Миледи попаданка

Глава 41

Нужно ли говорить, что перспективы, которые открылись нам, окрылили всех? Как говорится: «и ежу понятно»? Ну, как бы, да! Согласна!

А говорить о том, что все одаренные уже получили весть о переселении от Высших? Вот вам и «ого»! Слов нет! Они дали людям сутки на то, чтобы собрать вещи первой необходимости… Пришлось и нам поторапливаться!

Мы, мгновенно закруглив говорильню с посиделками, бросились «со всех ног» каждый по «своим делам» ...

Старшие маги – кинулись, через личные порталы, в разные храмы, чтобы забрать из них как можно больше нужного нам народа... А что? Все «дыры» мы не закроем даже если разорвемся, чего бы не хотелось, а клонировать магией невозможно… Естественно – Хранители завтра отправят на остров магов и те начнут там обустраиваться, но нам нужны помощники здесь и сейчас… Слишком много вопросов с переселением, и не только одаренных, которые необходимо решать в сжатые сроки… Аврал – это дело такое…

Поэтому: каждый ушедший заберёт пару зрелых, мудрых, опытных и уважаемых товарищей к нам; Им озвучат вопросы, которые они будут решать... Те поставят свои маячки в замке и пойдут за следующим пополнением, озадачив их «по пути»... Потом они сами будет подбирать себе подручных, чтобы наладить доверенный процесс…

Да у нас в замке только за сегодня численность населения возрастёт в геометрической прогрессии! И заметьте, что это только первый этап! Вторым шагом будет поиск и «переманивание» к нам лучших мастеров, учёных, философов...

Нам показалось, что собрать талантливых людей там, где они смогут свободно творить – правильно... Дай Бог, чтобы нам хватило людей «заткнуть вакансии» по всем направлениям…

Тем из неодаренных кто согласится обосноваться у нас – скомпонован стандартный социальный пакет… Бесплатные: жилье, обучение детям, приехавшим с приглашенным специалистом, или которые появятся у него уже после переезда, медицинское обслуживание всем его родичам без исключения и, естественно, небольшие, по нашим меркам, подъемные, чтобы народ не переживал чем будет кормить детей пока он налаживает работу.

(Буду честной: нам не составит труда выполнить свои обещания, так как мы уже настроились учить и лечить всех... А построить дом с возможностями Диви, который может передать эти знания темным, как ни странно, магам... – легко!)

Глядя вослед магам мелькнула мысль: «Нужно заставить их привести свою внешность в порядок, а то только Варро, желая быть молодым и красивым для Миры, убрал лохмы и выглядит, со стильной стрижкой и без бороды, лет на тридцать». Оказывается, у него очень густые, тёмно-русые волосы и яркие, серо-голубые глаза, которые раньше были практически блёклыми. Что поделаешь? Старость стирает все краски, а внешность, слишком часто, отражает состояние души...

Но что-то меня не туда понесло?!

Встретят своих половинок – сами преобразятся! Никого ни к чему принуждать мы не будем!

А пока…

Кирн – бросился к дружинникам, чтобы организовать дополнительные бригады по добыче пропитания (у нас озеро под боком, а в нём рыба водится... Ее же можно и насолить, и насушить, и накопить, ну, и заморозить... Или не стоит замораживать?).

Эмма – метнулась на цокольный этаж, чтобы проверить помещения, в которых, после закладки продуктов, будет организован стазис...

Марта – побежала создавать женские команды, которые встанут на приём и сортировку урожая (капусту, рыбу и зерно не стоит хранить в одной кладовке). А ведь их всех придётся сделать временными магами, чтобы им не пришлось таскать тяжести... Женщина должна оставаться женщиной, даже если она не относится к аристократкам!

Мы с мамой пошли проверять наших пациентов… Видя мое смятение и чувствуя, как меня тянет к одному раненому графу, Альма доверила проверить мне самочувствие Паула...

