Отражение

- То, что ты мне сейчас рассказываешь...это просто похоже на ...

- Подожди, Илья. Не перебивай. Еще раз повторяю, тебя никто не заставляет поверить моим словам сходу. Но это и есть та реальность, в которой мы находимся. Все, что с ней происходит - от укола швейной иголкой, до эмоционального разговора с человеком, все это отражается в мировом пространстве. Те световые карточки, которые мы сюда привезли являются величайшим изобретением того же института в Землегорске-12. С помощью высвобожденных нано-ботов из этих сложных устройств происходит круглосуточное наблюдение, запись и считывание видео и аудио информации, которая через сотни километров передается в институт. Здесь, в Боголюбове, каждый сантиметр пространства вблизи дома Терры пронизан этими нано-ботами. А уж сам дом внутри кишит миллиардами этих невидимых устройств. Ты думаешь почему там в доме все так светится, словно фосфором натерли каждый клочок воздуха и каждый предмет? А сотовая связь здесь почему не ловит? Здесь все на смерть блокируется нано-ботами. Ради их непрерывной работы блокируется все вокруг. Это незримые нано-боты наблюдают за пространством вокруг нее и самой Террой, чтобы передавать информацию в институт, где несколько десятков ученых занимаются дешифрированием каждого вздоха, каждого движения, каждого произнесенного слова и каждого шага Терры. А вот мой коллега Феликс считает это свечение проявлением благодати и всерьез сейчас пишет научный доклад.

- Звучит дико и фантастично. Ты уж меня прости, Вера. А сама то Любовь Павловна знает, кто она и что происходит вокруг?

- Правильный вопрос. Отвечаю. Терра ничего не знает о себе и кем она является. Все эти люди, которые ее окружают, весь этот мир вокруг нее с этой деревней, этими жителями, странной сиделкой и прочим - все это искусственное и служит только наблюдением за ней. Она даже не знает, что вся деревня в целях безопасной работы над ней обнесена огромной стеной. Да и как она может знать? В свои сто тринадцать лет она почти не выходит из дома.

Вера сделала несколько продолжительных глотков уже остывшего кофе и поставив пустую кружку на стол продолжила.

Институт - это отдельная тема. Институт - это сердце изучения Терры, ее командный пункт. Сколько теорий и гипотез, и научных открытий было сделано за десятки лет существования института. Вначале подтверждалось учение основой которого было изучение физического тела и внутренних органов Терры. В ней за каждый участок Земли, каждое государство отвечал отдельный орган Терры и состояние этого органа влекло последствия на эти территории земли. Но потом появилась дионическая теория в которой все пространство дома Терры было поделено на зоны, соответствующие земным территориям. Ее передвижение по дому, принятие пищи, работа за ткацким станком каждое ее движение - все отслеживается в режиме настоящего времени. И эта теория тоже имела свое подтверждение. По ее увлечению ткать - вообще целая наука.

- Подожди. Где здесь роль государства? Они-то там наверху вообще знают об этом? - Илья показал вверх указательный палец правой руки.

- Тут все сложнее. В советские годы как это и было всегда принято, все было засекречено и люди жили в Землегорске, работали институте Землегорска и умирали в Землегорске. Только потом все это было похерено новой властью и сюда на какое-то время пришли частники поживиться и распродать технологии. Только потом появился некий комитет, который взял под крыло и институт и все его наработки. Секретность объекта была увеличена в десятки раз. Вокруг Терры была выстроена современная деревня, о чем наша бабушка столетняя даже не догадалась. Государство, не найдя никакой выгоды в Терре как-то со временем отошло от этих дел, дав на откуп все научные исследования комитету. Может я чего-то и не знаю, но по крайней мере сейчас всем руководит и все действия согласовываются только с комитетом. Государства во всем мире сейчас заняты совершенно другими проблемами. Все ждут чего-то страшного. Слишком уж быстро мы к этому катимся. И хорошо, что Терра всего этого не знает. Не представляю к каким бы фатальным последствиям привели ее эти знания.

- И что, действительно все подтверждалось? Я имею ввиду все то, что отражалось в нашей бабушке? И не было никаких сбоев, ошибок?

- Ну как же не было. Были конечно. Только ошибки эти совершались самими дешифраторами. К примеру, распознав предстоящий карибский кризис и приняв все необходимые меры вплоть до звонка действующему генсеку, был упущен другой случай с предстоящей возможностью развертывания полномасштабной ядерной войны. Я имею ввиду восемьдесят третий год, тогда мы чуть кнопку не нажали, когда произошла ошибка локационного оборудования. А ведь симптомы депрессии в тот момент у Терры были ровно такие же, как и в шестьдесят втором при карибском кризисе, но отсутствовали внешние признаки и предпосылки: никто нигде не размещал ракеты, никакие атомные подводные лодки никуда не отправлялись.

- Хорошо. У меня другой вопрос. Что будет, если наша бабушка умрет? Об этом я думаю великие умы задумывались. Ведь ее конец может прийти в любой момент. Вообще удивлюсь как она еще жива? Хотя и выглядит она для своих лет достаточно респектабельно. Что тогда?

- Да. - Вера сделала продолжительную молчаливую паузу. - В этом то и скрыта основная загадка. В институте это понятие носит название "черного дня". Этой проблематикой занимается целая кафедра. Она работает над разработкой математической модели возможных последствий "черного дня". И знаешь, там разные ходят теории.

- И думаю, что одна из теорий - это то, что ее смерть будет означать апокалипсис. Правильно говорю?

- И такое там есть. Но модель пока так и не была создана.

