Миледи попаданка

Глава 26

Если вам кажется, что после этого восклицания в коридоре каземата, где мы увидели отмытого пленника, возникла театральная пауза, то вы не угадали. Под сводами тюрьмы запрыгало эхо раскатистого хохота… Задержанный смеялся, как сумасшедший…

Я рассматривала искаженную физиономию мужчины и мне казалось, что он рыдает… Его тело сотрясалось от спазмов... Мне даже показалось, что из темных, почти черных глаз по впалым щекам покатились слезы. Его бледное лицо прорезали глубокие мимические морщины, а тонкие губы некрасиво распахнулись так, что можно было пересчитать все зубы. Тяжелый подбородок задрался, обнажая жилистую, кадыкастую шею. Короткий ежик темных волос не скрывал шрамы, которые протянулись от обоих висков к темени.

Дальше несколько восклицаний слились для меня в какофонию звуков...

Я еще оборачивалась к Альме, чтобы уточнить: «Ты уверена?», как одновременно заговорили наши соратники…

– Увы, когда барон приносил клятву молодому королю у меня не получилось попасть в свиту, которая его сопровождала. Портреты, конечно я видел, но на них Гримальди из рода Ле-Валуа был юнцом …, – задумчиво протянул Кирн, рассматривая истерично ржущего, простите за такое определение, но другого, более подходящего описания, найти сложно…

– Такого просто не может быть, – нахмурился Варро. – Король у нас? А кто тогда на троне? Лион?! Кто прислал Паула?

– Миледи изволит издеваться? Опять ставите опыты над бедным странником, который помнит себя с прошлого новолуния? – Сквозь всхлипы и икание простонал наш пленник. Он ещё извивался, как припадочный, стараясь выпрямиться и посмотреть на нас, а на меня, от кошмарной догадки, накатывал ледяной волной ужас...

Его заявление об амнезии заставило нас с Альмой переглянуться. Мама только мельком глянула на меня, но я словно услышала ее мысль: «опять потеря памяти?», – а потом мы с ней вместе уставились на Варро. Наставник с подозрением смотрел на преобразившегося узника и задумчиво теребил бороду.

Запустив в незнакомца диагностику, ну, ничего умнее в голову в тот момент не пришло, я, шагнув к нему поближе, чтобы никого не перекрикивать, задала тот вопрос, который в настоящий момент, лично меня, волновал больше всего:

– Это ты от моего имени одаривал людей рубахами?

Тишина повисла мгновенно… Все напряглись в ожидании ответа…

– У юной леди настолько мало развлечений, что она за мой счёт решила посмеяться? – Буквально выплюнул король мне в лицо. – Что вы издеваетесь над убогим? Одна утверждает, что признала во мне его величество. Вторая – что в котомке, которую кто-то выкинул за ненадобностью, а я подобрал, может поместиться мешок одежки… Вы посмотрите на мои вещи – это всё что у меня есть... Я реально не помню ни – кто я, ни – что со мной произошло... Просто в один не прекрасный день очнулся в лесу голым и босым... Слава Хранителям, набрёл на заимку*(*избушка для отдыха охотников, которой может воспользоваться любой человек), где ночью смог стащить штаны, чтобы постучаться и попросить у ночевавшего там охотника поделиться чем может...

Рассказ лился, уводя нас в приключения, или злоключения, этого человека и я видела, как…

***Интерлюдия***

Однажды под грудой листвы и веток, не так далеко от замка Ле-Морте, очнулся мужчина избитый так, что без боли даже залитые кровью глаза открыть не мог...

Сначала он не сообразил почему вокруг темно. Не мог пошевелить ни рукой, ни ногой... Это потом он, превозмогая слабость, напился из лужи, в которой валялся... Это потом он, разгребая завал и оскальзываясь на мокрой глине, выбрался из оврага и шатаясь, словно пьяный, побрел куда-то... Это потом он осознал, что на нём нет даже нитки, а не то что тряпки...

Сколько он плелся по лесу? Убейте его – не помнит... Благо, что набрёл на речушку и пил, пил, пил... Даже смог отмыться от засохших струпьев грязи и крови... поэтому и знал, что переломов нет, но живого места на теле тоже не оставалось... Даже на затылке была резаная рана, с которой, видимо, кровь и хлестала, заливая лицо...

Кто его так разукрасил и за что – он не помнил... Он даже не смог вспомнить кто он и откуда... Были бы вещи, может и была бы какая-нибудь подсказка... Может и смог бы хоть что-то выцарапать из тумана, который застилал память...

Первые дни он шёл не обращай внимания на то светит ли солнце или вокруг кромешная тьма. Его гнало вперёд дикое, животное желание жить. Он убирался подальше от места где очнулся только на голых инстинктах...

Благо что в какой-то момент он просто свалился в кустарник лесного орешника. Чудо, что кожура молочных ещё не совсем созревших плодов была мягкая и можно было их жевать, сплёвывая на землю тонкую плёнку. Эта находка не только дала возможность насытить тело, но и придала сил.

Скорее всего в тех зарослях он провёл не один день, но точно подсчитать, сколько он в них прятался, мужчина не смог бы даже под пыткой. С того разросшегося куста он объел практически всё подчистую и, отправляясь дальше, даже пригоршни орехов не смог набрать, чтобы взять их с собой как неприкосновенный запас…

Это позже в голове начала складываться картина мира и пришло осознание что пора двигаться дальше и что он слишком задержался. А потом мужчина наткнулся на маленький домишко, возле которого сохли чьи-то вещи. Как раз там до него дошло, что он все это время щеголял в чем мать родила...