Когда я зашла в его комнату, то даже испугалась... Мне показалось, что он не дышит...

Мир замер...

Звуки исчезли...

У меня чуть сердце не оборвалось, когда мелькнула мысль, что... я его потеряла...

Видели бы вы как я бросилась к нему...

Споткнулась...

Упала...

Пытаясь удержаться – ссадила ладони и прокусила губу, с которой смахнула побежавшую на подбородок кровь, чтобы она не мешала...

А потом, чуть не теряя сознания и затаив дыхание, дотронулась до сонной артерии парня и ощутила его пульс...

И тут, словно лопнул шар безмолвия...

Паул заметался по кровати, а его лоб покрылся бисеринками пота... Видимо, я зашла не в самый удачный миг? Скорее всего ему снилось что-то не очень приятное... Он застыл на миг, а я ..., глупая, придумала себе уже не знаю, что...

Так как ноги отказывались меня держать, пришлось присесть прямо на кровать и уговаривать (и его, и себя): «все будет хорошо...»

После того как влажной салфеткой обтерла его и смочила пересохшие губы – долго смотрела на парня, сцепив пальцы в замок, чтобы не разглаживать его складки на лбу.

Из задумчивого созерцания меня вывел шорох открывшейся двери. Подскочив, я задёрнула занавес балдахина, обернулась... и выдохнула с облегчением... Это Альма, видимо не дождавшись свою непутевую дочь заглядывала в покои...

***Интерлюдия***

Паул пришел в сознание, но глаза не открывал.

Как ни странно – сновидение, которое должно было развеяться, продолжало удерживать в своем плену. Душа рвалась обратно... Туда, где он был не ратником, не графом и даже не обычным дружинником, а рядовым пехотинцем в странной одежде и без брони... Пусть, там был ад и ужас... Пусть там от разрывов жутких бомб и мин горела земля... Пусть, его там практически убило, но там была ОНА!

Он словно наяву видел образ той храброй незнакомки… Ее изумрудные очи, блестевшие от непролитых слез, запечатлелись в его памяти и на душе … Ее шепот: «потерпи, братишка...», ее натужный стон, когда она рывком вытаскивала из воронки его неподъемное тело, потому что сам он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой…

Паул-Ник с горечью осознавал, что братом быть для нее не хочет... А теперь и не может, так как это был только сон...

Он крепко зажмурился и, как бы ни было больно, заставил себя «вернуться» к реальному миру, чтобы по звукам, которые раздавались рядом с ним, и пытался понять где находится и что с ним произошло...

Кто-то, сидящий рядом, тяжело вздохнул... За окном мерно и приглушенно цокали копыта, всхрапывающих лошадей. Где-то захлопал крыльями петух, а потом звонко заорал: «Кукареку». Явно за дверью послышались торопливые шаги, а потом сухой, но тихий стук о дерево.

– Входи, — подскочив, произнес кто-то шепотом, шурша тяжелой материей прямо над его ухом и, поэтому, определить мужчина, это говорит, или женщина, не получилось.

Слегка приоткрыв глаза, юноша попытался незаметно осмотреться и увидел, что зря старался не выдать себя. Он лежал на постели, а тяжелый занавес балдахина был задернут и создавал комфортную полутьму. Кровать, вернее, завеса вокруг нее была, вроде, знакома, но как ни старался Паул вспомнить, где он видел эту ткань, у него ничего не получалось…

Парень резко сел и отдернул штору. В тот же момент солнечный свет огненным жгутом резанул его глаза, и слезы брызнули из-под зажмуренных век.

– Осторожно, ты сутки был без сознания. Хотя, с такой травмой это даже к лучшему – иначе мучился бы с головной болью, – с горечью воскликнул нежный девичий голос и на его лицо опустилось влажное полотенце. Мягкий тембр очаровывал. По коже, то ли от легких касаний тонких пальчиков, то ли от прохлады ткани, то ли от близости невидимых губ незнакомки побежали мурашки. А девушка, словно боялась замолчать, тихо выговаривала ему: – Разве можно так резко менять освещение?

