Засекреченный полюс

С запада и востока штурмовали отважные исследователи арктическую твердыню. Все дальше на север проникали корабли. На карте Арктики возникали очертания новых, неведомых доселе земель. Только с 1818 по 1854 год было организовано 42 полярные экспедиции.

Но Северо-восточный проход по-прежнему оставался неприступным. Казалось, оправдывалось пророчество Ф. П. Литке, считавшего, что "морское сообщение с Сибирью принадлежит к числу вещей невозможных".

К такому же выводу пришел и Юлиус Найер, один из виднейших авторитетов в полярных делах. Он писал, что китайский чай, японский шелк и пряности с Молуккских островов не приплывут к нам вместе с льдинами. Нынче никто больше не верит в коммерческую ценность прохода.

Первый сокрушительный удар по этому мнению нанес шведский профессор Эрик Норденшельд. Его экспедиционное судно "Превен" в 1875 году, преодолев дрейфующие льды Карского моря, через два месяца после отплытия пришвартовалось в устье Енисея. На следующий год Норденшельд повторил свое плавание, и на этот раз одновременно с ним достигли великой сибирской реки капитаны Биггенс и Шванненберг, чьи корабли были снаряжены на средства сибирских золотопромышленников М. К. Сидорова и А. М. Сибирякова.

Этими плаваниями было положено начало морского сообщения с Сибирью. Уже через три года из английских портов вышли семь кораблей, держа курс к устьям Оби и Енисея.

Успешные плаванья по Карскому морю окончательно убедили в том, что Северо-восточный проход не столь недоступен, как казалось иным.

Подробно изучив все материалы о дрейфе льдов, метеорологических условиях и кораблевождении в Арктике, Норденшельд разработал подробный план экспедиции для осуществления сквозного плавания Северо-восточным проходом. Средства на нее предоставили король Швеции Оскар Второй, крупный шведский негоциант Оскар Диксон и русский золотопромышленник Александр Сибиряков. Норденшельд приобрел пароход "Вега" и, кроме того, на деньги Сибирякова был дополнительно построен большой пароход "Лена" и снаряжены еще два судна для сопровождения "Веги" до устья Енисея.

22 июля 1878 года корабли вышли в море. Благоприятные ледовые условия способствовали быстрому продвижению на восток. Достигнув устья Лены, корабли расстались. Дальнейший путь "Веге" предстояло проделать одной. Однако счастье, так долго сопутствовавшее исследователям, им изменило. 27 сентября у залива Колючинского ледяные поля стали непроходимым барьером на пути корабля. Но вера в успех дела не покидала Норденшельда. Ведь каких-то двести двадцать километров - и они у цели, тем более китобои, часто посещавшие эти места, покидали их порой даже в октябре. Однако надежде не было суждено осуществиться. Льды окончательно сомкнулись, и зимовка стала неизбежной. "...Один день проходил за другим без благополучной перемены в положении судна, - записывал в дневник Норденшельд, - я с ужасом убедился, перезимовка на пороге к переходу из Ледовитого океана в Великий океан становилась неизбежной". Участники стойко перенесли трудности. 17 июля, освободившись из ледяного плена, "Вега" вошла в Берингов пролив. Великая цель была достигнута.

А вы знаете, кто был одним из самых ярых поборников идеи морского пути к устьям великих сибирских рек Енисея и Оби? Сибирский купец Сидоров. Но все его попытки заинтересовать в этом проекте сильных мира сего потерпели неудачу. Куда он только не обращался: и к енисейскому губернатору, и в Вольное Экономическое общество, и в Географическое общество и все бесполезно.

А генерал Зиновьев - наставник престолонаследника, будущего царя Александра III, начертал на его записке: "Так как на Севере постоянные льды и хлебопашество невозможно, и никакие други промыслы немыслимы, то, по моему мнению и моих приятелей, необходимо народ удалить с Севера в внутренние страны государства, а вы хлопочете наоборот... Такие идеи могут проводить только помешанные".

