Миледи попаданка

Глава 24

Если честно, такая постановка вопроса меня, немного, вогнала в ступор. Скажите, на милость, какой нормальный человек поверит, что его близкие, или хорошо знакомые, люди могут поступить как-то жестоко?

Нет, от осознания обвинений, которые опять посыпятся на "темных магов", если людям преподнести информацию так, как ее описала Марта, я не остановилась... Может быть чуть-чуть замедлила шаг, но не больше...

Мама – да... Она умница. Голова у нее светлая! До нее тоже "дошло"... Она даже споткнулась, удивлённо взглянув на меня потемневшими, малахитовыми глазищами ...

А я – нет... Прошлая жизнь научила, что даже бомбежка не должна помешать доставить раненого туда, где его ничто, и никто, не побеспокоит...

– Ты пристраивайся рядом с нами, – подхватив Альму под руку, чтобы она не упала, рявкнула я Марте, – и рассказывай всё по порядку. Понимаешь же, что мы не бросим сейчас наших пациентов и не побежим в казематы... А вот пока идём, ты нам всё подробно расскажешь, чтобы мы могли обдумать положение дел...

Ситуация, которую описала Марта, была настолько спорной, что будет моя воля – я бы всыпала ей ремня...

Но лучше по порядку...

Оказывается, ничего страшного не произошло: просто наши мужчины, все же знания бывших гильдийцев о том, где могут прятать оружие их бывшие соклановцы - никуда не делись, перестраховываясь забросили пленника в холодную камеру, не развязав ни рук, ни ног. Добросердечная девушка, глядя как все приехавшие бросились в первую очередь пить, решила отнести узнику воды и хлеба. Увидев беспомощного человека, который не мог самостоятельно даже нормально пошевелиться, она бросилась к сопровождающему с просьбой освободить "беднягу" от вериг, благо, что они не из цепей, но он не внял её воззваниям. Воевода отмахнулся от ее сетований со словами, что пару часов незнакомец потерпеть может... Правда, помог тому, все так же опутанному веревками, умоститься на жесткой скамейке...

– Его пытали? – уточнила мама.

– Вроде нет, – растерянно протянула Марта. – Синяки и царапины есть, но одежда целая...

– С синяками всё понятно нам сразу сказали, что его помяли ещё в деревне, – отмахнулась Альма, – а раз толком не допросили, значит ещё не уверены насколько он опасен...

– Да что он может в закрытой комнате, – жалобно пролетала бывшая горничная. – он лежит такой жалкий, беспомощный... У меня даже от воспоминаний сердце кровью обливается...

– Что ты вообще делала в его камере? – нахмурилась мама. – У нас что дружинников мало? Никто из них не мог отнести воду?

– Миледи мне было несложно, а они все были заняты, – потупилась эта дурёха.

– А если бы он на тебя напал? – вклинилась я в разговор.

Марта, видимо, решила, что мы с мамой не прониклись ее рассказом и поторопилась высказать неоспоримый аргумент:

– Так ведь не напал, – пожала она плечами. – Да и не смог бы. У него руки не просто за спиной связаны, еще и к телу прикручены...

– Это, как раз, понять можно, – задумчиво осматривая уложенного на постель Паула пробормотала я. – Ты же не хотела бы оказаться с ножом у горла, если бы узник был агрессивным? Диви, мы идём к узнику, – окликнула я вслух духа замка, – пригласи к нам воеводу и сообщи, чтобы он взял с собой всех, кого считает нужным. Необходимо разобраться с этим вопросом пока ещё какая-нибудь сердобольная дурында не полезла к заключённому...

Чтобы не устроить безобразный скандал в комнате больного мне приходилось держать себя в руках… Вернее – прилагать все усилия, чтобы не дать себе сорваться… Нужно рассказывать, как в душе я метала гром и молнии?

Нет, я не кричала и не била посуду... Я шипела как змеюка потому что Марта на все наши вразумления о том, что нельзя соваться к преступнику нелепо лепетала: "ну, ему же, бедняжке, было плохо...", — и достучаться до её благоразумия никак не получалось...

– Кирн Ан-Аксимандер присоединится к вам через пятнадцать минут, – пришел ответ от фантома, а Васька, чувствуя ураган, который был готов обрушиться на не в меру отзывчивую девицу, материализовался на моем плече и начал урчать мне на ухо, мягко массируя лапками напряженный мышцы шеи…

– Дай распоряжение накрыть стол для чаепития и жди нас там. Мы придем сразу после встречи с Кирном, – прошептала, вернее, как уже было сказано, прошипела я, махнув рукой в сторону столовой. После того как девушка выскочила из гостевых покоев я схватилась за голову: «Вот что делает женская жалость. Была бы у бывшей горничной магия – подумала бы, что это та самая знаменитая привязка» ...

