, шедший по встречным путям, и погнались за налетчиками на его реверсе (задним ходом). Прикрываясь обезумевшими от страха пассажирами, налетчики стреляли по догонявшему их трамваю с полисменами, а те пытались перебить пулями контактную тягу вагона с бандитами.

После нескольких минут гонок и пальбы трамвай с преступниками нагнал медленно шедший впереди вагон и был вынужден замедлить ход. Соскочив с него, Лапидус и Хефельд попытались угнать стоявший на дороге автофургон «скорой помощи» — но, не справившись с управлением, врезались на повороте в угол крайнего дома на Тоттенхем-Роуд. Через несколько минут пешая погоня загнала анархистов в Чингфорд Брук — район частных коттеджей, окруженных заборами. Раненый в бок Хефельд не смог перелезть через оказавшуюся перед ним стену и выстрелил в себя, не желая сдаваться полиции живым. Он прожил в тюремной больнице еще три недели, но заговорил лишь перед самой смертью, произнеся единственную фразу: «У меня мама в Риге'…»[38].

Что до Лапидуса, то полицейские загнали его в пустой коттедж, откуда он отстреливался несколько часов, пока не был убит то ли своей, то ли полицейской пулей. Бывшие при нем деньги были возвращены на фабрику. Попытка овладеть ими стоила жизни самим налетчикам, полицейскому Тайлеру и мальчику Джоселину. Ранения получили еще 21 человек — включая трех полицейских и 14 пассажиров захваченного бандитами трамвая.

Тогда лондонская полиция не узнала, что попытка ограбления фабрики была предпринята анархистами по распоряжению их группы «Лиесма» и по наводке партии «Шин фейн», ирландские сторонники которой работали в Тоттенхеме. В Скотленд-Ярде об этом стало известно лишь в конце 1910 года, когда вся британская полиция искала еще более дерзкую банду латышей, совершивших кровавый налет на ювелирную лавку в бедном и небезопасном для чужаков лондонском районе И ст-Сайд.

Случилось это в ночь с 16 на 17 декабря 1910 года, когда жильцы домов по улице Хаунсдич заявили в местный полицейский участок о странном шуме, раздававшемся из запертой «Ювелирной лавки Гарриса» в доме № 11. Для проверки сигнала к дому прибыл дежурный наряд из пяти чинов полиции во главе с сержантом Бентли, вооруженных, по тогдашнему обычаю, одними лишь дубинками.

По знаку Бентли констебль Пипер постучал в дверь лавки. На пороге появился немолодой мужчина, совсем не похожий на ювелира Гарриса. Увидев полицейских, незнакомец попытался захлопнуть дверь изнутри, а когда это ему не удалось, кинулся в глубь дома. Поняв, что в лавке орудуют воры, полицейские ринулись за грабителем. И в этот момент на них обрушился шквал перекрестного огня из пистолетов налетчиков.

Шедший первым констебль Шоат получил 12 пуль и умер на месте. Сержант Бентли был ранен в плечо и в шею. Попытавшийся оказать ему помощь констебль Пипер сам был ранен и упал рядом с товарищем. Бандиты ринулись мимо упавших полицейских к спасительному для них выходу, но на их пути встали сержанты Брайант и Такер. В завязавшейся схватке они были убиты выстрелами в упор, но случайную пулю в спину от своих же товарищей получил и один из нападавших.

Подхватив раненого, преступники побежали в сторону Гров-стрит. Среди ночи они разбудили жившего там доктора Скэнлона, потребовав помощи для подстреленного товарища. Осмотрев его, доктор заявил, что спасти раненого могла лишь срочная операция в больнице. Но ночные пришельцы унесли своего собрата, а врач позвонил в полицию.

На рассвете 17 декабря сыщики Скотленд-Ярда начали проверять все дома в районе ограбления. После нескольких часов поисков они обнаружили в съемной квартире дома № 59 на той же Гров-стрит труп умершего от раны налетчика, а также целый склад оружия и пропагандистской литературы на латышском, русском и… гэльском (т. е. ирландском) языках.

Полиция быстро установила личность убитого — некоего Георга Гардштейна, он же Пулка Муромцев, он же Янис Стенцель, снимавшего квартиру на паях с товарищем и земляком Фрицем Сваар-сом, слывшим одним из лидеров латышской политэмиграции в Великобритании. Однако сразу после налета на ювелирную лавку тот ушел в подполье, так что розыск грабителей и убийц на несколько дней забуксовал.

