Русская идея от Николая I до Путина. Книга III-1990-2000

Крушение кумира

Мы расстались с Александром Стерлиговым в разгар его звездного часа, когда ничто, казалось, не могло омрачить его репутацию генерала на белом коне, прискакавшего спасать «патриотическую Россию», став символом преодоления «исторического раскола страны на белых и красных». Ну, право, не генерал, а новый генералиссимус.

Ошибка его состояла в том, что он, в отличие от предшественника, поверил в свою судьбу единоличного вождя, не обезвредив предварительно своих соперников. В частности, не принял он в расчет «перебежчиков», не понял, что копать под него они начнут тотчас же, и предлог сокрушить нового кумира найдут очень быстро. Конкретно выглядел он так.

Падение «правительства измены» считалось к тому времени делом предрешенным. Оппозиция в Верховном Совете уже вынудила Ельцина «сдать» Гайдара, сдаст и Черномырдина. Но что потом? Развивать успех, попытавшись свалить самого Ельцина? Или предложить президенту фейковый компромисс-заменить «правительство измены» коалицией, составленной из людей Стерлигова, слегка разбавленной статистами из «Гражданского союза» Вольского?

Именно такой «коалиционный» маневр и привел к власти Гитлера. Он не пошел на конфронтацию с президентом Гинденбургом. В январе 1933-го он предложил ему коалицию-и выиграл. Вдохновленный, надо полагать, этим историческим опытом и вообразив себя единоличным вождем оппозиции (что после июньского торжества на Соборе казалось совершенно естественным), Стерлигов заявил, что предлагает Ельцину сделку — коалиционное правительство (с собой в качестве премьера) в обмен на неприкосновенность его президентства. «Перебежчики» тут же обвинили его в превышении полномочий. И «белые», к удивлению Стерлигова, их поддержали. Они требовали свержения «оккупационного режима», а не одного лишь «правительства измены». Два слова меняли всю диспозицию.

А «патриотические» массы требовали еще большего. Национальной революции они требовали. Выражая их настроения, темпераментный Эдуард Лимонов рвал и метал. Какие могут быть сделки с «оккупационным режимом»? Как писал он в Дне'. «Мы все, без сомнения, скоро умрем, если не поднимемся сейчас же на национальную революцию». И тут же объяснял, что именно имел он в виду: «Мы не хотим вашу либерально-демократическую интернационалистскую Россию. Нам нужна национальная Россия, от Ленинграда до Камчатки только русский язык и русские школы. Мы хотим русифицировать страну национальной революцией».

Никто еще до Лимонова не сформулировал так графически, что на самом деле «национальная революция», которой добивались «патриоты», означала гражданскую войну. Можете представить себе, сколько крови понадобилось бы пролить в России с ее двуна-десятью языками, чтобы отнять родной язык у татар, у башкир, у черкесов-о чеченцах я уже и не говорю? А «красно-белый» Сергей Бабурин подзуживал, предлагал «вспомнить о русской миссии, о тайном судьбоносном предназначении нашего народа».

Ясно, что закоперщиками всего этого грома, внезапно разразившегося над головой Стерлигова, были «перебежчики», неожиданно объявившие о создании конкурирующей политической организации — Фронта национального спасения. ФНС намерен был добиваться головы Ельцина, а не какой-то сомнительной правительственной коалиции под эгидой этого «наци-онал-предателя». И добиваться ее легитимным способом — через Верховный Совет, где у него были сильные позиции.

Стерлигов сделал последнюю попытку удержаться на поверхности, сославшись на июньскую программу, предусматривавшую создание такого Фронта как составной части своего Собора, но лидер «перебежчиков» Илья Константинов и слышать об этом не хотел. Он ведь шел не только на штурм Кремля, но и на перехват лидерства. И оба сопредседателя Собора Зюганов и Распутин его поддержали. Более того, весь состав Президиума Собора, включая Баркашова, отмежевался «от заявления Стерлигова, на которое никто его не уполномочивал». Поддержка ВС, обещанная Константиновым, оказалась для непримиримых соблазнительной приманкой.

Так вчерашний генералиссимус был разжалован в рядовые. Это был, как мы знаем, не первый случай в советской истории. Но предшественника Стерлигова разжаловали все-таки после смерти.

И самым обидным для развенчанного кумира было, наверное, отречение Шафаревича, еще в июне певшего осанну «единственному профессионалу», знающему, как спасти Россию. А уже в октябре Шафаревич вдруг оказался в первых рядах его разоблачителей: «Как я слышал, Стерлигов работал в пятом управлении КГБ, боролся с инакомыслящими. Может, и я был его подопечным… Слова о «правительстве измены», звучавшие на Соборе в Колонном зале, заменились разговорами о сотрудничестве с правительством. Генерал сначала вошел в оргкомитет Фронта, потом в интервью Невзорову объявил Фронт одной из структур Собора, а потом в интервью Киселеву сказал, что не может с Фронтом сотрудничать по причине его коммунистического уклона. Мне кажется, что надежда на генерала Стерлигова была жизнью опровергнута». Профессор немножко перепутал, что чем «заменилось». Простим его за преклонностью возраста. Главное, что пнул низверженного кумира.

И. В. Константинов

История реваншистской оппозиции после путча на этом, впрочем, не завершилась. Впереди ведь еще 93-й.