Но Сидоров не унимался. Он поместил в иностранных газетах объявление о премии в две тысячи фунтов стерлингов для первого мореплавателя, которому удастся достигнуть Оби или Енисея. На объявление откликнулся английский капитан И. Виггинс. В 1874 году на пароходе "Диана" он успешно доплыл до Обской губы, а в последующие годы еще 11 раз проводил пароходы к устью сибирских рек.

Экспедицией Э. Норденшельда 1878 года была убедительно доказана возможность сквозного плаванья по арктическим морям. Но интерес российских властей к Северному морскому пути проснулся лишь после разгрома русского флота в Цусимском проливе.

"Если бы хотя десятая доля того, что потеряно при Цусиме, было затрачено на достижение полюса, эскадра наша, вероятно, прошла бы во Владивосток, минуя и Немецкое море, и Цусиму", - писал знаменитый химик Д. И. Менделеев. Идею сквозного плаванья Северным морским путем поддержали русские военные моряки. По мнению адмирала В. П. Верховского, "можно утверждать с вероятностью в 100%, что через два года от снаряжения экспедиции русские отряды и эскадры боевых судов будут ежегодно делать переходы Ледовитым океаном во Владивосток".

Если бы только глас передовых людей России был услышан царским правительством, возможно, не было бы Цусимы и позорного поражения в русско-японской войне.

Но сторонники этого проекта имели слишком могущественных противников в лице крупных землевладельцев и промышленников, опасавшихся, что с освоением этого пути в Европу проникнет дешевый сибирский хлеб и лес и в лице быстроразвивающегося капитала Сибири они получат опасного конкурента на рынках Европы.

Только после революции началось планомерное наступление на Север.

Сомов посмотрел на часы.

-  Что-то я, друзья, заговорился. На сегодня, пожалуй, достаточно. Если вы не потеряли интерес к этой истории, завтра можем продолжить.

На следующий вечер Сомов продолжил свое повествование.

-  Итак, мы добрались до того счастливого времени, когда роль Арктики была оценена по достоинству. 10 марта 1921 года был подписан декрет о создании ПЛАВМОРНИНА - Плавучего морского института, которому вменялось в обязанности изучение Ледовитого океана и его побережья. А четырьмя годами позднее был создан наш Арктический научно-исследовательский институт. Теперь уже никто не сомневался в важности Северного морского пути. Это был не только кратчайший путь с востока на запад (почти вдвое короче дороги через южные моря и Суэцкий канал, протянувшейся на 24 400 км), но и важнейшая артерия, питавшая полярные города и поселки.

28 июля 1932 года вышел из Архангельска ледокольный пароход "Сибиряков". Перед его капитаном В. И. Ворониным и начальником экспедиции О. Ю. Шмидтом была поставлена задача в одну навигацию пройти Северным морским путем из Белого моря в Тихий океан. 15 августа "Сибиряков" пересек Карское море и, обогнув мыс Молотова - северную оконечность Северной Земли, вошел в море Лаптевых. Навстречу, лениво покачиваясь на волнах, проплывали величественные айсберги, гигантские осколки ледников, спускающихся в море с берегов арктических островов. Такая же ледяная гора потопила апрельской ночью 1912 года красу английского пассажирского флота "Титаник". Разреженный лед постепенно переходил в сплошные поля. Они становились все толще, непроходимее. Вперед-назад, снова - полный вперед. Ледокол крушил, колол, подминал под себя ледяную броню. Полуночное солнце, оставляя на снегу кровавые следы, катилось по горизонту. Могучее дыхание двигателей сливалось с треском ломающегося льда. 2500 лошадиных сил без устали вращали винт ледокола. С каждым часом лед становился все тяжелее. То и дело экипаж корабля, вооружившись баграми и ломами, спускался на лед и без устали обкалывал льдины, тесно сжимавшие со всех сторон борта корабля. Все, что было не под силу людям, довершал аммонал. В первом сражении со льдом сибиряковцы вышли победителями. Еще одно усилие, и ледокол, преодолев последнюю перемычку, вышел на чистую воду. Однако отдых оказался недолгим. Снова лед - снова борьба. От удара о ледяную глыбу сломалась лопасть винта. Но люди верили в успех. Вперед, только вперед.