И тут на помощь британцам пришла спецслужба Российской империи — Заграничная агентура Департамента полиции, имевшая в тот момент в окружении Сваарса своего агента — 24-летнего уроженца Гродненской губернии Альберта Цугар-мана, он же Карл Перельман, он же Орлов. В 1907 году он был призван на военную службу, попал в один из пехотных полков в Казань, но дезертировал и бежал в Германию, а оттуда во Францию. Вскоре из-за безденежья Орлов сам предложил Заграничной агентуре свои услуги платного агента-осведомителя в рядах революционной эмиграции. Получив псевдоним Сименс и ежемесячный оклад в 15 фунтов стерлингов (180 долларов США на нынешние деньги), Орлов переехал в Лондон, откуда регулярно слал в Париж письма с отчетами на имя Эмиля Лео, за которым скрывался ротмистр жандармерии Люстих.

В Лондоне Цугарман-Орлов сошелся с латышской анархистской группой «Лиесма», возглавляемой Фрицем Сваарсом, он же Петер Трофимчик и Луис Ламберт. На самом деле вожака анархистов звали Фридрихом Думниексом. Он, в свою очередь, ходил в подручных у нелегально жившего в Лондоне некоего Петра Пяткова по кличке «Peter the Painter» — Петр Маляр, который и был атаманом банды латышских анархистов. Кроме него и Думниекса-Сваарса, в банду входили Гардштейн-Муромцев, позднее убитый в ювелирной лавке и еще несколько человек. Сам Цугарман, по его словам, был там лишь укрывателем краденого и содержателем одной из тайных квартир налетчиков.

После того, как подельники Цугармана убили троих полицейских, тот, боясь преследований британской полиции, обратился к российскому консулу в Лондоне, барону Гейкинду, через которого слал донесения в Париж. Гейкинд свел тайного агента с чинами Скотленд-Ярда. Следуя показаниям осведомителя, лондонская полиция задержала несколько выходцев из Российской империи, подозреваемых в причастности к банде «Петра Маляра» — Петера Розена, Нину Васильеву, Минну Гристис, Любу Милыптейн.

22 декабря в руки полиции попал слесарь Юрий Дубов, который, по словам Цугармана, был у Пяткова главным специалистом по взлому дверей и сейфов. В тот же день лондонские сыщики взяли двоюродного брата Думниекса-Сваарса — 24-летнего Якова Петерса. Он уехал из Латвии еще в 1907 году после двух лет отсидки в рижской тюрьме по обвинению в покушении на убийство директора маслобойного завода в городе Либава (Лиепая). В Лондоне Петерс работал портным и в то же время был секретарем лондонской группы латышской Социал-демократической рабочей партии (большевиков). Несмотря на расхождения в политических воззрениях, Петерс несколько месяцев жил на квартире у кузена и знал о его занятиях и знакомствах.

Однако британской полиции, отправившей в Брикстонскую тюрьму Лондона Петерса, Дубова и других знакомцев Думниекса-Сваарса и Петра Пяткова, не удалось задержать главарей шайки «по горячим следам». Цугарман признался, что сразу после налета на ювелирную лавку он с помощью знакомых ирландцев-«шинфейновцев» переправил окружным путем в Ирландию, а оттуда в Германию одного из участников убийства полицейских — «беженца из Крыма» Макса Смоллера. Тогда как сам Петр Маляр, Сваарс и еще один активный участник банды — некий Ян (Яков) Ватель, он же Иосиф Маркс, он же Йошка Соколов, скрывались, по сведениям Сименса, где-то в трущобах лондонского И ст-Сайда.

Накануне нового 1911 года, Министерство внутренних дел Великобритании — «Ноте Office», руководимое тогда сэром Уинстоном Черчиллем, объявило награду в 500 фунтов стерлингов за любую информацию о Пяткове, Сваарсе и Вателе. Вечером 1 января 1911 года все тот же осведомитель Цугарман-Орлов явился в штаб-квартиру Скотленд-Ярда к инспектору полиции Фридриху Уэнсли, возглавлявшему розыск убийц полицейских, и сообщил, что преступники отсиживались в квартире доходного дома № 100 по Сидней-стрит, где жила некая Бетси Гершон — любовница Соколова.

Уже на рассвете 2 января на Сидней-стрит появились полицейские в штатском. Опросив соседей миссис Гершон, они выяснили, что накануне вечером к этой даме небезупречного нрава, муж которой был на заработках за границей, явились в гости какие-то мужчины и заночевали у нее. Тогда инспектор Уэнсли выставил вокруг дома № 100 плотное оцепление и стал готовить захват крайне опасных преступников.