Убрав с глаз мокрую тряпку, парень смог посмотреть на незнакомку, которая была довольно невысокого роста и выглядела хрупкой… По крайней мере, она казалась такой…

Её огненные локоны были собраны в какую-то сложную косу и непонятным образом закреплены на голове. А потом, увидев ее глаза, он впал в ступор — именно память об этих изумрудных очах он собирался трепетно хранить в своем сердце…

Паула выдернул из омута очарования звук тактичного покашливания, который раздался где-то за спиной, но это не заставило его оглянуться, он просто начал впитывать в себя образ стоящей перед ним чаровницы…

Тонкие веки, прикрыв глаза, спрятали от парня влажный, лихорадочный блеск ее глаз, а длинные, пушистые ресницы отбросили тени на щеки красавицы чем подчеркнули тонкие черты лица, красивый носик и пухлые губы.

Высокие скулы покрылись лёгким румянцем, а соблазнительные губки влажно блестели, словно девушка, нервничая, их только что облизнула...

Платье-туника, чем-то напоминавшее жреческий балахон, облегало стройное тело. Оно было насыщено темно-зеленого цвета, что предупреждало любого – перед ним магически одарённая ворожея, которая ещё проходит обучение.

Юноша смотрел на незнакомку, не отрываясь… Он тихо млел, а из него рвалось: «Хранители в свидетели, как ты прекрасна!», но в горле застрял ком, который мешал вымолвить даже слово…

Она была не просто красива… Она была очаровательна! Ее прелесть вызывала у него желание защитить ее. Уберечь от всех напастей... Казалось, что он даже перестал дышать, чтобы случайно не развеять чудесное видение. Ему до боли захотелось почувствовать вкус ее кожи...

Наконец он отмер, поднялся на ноги, чтобы не нарушать этикет, и, прикоснувшись к её пальцам, поцеловал, а не обозначил поцелуй, согнувшись в поклоне. Красавица покраснела и, нахмурив свои идеальные брови, отдёрнула руку от его губ.

— Кто ты? Посланница небес? — заглянув в её изумрудные глаза спросил парень и вновь задохнулся от нахлынувшей волны восхищения.

Ему показалось, что зелень омутов затягивает его в бездну... До боли, до безумия захотелось, чтобы только он отражался в этих зелёных озёрах, что с непонятной тревогой смотрели на него.

— Ты не помнишь? – взлетели в удивлении темные брови на высокий лоб девушки. Она с тревогой посмотрела ему за спину, а затем, с недоверием уставившись на него, легонько толкнула, заставляя присесть на кровать. В яркую чуть светящуюся зелень изумрудов проникла тьма малахита...

«Это на цвет глаз так влияет её настроение?» — озадачился юноша. Он видел, что девушка искренне испугалась. Испугалась за него...

— Мы знакомы? — удивился парень.

Незнакомка отвела глаза и поморщила носик:

— Мне кажется, что да, причём достаточно близко, — усмехнулась она, вновь зыркнув через его плечо. Её очи потемнели до цвета листвы каштана, на которую упала тень. Красавица явно сдерживала гнев и это выдавали не только смена цвета глаз, но и лёгкий прищур, и поджатые губы, и трепет крыльев точёного носика. — И ты угадал… В какой-то мере я посланница Всемилостивейшей, только являюсь проводником ее воли, а не погонщиком людских душ в ее царство. Вроде бы ты снял с меня подозрения в убийстве… Но кто знает… Вдруг, когда к тебе вернётся память, ты опять станешь неблагодарным грубияном…

— Поверь, звезда моего сердца, — воскликнул Паул, подскакивая с кровати, — меня не страшит твоя Покровительница. Я приложу все силы, чтобы обаять тебя так же, как очарован тобою сам...