1 сентября позади осталась бухта Тикси. Но опасность подстерегала моряков на каждом шагу. В очередной стычке со льдом была сломана вторая лопасть. Положение осложнилось: ледокол потерял маневренность, впереди еще сотни миль трудного пути. 10 сентября вблизи острова Колючий корабль столкнулся с огромной льдиной. Страшный удар потряс ледокол, а затем наступила томительная тишина. Все бросились на корму. У всех одна мысль - что с винтом? Внизу под кормой на шторм-трапе повис старший штурман Ю. К. Хлебников. Вспыхнула "люстра", осветив черную, покрытую ледяным крошевом воду. Длинным багром Хлебников тщательно ощупывал винт. Одна, другая, третья - все лопасти искорежены, сломаны больше чем наполовину. Четвертая - исчезла. Неподвижной громадой застыл корабль, окруженный мраком ночи. Единственный выход - заменить сломанные лопасти запасными, к счастью имевшимися на борту. Но для этого надо настолько изменить дифферент судна, чтобы корма поднялась над водой.

Двое суток подряд непрестанно грохотали паровые лебедки. Двое суток подряд, сгибаясь под тяжестью груза, переносили люди уголь, оборудование, продовольствие из кормовых трюмов на нос. Наконец корма пбднялась настолько, что можно приступить к работе. Правда, муфта винта все еще оставалась фута на полтора под водой. Не раздумывая спрыгнули механики в ледяную воду. Это была адская работа: по пояс в воде на пронизывающем ветру устанавливать полуторатонные лопасти.

Наконец винт отремонтирован. Загудели машины, и корабль, раздвигая форштевнем льдины, двинулся вперед.

Но 18 сентября произошло непоправимое. Один за другим послышались тяжелые удары. Все заскрипело, заскрежетало, словно на корабль обрушились тысячи тонн льда. Стальной вал гребного винта сломался, как спичка, и муфта винта вместе с лопастями ушла на дно.

С этой минуты ледокол превратился в беспомощную игрушку ветров и морских течений. Зимовка, казалось, стала неизбежной. Скоро наступит долгая полярная ночь, и тогда ничто уже не сможет вырвать корабль из ледяного плена. Отступать? Нет, об этом никто не помышляет. Если бы только удалось преодолеть тридцать миль, отделявшие их от мыса Сердце-Камень, ведь там начинаются сильные течения в сторону Берингова пролива. Медленно дрейфует поврежденный ледокол к востоку. Только бы не наскочить на подводную скалу, не сесть случайно на мель, тогда - все пропало. Вдруг ветер переменился, и корабль с ужасающей быстротой потянуло в обратном направлении, на северо-запад. Брошены ледовые якоря. Но миллионы тонн льда напирали с непреодолимой силой. Якоря оказываются бесполезными. Положение с каждой минутой становится все более безвыходным. Корабль неуклонно дрейфовал к северу. Но, к счастью, к утру 27 сентября ветер переменился. Не теряя времени, Воронин приказал ставить паруса. На палубу вытащили все запасы парусины, вплоть до черных от угольной пыли трюмных брезентов. Скоро на мачтах, надуваемые попутным ветром, распустились импровизированные паруса. Перед носом корабля загрохотали взрывы, взламывая лед. Конец длинного стального троса закрепили на баке впереди корабля, и лебедка, накручивая трос, помогает ледоколу продвигаться вперед. 1 октября показался мыс Дежнёва. Урраа-урраа - несется над волнами моря. Вокруг - чистая вода. В 14 часов 30 минут "Сибиряков" вошел в Берингов пролив.