- Ничего не понимаю, - Илья нервно трет рукой волосы на макушке головы, - если все это так серьезно, и если это все правда, и от минутной депрессии этой старой женщины в каком-нибудь европейском государстве могут начаться протесты населения, а от вросшего ногтя на ноге разразится война где-то в Африке или долбанет землетрясение в Сибири, тогда почему бы это не купировать? Не сделать для этого человека идеальные условия существования или что-то в этом роде?

- Да для Терры и так сделаны идеальные условия в отдельно изолированном месте. Только она в них не нуждается. И события, происходящие с ней, все равно будут проецироваться или отражать то, что будет происходить в мире. Какими бы ничтожными эти события не были. Поэтому, то исходные данные постоянно и меняются и институту приходится создавать новые и новые программы по дешифрированию ее показателей. Сейчас в институте почти закончена разработка нейросети, способной самостоятельно без вмешательства человеческого фактора, только с помощью принесенной информации нано-ботов производить проекции предстоящих событий с восьмидесятипроцентной достоверностью места и времени предстоящего события.

- Ну ты то, Вера, как сама попала сюда? Ты тоже проходила строгий отбор комитета, чтобы приехать сюда? Зачем тебе все это?

- Я занимаюсь этим уже чуть меньше пяти лет, и сначала, как и обычный ученый относилась к этому скептически с недоверием. Ведь моему ученому уму подавай логику и нормальные объяснения с выводами, или на худой конец с гипотезами. С Террой про логику надо забыть. Мы изучаем ее поведение, сопоставляем факторы, но мы не можем разгадать ее природу. Что она есть такое и как все это работает - эти вопросы, боюсь, так и останутся без ответа. Чтобы попасть сюда и увидеть объект моего интереса мне пришлось пройти жесткую проверку пока комитет не выдал мне мандат на посещение Добролюбова. Это тебе ничего не надо было проходить. Так у тебя и функции здесь другие. Опять же, все посетители должны подписать определенный договор, в котором для посещения Терры они должны выполнить определенное задание-поручение комитета. А иначе нельзя. Ты просто не вернешься на "большую землю", если не выполнишь условие договора, и всё.

- Какое задание у тебя?

- Пока не знаю. Завтра надо будет сходить к стене получить бокс с заданием. Время пришло. Ну...как-то так.

Илья вышел на крыльцо дома подставив солнцу всего себя. Он вдохнул полной грудью еще прохладный утренний воздух. Рой мыслей, разрывающих голову, крутился в его сознании. Он понимал, что на все его вопросы здесь в Добролюбове никто не ответит. А мыслей и вопросов стало еще больше.

11

Солнце уже клонилось к закату и последние лучи, пробиваясь сквозь сопки еще освещали крыши домов. Илья с Аксентием Федоровичем сидели на открытой веранде рядом с домиком старосты. Заканчивалась вторая бутылка домашнего вина, и невооруженным взглядом было видно, что в отличии от стойкого Ильи язык Аксентия начал сильно заплетаться. Нарезанные овощи и сыр также подошли к концу и Аксентий предложил открыть баночку какой-нибудь консервированной тихоокеанской рыбки, чтобы закончить начатое, закусывая бутербродами с домашним хлебом. Илья высоко над собой поднял бокал с вином словно пытаясь увидеть в нем что-то в лучах уходящего солнца.

- Вот скажите мне, Аксентий Федорович, здесь в Добролюбове вроде и алкоголь и оружие запрещены, а вы так спокойно виноделием занимаетесь. Это как так?

- Этим правом, - рассмеялся Аксентий, - то есть привилегией обладаю только я. Этточно. - Произнес Аксентий известную фразу из старого советского фильма. - Винодел из меня, конечно, так себе. Редкостная кислая дрянь получается, но градус по голове в конце рабочего дня бьет. И это главное. - В подтверждении этому он подлил себе еще вина из мутной зеленой бутылки.

- Вполне себе нормальное вино получается, зря вы так. Мне другое непонятно. Как такой человек как вы, знающий в совершенстве латынь и имеющий ученую степень здесь оказались? Неужели жизнь в деревне лучше московской квартиры где-нибудь на Цветном?

- Я так понимаю, Илья, ты уже достаточно погружен в это место и что здесь находится.

- Вы хотели сказать - кто?

- Нет, Илюшенька. Именно - что. - Аксентий осушив поставил пустой бокал на столик. - я ведь тоже когда-то работал в институте, а начинал, правильно ты сказал, в Москве, в академии наук. Но в жизни наступают когда-нибудь такие времена, что ты должен, не задумываясь просто все перевернуть, изменить, уйти, но главное не сдаться. Именно я так и поступил в начале двухтысячных. Тогда я также как и целый институт занимался изучением Терры, и меня в общем все устраивало. Тогда и советскому правительству было не насрать на то, что происходит в Добролюбове. Может оно ни черта не понимало, но и денег выделяло на изучение этого феномена не малые. Толчком тогда выступила смерть моей двадцатилетней дочери. Мир... Он может перевернуться в одну секунду. И тогда обижаясь на этот мир, будь он неладен, судьбу и Бога мы с супругой сделали все возможное, чтобы переехать сюда навсегда (я так думаю). Теперь я нахожусь двадцать четыре часа бок о бок с предметом моего изучения многие годы. Только сейчас меня уже не интересуют исследования и загадки. Теперь у меня есть общественные обязанности. У меня есть все вот эти люди, за которых я несу ответственность и отвечаю за их комфортное проживание, как бы не странно это звучало для таежного села. Но я здесь счастлив, что не говори. Если цивилизация забрала у меня любимую, и слава Богу не единственную дочь, значит мне не нужна такая цивилизация. - Аксентий выдавил из себя кривую нелепую улыбку.