Семьдесят два градуса ниже нуля. Роман, повести

Признание

Анисимов потемнел лицом.

— Так и сказал, на Медвежий?

— Да, дядя Илья, на Медвежий, — торопливо ответил Гриша.

— И больше ничего, дружок?

Гриша на мгновенье заколебался.

— Сказал, что там много еды и он принесет.

— И больше ничего? — настаивал Анисимов.

— Взял с меня слово, что я никому не скажу, — признался Гриша. — То есть никого не разбужу, а буду ждать, пока вы не проснетесь.

— Так. — Анисимов стал натягивать сапоги, отбросил их. — Возьму твои, Боря, мои не высохли. Сколько времени прошло, как думаешь, Гриша?

— Это я знаю точно, три часа и еще несколько минут.

— Откуда такая точность? — удивился Белухин. — Часов-то у тебя нет.

— А я больше не спал, лежал и считал, — с гордостью сказал Гриша. — Я был уверен, что меня об этом спросят.

— И зря лежал, — буркнул Кислов. — Сразу разбудить нужно было.

— Хорошо. — Анисимов обул сапоги, потопал ими, поставил на предохранитель и сунул и карман куртки пистолет. — То есть хорошего мало. Захар, Михаил Иваныч, Солдатов, Игорь — пойдете со мной.

— Нельзя вам, температура у вас сильно повышенная, — запротестовала Лиза. — И Слава со вчерашнего не отошел…

— Захар, прихватишь из тамбура колун, — выходя, напомнил Анисимов.

— Погоди, — слезая с полатей, заторопился Белухин, — может, и я.

Охнув, он замер, согнувшись, и махнул рукой.