Миледи попаданка

Глава 22

Альма, приобняв, потянула меня к какой-то коряге и, заставив присесть рядом с собой, тихо заговорила. Ее голос начал завораживающе рисовать картины прошлого…

***

Давным-давно в одной богатой семье жила-была девочка… Очень болезненная… Она видела жрецов Хранителей и, завидуя их силе, с нетерпением ждала, когда можно будет попросить о Даре…

И вот, когда наступил срок ее инициации, преклонив колени перед Братом, она не только молила о магии и здоровье, но и поклялась, что за истинную любовь отдаст все на свете…

Пресветлый Эссо услышал ее клятвы и даровал ей свою милость… Девушка, выйдя из храма со светлой искрой, встретила юношу, которого полюбила всем сердцем и пошла за ним, отринув свою родную семью…

Молодой человек, естественно, очень удивился, когда незнакомка вошла в его дом и заявила, что ради него готова на все, а так как теперь она волшебница, то…

Как там у них сложилось при этом признании, никто не смог бы достоверно рассказать. Был ли юноша сам настолько изворотлив, или ему кто-то из старших родственников подсказал, как можно воспользоваться чувствами влюбленной магички, но получилось, как получилось…

Парень стал жить с одаренной как с женой, но в храм с ней не торопился…

Ее семья, чтобы обеспечить девушке привычный уровень жизни, выделила молодой паре и земельный надел, и достаточно большую сумму золотом, как приданое...

Семейство юноши помогло в строительстве просторной усадьбы...

Естественно, как целитель, девушка заботилась о всех родных и близких парня, стараясь облегчить их жизнь и быт с помощью магии. Зато от своей семьи отвернулась полностью, ведь родители ругались из-за того, что не услышали брачных клятв перед служителями Высших…

Парень утешал влюбленную глупышку: "Куда нам торопиться? Нам и так хорошо...", а она соглашалась с ним, преданно заглядывая ему в глаза...

Прошло время... – он объявил ей, что ради семьи ему нужно жениться на другой, но пообещал, что между ними ничего не изменится… Он клялся, что в его сердце будет царить только ее любовь и девушка, помня о своих словах Хранителю, согласилась…

Дальше – больше… Деньги, которые пришли от семьи магички, закончились...

Юноша, прикинув свои возможности заработка и так, и этак, захотел, чтобы влюбленная в него целительница лечила посторонних людей за деньги, а весь доход отдавала на благо его семейства…

Вот в один прекрасный день у парня забеременела жена и он взял с влюбленной девушки, которую, к этому времени, все домочадцы ее избранника считали служанкой и приживалкой, клятву заботиться о его детях как о своих родных… Время шло… Семья богатела…

Парень превратился в мужчину, а потом и в благородного старца…

Подросшие наследники были искренне уверены, что с ними рядом проживает «безродная чернавка», которая чем-то обязана основателю их рода, а наивная влюбленная дурочка даже не замечала, что ее используют и все так же с восхищением смотрела на своего избранника…

Когда пришла его пора уйти в царство Всемилостивейшей, то она отдала все свои силы, чтобы отвоевать своего любимого у Смерти… Она лежала в его ногах, как преданная собака, и отдавала капля за каплей ему свою жизнь…

Но разве может человек, даже одаренный, противопоставить что-либо Высшим силам?

Так и обнаружили в покоях почившего от старости «избранника» ее тело. Неразумную магичку похоронили на кладбище для бедняков, уплатив за погребение несколько медяков и никто не вспомнил, что она всю жизнь отдала семье своего суженного. Служению его жене, детям, внукам, а также всем нужным для него людям, благодаря которым он стал одним из самых богатых, в том городке, человеком…

«Да, моя девочка, – поглаживая мои руки прошептала Альма, – она могла бы стать сильной и счастливой. Она могла стать королевой, но вместо этого стала несчастной рабыней, своего избранника. Ведь он никогда не любил её, а только пользовался ее слепой преданностью...».