Именно там в его памяти впервые проскользнула воспоминания о том, что люди укутывают свои тела в разные лохмотья... Однако что-то его удержало от того, чтобы напялить на себя всё, что он мог взять без разрешения. Мужчина даже не анализировал были ли остановившие его чувства брезгливостью или гордостью.

Штаны заняли своё место на его туловище, и он поскрёбся в дверь в надежде, что его не прибьют как разбойника или вора. Эти понятия также замелькали в памяти, но пришло осознание, что он не имеет отношения ни к первому, ни ко второму типу людей... Однако, сколько ни силился, он так и не смог вызвать в памяти ни кем был, ни где жил, ни как его зовут...

В тот раз ему повезло! Хмурый старик, который открыл дверь, окинув его взглядом, буркнул: «Чего надо? Не всё ещё украл?».

Он успел только прохрипеть: «Помоги...», – и свалился без памяти...

Когда пришёл в сознание то лежал на какой-то дерюге, а старый охотник уже увязывал свою котомку, чтобы уйти.

– Поверь, я не хотел воровать, но не мог же я просить о помощи без штанов, – сипло повинился невольный гость. – Не хотелось быть прирезанным из-за недопонимания, вдруг бы здесь были женщины или дети...

Да-да, понятие «женщины» и «дети» всплыли у него только во время этого разговора...

Долго рассусоливать, это определение было не знакомо пострадавшему и принадлежало «хозяину логова», старик не стал. Он кивнул на какой-то горшок:

– Остаться с тобой не могу. Меня ждут... Там похлёбка. Она жидкая... Начинай есть маленькими чашками, а то загнешься от заворота кишок...Сначала выпей с неё бульон, причём не за раз, а с перерывами, а потом уже берись за гущу...

– Можешь дать мне что-то из вещей? – практически шёпотом спросил болящий и покраснел... Он почувствовал такой стыд, словно никогда в жизни никого не просил об одолжении... Кстати, эти понятия тоже возникли в голове сами собой...

– Там ненужные мне тряпки, - кивнул старик на сваленные в углу вещи. - Сам разберёшься! Прощевай...

Охотник ещё раз обошел маленькую коморку, что-то проверяя, и сразу ушел...

Да и сам мужчина не стал долго разлёживаться. Он позволил себе пробыть в той землянке только один день и одну ночь – ровно столько, сколько потребовалось его измученному телу, чтобы выхлебать оставленное варево, причём так, как посоветовал старик: с перерывами на тяжёлый сон...

Нужно было дать себе больше времени, но страх, что охотник расскажет о нём и его придут добивать, гнал его дальше...

Вторая встреча с людьми была уже не настолько удачна... Видимо сознание всё-таки периодически меркло, потому что он пришёл в себя на околице какого-то селения от криков мужиков, которые бежали в его сторону... Скрыться в зарослях, из которых он только что выпал, у будущего пленника не было сил...

Его схватили. Скрутили руки... Посыпались удары... Кто-то даже пнул... Увернуться? Прикрыться? Он реально не мог... Последнее, что он помнил – удар в челюсть... Дальше опять беспамятство...

Глаза открыл только в телеге и то его сразу же подхватили и понесли, а на его невнятное мычание донёсся рёв: «вот миледи... маг... Всё расскажешь...». Он понимал по звуку, что какие-то слова просто не долетают до него, или не доходят до его сознания, но и того, что услышал ему хватило...

Встреча с растерявшейся девочкой, которая видимо и была той самой Миледи, заставила его расслабиться, правда ненадолго... До мужчины дошло, что «девчонка» собирается пустить его на опыты… И в мозгах, как молния, сверкнула мысль: «Может! Она в своем праве!» … Это было жуткое озарение…

А вот потом пришли мелкие маги и это было ужасно... Они вели себя неподобающе, еще одно определение, которое всплыло в памяти уже здесь – в подземелье замка, лезли к старшему магу с вопросами – сыпали ими как горохом… Что-то пытались выяснить…

От высоких, звонких голосов голова узника рассказывалась. Звуки пронзали виски, словно раскаленные иглы. Была бы возможность - рассказчик приказал бы выпороть пацанов на конюшне...

Прислушиваться к трескотне мелюзги пленник не стал… А зря!

Эти два гаврика, блестя широко распахнутыми глазенками и взявшись за руки, следили за каждым мановением пальцев старшего мага, который в это время сушил влажное полотнище данное в мыльню для вытирания, и забрасывали его вопросами: "А что будет? Как...? Почему...?", пытаясь свободными культяпками** повторить увиденные жесты...

(**автор извиняется за жаргонизм, но старается передать экспрессию и слог рассказчика без купюр)

Порыв теплого, практически горячего, ветра чуть не сбил его с ног, а крик: «Не смейте! Так никто и никогда не делал…», – он услышал уже после того, как увидел огонь на собственной бороде, которая вспыхнула, как факел. Благо, что маг мгновенно среагировал и, затушив перекинувшееся на патлы пламя и что-то рявкнув растерявшимся хулиганам, быстро исцелил обожженную кожу …

***

Я смотрела на гротескную, размахивающую руками, фигуру в застиранном, изношенном, потрепанном, но чистом одеянии и ждала главного ответа... Сознаюсь, мне было абсолютно безразлично король, тянет время, или шут... Сейчас мне было важно знать только одно: кто чуть не убил детей!