Глобализация и спираль истории

2. О критике протекционизма и свободной торговли К.Марксом и Ф.Энгельсом

Отношение К.Маркса к концепции свободной торговли представляет интересный феномен. В двух речах, написанных для Брюссельского конгресса по вопросам свободы торговли (сентябрь 1847 г.), он критикует протекционизм и положительно отзывается о свободе торговле[206]. А в речи на публичном собрании Брюссельской демократической ассоциации (январь 1848 г.) он, наоборот, подвергает уничтожающей критике свободу торговли. В другом произведении того же периода он приветствует борьбу чартистов против фритредеров (сторонников свободной торговли)[207]. Таким образом, в течение очень короткого периода времени (примерно полугода) он дважды ругает свободную торговлю и дважды ее хвалит. В чем причина такой странной позиции?

Причина, по всей видимости, одна, и очень банальная. На Брюссельском конгрессе в сентябре 1847 г. собрались в основном купцы и представители международного капитала, поддерживавшие идеи свободной торговли. Выступая перед ними, Маркс критикует протекционизм и выступает за свободу торговли. А на публичном собрании Брюссельской демократической ассоциации 4 месяца спустя собрались представители широкой общественности, которая была настроена против свободы торговли. Здесь Маркс критикует последнюю.

Если рассмотреть взгляды Маркса на этот предмет по существу, то можно заметить, что его критика свободы торговли действительно прямо-таки уничтожающая. Он фактически обвинил свободную торговлю во всем, в чем только можно было ее обвинить: и в обнищании народных масс, и в ограблении слабых стран буржуазией, и в массовой безработице, и в «распаде национальностей», и в «доведении до крайности антагонизма между пролетариатом и буржуазией», и в «ускорении социальной революции» ([34] с. 414–418, 255). Когда он, наоборот, защищает свободу торговли и критикует протекционизм, по-видимому, рассчитывая понравиться представителям международного капитала, то делает это с не меньшей яростью и убежденностью. Но аргументы не очень впечатляют. По существу он ставит в вину протекционизму уничтожение ручной (кустарной) промышленности, вместо которой возникает современная машинная индустрия, и ругает его за это очень сильно ([34] с. 254–255). Надо отметить, что это «обвинение» — вполне верное и соответствует фактам, выше это было показано на нескольких примерах. Однако любой здравый человек признает, что это никак не обвинение, а скорее большое достижение промышленной революции, ставшее возможным благодаря протекционизму. Хотя в глазах международных купцов и финансистов это вполне может выглядеть как обвинение — ведь протекционистская политика заставляет их инвестировать большие финансовые средства в крупное производство, вместо того чтобы зарабатывать легкие деньги на международной торговле и эксплуатации надомных рабочих-кустарей, не неся при этом никакого риска.

Два других обвинения в адрес протекционизма уже и вовсе явно рассчитаны на то, чтобы понравиться представителям международного капитала, сидящим на конгрессе. «Система протекционизма вооружает капитал одной страны для борьбы с капиталом других стран», — говорит Маркс, тем самым высказывая самое страшное обвинение в адрес протекционизма, в глазах международных участников бизнес-конгресса. И еще, говорит Маркс, сторонники протекционизма (какой ужас!) хотят «сделать капитал слабым и уступчивым по отношению к рабочему классу» и уповают на «человеколюбие капитала» ([34] с.256).

Тем не менее, мы видим, что Маркса ничуть нельзя обвинить в необъективной критике. Он очень четко сформулировал и те недостатки свободной торговли, от которых страдает большинство населения, и те недостатки протекционизма, которые не нравятся меньшинству — международной олигархии. И изложил их (отдельно) и тем, и другим.

В отличие от К.Маркса, Ф.Энгельс далеко не столь же объективен в своей критике. Но у него, как и у шотландцев Юма и Смита, не могло не быть личного негативного отношения к протекционизму. Он был наследником торгового и промышленного бизнеса, часть которого находилась в Англии, а часть — за ее пределами, в частности, в Германии. И высокие таможенные пошлины ему должны были мешать, создавая препятствия на пути товарных потоков и не позволяя наладить эффективное управление фабриками и торговыми предприятиями в разных странах. В своей критике протекционизма Энгельс не признает ни одного обвинения в адрес свободы торговли, которые признал Маркс, включая безработицу и снижение заработной платы (которое Энгельс отрицает). Но при этом, несмотря на его критический тон в адрес протекционизма, он не находит и ни одного веского аргумента против. Он лишь ратует за то, чтобы вопрос о таможенных пошлинах был «передан всецело на усмотрение буржуазии», переживает по поводу того, что партия, отстаивающая протекционистские пошлины, «является безусловно самой сильной, самой многочисленной и самой влиятельной». И призывает к отмене пошлин, после которого возникнет «только один эксплуатирующий и угнетающий класс — буржуазия» и «лишь тогда начнется последняя, решающая борьба, борьба между имущими и неимущими, борьба между буржуазией и пролетариатом» ([34] с. 61–64).

Но в итоге они оба: и Энгельс, и Маркс, — выступают за свободу торговли. По-видимому, желание понравиться представителям крупного международного капитала пересилило в Марксе желание понравиться широкой общественности. Поэтому в конце всех своих выступлений (и тех, и других) Маркс говорит, что он — за свободу торговли. Но обосновывает это тем, что это ускорит социальную революцию, вызвав такую нищету и такой антагонизм между богатыми и бедными, что сделает ее неизбежной ([34] с. 266–267, 417–418). Этот тезис можно считать гениальной находкой Маркса: с одной стороны, поддержка им свободной торговли не могла не понравиться крупному капиталу, тем более что в последующем все социал-демократы, с благословления Маркса и Энгельса, стали вносить раскол в рабочее движение, выступавшее против свободной торговли. С другой стороны, в глазах общественности он сохранил свой имидж революционера и борца за освобождение пролетариата от эксплуатации. Таким образом, гениальность Маркса состоит не в том, что он что-то там открыл: все основные элементы его исторической концепции сегодня опровергнуты как не соответствующие фактам, равно как опровергнута его теория прибавочной стоимости и другие экономические теории. Действительная «гениальность» Маркса состоит в том, что, защищая по сути интересы крупного капитала, как в вопросе свободной торговли, так и в других вопросах[208], он умудрился при этом остаться в глазах общественности революционером и защитником интересов трудящихся.