***Интерлюдия***

Хранители с интересом наблюдали за баронессами Ле-Морте, которые обнявшись сидели, как на скамейке, на бревне возле дверей казармы. Одна другой рассказывала сказку, но при этом была погружена в свои воспоминания, где старая нянюшка в вечернем сумраке нашептывала маленькой Альме о том, как низко пала глупая магичка из-за своей слепой любви, и где девочка самой себе внушала, что лучше прожить короткую жизнь неодаренной, но в уважении, чем позволить кому-то вытирать ноги о твою гордость…

Брат снисходительно смотрел на смертных и не видел, как рассказ нелепой, по его мнению, ситуации влияет на Эосс. Она, в отличие от родственника, впитывала в себя горечь рассказчицы и сочувствие слушательницы. Их эмоции странно влияли на нее, затрагивая какие-то струны в ее душе…

Сестра, обернувшись к брату, прищурилась:

– Ты напрямую вмешался в жизнь и судьбу смертной?

Она наступала на брата с решительностью, которая была бы уместна юнцу в драке, но никак не деве при разговоре с мужчиной. Юноша попытался разрядить обстановку:

– Но она сама просила, – недоуменно пожал плечами Пресветлый.

Он был искренне удивлен тем, что сестра начала возмущаться. Это было для него внове. Обычно она просто принимала его мнение. А тут, словно чужая сила вселилась в нее. Сейчас перед ним стояла не милая помощница, на которую он мог в любой момент положиться, а воительница. Она с силой вцепилась в руку брата и зарычала:

– Это так ты выполнил ее просьбу о любви?

– Да! Все как она сама пожелала…, да и сколько веков прошло с той нелепицы? Нам же это не мешало…, – начал оправдываться Высший, но был прерван.

Эосс зашипела на него как дикая кошка:

– Сам – наворотил, сам – исправляй. Больше никаких оков у магов не должно быть. Подсказки - да. Видения ключевых моментов вероятного будущего - да. Но никаких навязанных чувств... Если бы мы сейчас так пристально не наблюдали за моим экспериментом, то не узнали бы об этой страшилке… А так как за тобой должок, то я оставляю за собой возможность немного помочь Вале, – заметив, что брат хочет возразить, Смерть, преобразившись в свою боевую ипостась, покачала головой, – не смей… Я в своем праве!

Сияние темной ауры девушки разливалось по чертогам Пресветлого заставляя юношу неосознанно ежиться. Он смотрел на сестру и пытался вспомнить, когда они вообще ссорились? Она всегда соглашалась с его мнением. Никогда не перечила…

А тут… появилась иномирянка и его сестренку словно подменили…

– Ты предлагаешь удалить эмоциональные привязки? – огрызнулся Эссо, но уже не зло. Он на миг замолчал, склонив голову и рассматривая воинственный облик любимой сестренки, а потом вздернул подбородок: – Ну что ж, если ты так настаиваешь...

Под пронизывающим взглядом брата Эосс чувствовала себя неловко. Она всегда верила ему как самой себе, но сейчас пришло осознание того, что семейные взаимоотношения они понимают абсолютно по-разному.

Всемилостивейшая и сама не знала, откуда у нее взялись силы на то, чтобы выстоять и не попятиться под недовольным взором брата. Девушка прикрыла глаза и вызвала в памяти жизнь пришлой… Тот массив, который передала ей ученица, предлагая обмен душами… Картины замелькали одна за другой…

По щекам Смерти потекли слезы. У нее было такое чувство, будто в ней что-то сломалось… Что-то умерло, но взамен родилась какая-то новая сила, которой теперь уже ничто не могло помешать. Она наклонилась и посмотрела на отражения смертных. Глаза ее были полны боли и жалости...

Вернее, соучастия и сопереживания...