Как я не «брыкалась» – к заключенному мама пошла со мной. Возле закрытой на засов тяжелой двери каземата, мы оказались раньше нашего воеводы, но это объяснимо: бедный вояка, когда пришло мое приглашение, вкушал прелести только что устроенной баньки. Как по секрету сообщил Диви – мы его «выдернули» из релаксации, то есть из парной… Получилось, что ему выпала «честь» первым испытать все прелести задуманной, нужно сознаваться, мною каверзы…

Отдаю должное выдержке мужчины – он появился один, вот упертый(!), посвежевший, что не удивительно, с бесстрастной маской на лице, только пристально вглядывался в мои глаза, видимо надеялся, что раскаюсь и попрошу прощения… Наивный!

К его приходу мне удалось познакомиться со всеми пустыми камерами и изучить рисунок на досках, из которых была сколочена запертая дверь. Мама терпеливо отвечала мне на все вопросы, на которые знала ответы, но чаще всего мы совместно включали, пусть и женскую, но логику. Больше всего меня расстроило то, что никакой охраны здесь не было…

Нет! Мне предельно ясно, что людей не хватает, но это перебор… Глухое недовольство росло во мне как на дрожжах и увидев человека, который командует охраной, сдержать раздражение у меня не получилось. Он еще спускался по лестнице, когда прорвалось мое любопытство. Именно поэтому первый вопрос, который услышал Кирн Ан-Аксимандер, был:

– Кто сопровождал Марту к заключенному?

Воевода ожидал от нас чего угодно, но не этого. Его брови взлетели на лоб, а глаза округлились:

– Она была со мной...

– То есть, все сам? Выделить человека, который не пропустит сюда любопытных, у нас нет возможности?

– Зачем? Узник хорошо связан и самостоятельно выбраться не сможет, – с недоумением воззрился на меня Кирн, как на неразумного ребенка. Он даже остановился, чтобы внимательно осмотреть тюремные помещения, вдруг тут кто-нибудь спрятался.

– Самостоятельно - нет, а с помощью? – фыркнула я, глядя на его метания по пустующим камерам. Повторив наш с мамой маршрут один в один, мужчина с подозрением(?!) уставился на нас... Пришлось его поторопить: – Ты открывай камеру, нужно как можно быстрее разобраться с вашим невольником, а то помимо отравительницы на меня еще и ярлык палача навесят. И если за первое звание мне не известно кого «благодарить», то за второе будем нести ответственность мы с Вами!

– С нами? – оглянулся воевода, проворачивая огромный ключ в навесном замке. Пришлось срочно прикусить язык и срочно добавлять объяснения:

– С вами! С вами! Всю дружину возьму с собой на пьедестал, чтобы народ знал своих героев!

– Теперь, моя леди, мне понятно твое недовольство, – буркнул Ан-Аксимандер, покраснев, словно девица, и зыркнув на Альму. Та не вмешивалась в наш разговор, но стояла рядом со мной, гордо задрав подбородок и без слов поддерживая мою отповедь. Ну, да! Я же баронесса… – мне и расхлебывать…

Увидев, как он хмуро кивнул, я быстро перевела разговор в безопасное для меня, но неприятное для нашего вояки, русло:

– А почему нет стражников? Если уж на то пошло – тюремщиков... Почему в камеру допустили женщину? Вы бы еще к этому незнакомцу детям разрешили заглянуть. Никогда не слышали о тихих убийцах, которые пробираясь в осажденный замок, чтобы незаметно открыть ворота своим соратникам, убивали любого, кто попадался ему на пути: женщину, ребенка, старика, – главное, чтобы они не подняли шум? Никогда не сталкивались с хитростью душегубов, которые попавшись давили на жалость легковерных недотеп, а потом убивали тех, кто помогал им выбраться из плена?

От моей отповеди воевода даже застыл и перестал снимать засов с двери.

– Миледи, я не ведал, что вам известны такие ужасы, – практически прошептал мужчина, глядя на Альму. Он явно переживал о том, что его кумир узнала о такой промашке. – Но, будьте уверены, больше такой ошибки я не допущу. И пост охраны будет организован и в камеру сможет войти только хорошо обученный ратник.

Слегка склонив голову и обозначив улыбку, я постаралась снизить накал страстей:

– Надеюсь на это, а теперь показывайте нашего невольного гостя…

Связанный, словно сосиска, человек лежал на лавке, упираясь спиной в стену, и со страхом смотрел на нас сквозь лохмы жирных сосулек… Его сальные волосы, и те, которые росли на голове, и те, которые заполонили скулы и подбородок, торчали во все стороны, в том числе падая на глаза … На лице мужчины был такой слой засохшей грязи, что разобрать какие-либо характерные черты было невозможно. Единственное, что можно сказать: глаза, нос и борода – присутствуют, но… Какого цвета (?) – не знаю… Он был одет в пыльный жреческий балахон, по подолу которого расплывались соляные разводы, как от высохшей морской воды.

Говорю честно: когда я рвалась в тюрьму, то надеялась быстренько запустить в узника магию и, под ее воздействием, провести молниеносный допрос, но… Видимо, я переоценила свои силы. Мне будет сложно даже просто задавать какие-то вопросы собеседнику, который напоминает кокон бабочки, а воняет так, что ком к горлу подкатывает…

Наверное, его поймали возле скотного двора, где и изваляли в экскрементах...

С ним нужно было что-то делать...