– Если у них, после того, что они переживают, достаточно душевных сил на любовь и сочувствие, – задумчиво промолвила Хранитель, – то и мне их должно хватить…

***

***Интерлюдия 2***

Паул видел странный сон, оковы которого никак не мог с себя сбросить.

Он оказался на первой линии магического боя… Вокруг него огонь стоял стеной, земля вставала дыбом, а громовые раскаты оглушали. Он не слышал собственного крика…

В этой чуждой ему реальности он наблюдал за какой-то рыжей девчонкой, которая, невзирая на страх, боль и усталость, носилась по перепаханному взрывами полю, чтобы перевязать раненых воинов и вытащить их в безопасное, как она считала, место. Ее огромные зеленые глаза, казалось, занимали половину худенького, бледного лица. Рубаха, штаны, косынка и даже сумка были странного, но зеленого цвета из чего он сделал вывод, что героиня его грез, начинающая магичка, а иначе как ей удавалось утащить мужчин, которые явно крупнее и тяжелее ее раза в два...

Она не выделяла кого-то одного… Кидалась к тому, у кого замечала кровь…

Миг – и обстановка вокруг графа изменились: он очутился в светлом, узком и длинном помещении, которое тряслось и слегка подрагивало.

Эта же девушка, накинув на свои зеленые одежды странный белый балахон, видимо, все же, она ученица светлого жреца, шла вдоль кроватей, на которых лежали перебинтованные мужчины и женщины. Кому-то она давала зелья, а кому-то обтирала лицо мокрой, тонкой, почти прозрачной тканью…

Вот, она остановилась возле мужчины, голова которого была замотана кровавыми узкими лентами. Он странно изгибался и кричал, скорее всего от боли. Начинающая магичка, склонившись к нему, что-то зашептала. Видимо, заклятие. Раненый затих. Успокоился…

Через сколько времени сюжет сновидения сменился юный граф не понял, но он увидел ту же девчонку, сидящую у дерева под навесом в цвет ее одежды. Она, закрыв глаза беззвучно плакала, по ее грязным щекам текли слезы оставляя за собой мокрые разводы, а чей-то голос глухо ворчал:

– Не убивайся! Даже если бы хватило лекарств, то не факт, что тот боец бы выжил... Ты не можешь всех спасти… И так под пули бросаешься, хотя главврач запретил выходить тебе из поезда! Даже на загрузке тебе было велено распределять пациентов по составу, а не таскать их… Думаешь, что заговоренная? Ведьмой себя возомнила? На чары надеешься?

– Я не верю в колдовство, – всхлипнула зеленоглазка, – но сейчас каждый солдат нужен… Если бы я могла ворожить, то будь уверена, все бы силы свои им отдала…

Девушка сквозь слезы посмотрела травинку, которую вертел ее собеседник и о чем-то задумалась...

Миг и следующий фрагмент:

Рыжая пигалица стоит навытяжку перед каким-то усатым мужиком, а он орет ей в лицо, брызжа слюной:

– Под трибунал пойдешь! Это что за самодеятельность? Что за бабкины наговоры?

– Товарищ политрук, – глядя сквозь него четко тарабанит зеленоглазка. – Готова понести наказание если Родина решит, что я виновата, но... О каких наговорах идет речь? От меня поступил рапорт на освободившуюся должность операционной медсестры.

– А причем здесь твои отвары и то что ты шепчешь над каждым компрессом? Может ты верующая? – прищурился усач.

– Лекарственные препараты не так давно стали выпускать в форме порошков и растворов. Я предложила сделать запас лечебных трав, чтобы мы могли оказать медицинскую помощь каждому попавшему к нам человеку. Книгу «Домашний лечебник», для изучения свойств доступных нам растений и повышения квалификации, мне выдал главврач нашего санпоезда, и он же проверяет, как я собираю и храню лекарственные травы... А шепчу…, – на этом месте девушка смущённо потупилась, – это я сама себя проверяю: состав сбора, время взвара, температура компресса… Я же еще учусь!