Волшебный магазин

Курьер

Султан – курьер. Единственный, кто кормит семью.

Остальные – безработные: отец, мать, старший брат, сестра и бабушка.

Приехали в Москву недавно из Чимкента. Вроде в гости к родне – и остались. Но не пропали, нашли родную диаспору, им предложили снять однушку на выселках, – ничего, и не такое видали. И постепенно все нашли работу, а бабка стерегла дом, пекла лепешки на газовой плите и следила за чистотой – патологически была чистюля, патологически, будто не из Чимкента, а из Прибалтики.

Но главное, спасибо капитализму, есть работа для тех, кто ее не боится. Им удалась найти хорошее место Султану – развозить «Яндекс. Еду». Дураки, которые предпочитали криминал на Черкизоне, потешались: кому нужна твоя еда, пошел на рынок, купил баранину – жить можно.

Но грянул карантин. И единственная работа осталась у Султана. Его даже зауважали. Весь день колесил он на велосипеде со своим квадратным горбом – иногда было здорово тяжело, особенно когда заказывали картошку и капусту – спина болела. Но Султан был упертый. У них в магазине были все свои – диаспора. Закон был жесткий: что плохо лежит, неси главному, а уж он будет решать, что с этим делать.

Перепуганные клиенты даже не думали подкинуть хоть немного на чай. Не успевал он сфотографировать доставку, – так было велено во избежание утечки еды, сразу хватали пакеты своими резиновыми руками – и дверь на замок.

– Я в группе риска, – гордо говорил он дома, – если что, я буду первым.

– Глупости, – говорил отец, – ничего с тобой не случится. Аллах защитит.

В этот день заказ собирала Динара. У нее болела голова, но температуры не было, смерили и выдали наклейки к упаковкам, чтобы успокоить заказчиков: веселая картинка с цветочком и написано: «Динара, температура 36 и 4» и добавлено: «Будьте здоровы!»

Умирая от головной боли, Динара не подавала вида. Надо было додержаться до ночи, до двенадцати ночи. Каждый шаг отдавался где-то за глазными впадинами страшной болью. Все продукты, упакованные в яркие обертки, особенно когда встречались некондиционные, например длинный багет, который не помещался никуда, – надо было уложить аккуратно в бумажные пакеты и прикрепить: «Ваш заказ собирала Динара, температура 36 и 4. Будьте здоровы!». И так весь день.

Султан взял очередную доставку, уложил в ярко-желтый короб и вдруг заметил, что Динара очень бледна.

– Ты, что, – спросил он, – заболела?

Это было самое страшное: если она заболела, все становились заразными.

– Нет, что ты, – улыбнулась девушка, – сплю мало. Пока доберусь домой, уже вставать пора.

– На электричке?

– Сначала на автобусе. У меня пропуск есть – на месяц.

Вдруг закашлялась, но справилась.

Последняя доставка была очень тяжелой. Уж на что Султан жилистый парень, еле доволок, велосипед вилял во все стороны, дождь колотил по капюшону и коробу.

Наконец всё, можно и домой. Вернулся за пакетом с едой, заготовленным заранее из неликвидов. У магазина встретил Динару. Она держалась напряженно и тоже несла пакет с остатками.

– Тебя проводить? – спросил Султан, собираясь закрепить велосипед для своего преемника – такое было правило.

– Доберусь как-нибудь, – шепотом сказала девушка, – очень устала, ноги не идут.

– А давай я тебя на велосипеде домчу прямо до вокзала?

– Давай, – еле слышно согласилась Динара.

И села сзади на багажник. Она была значительно легче короба. От запретного контакта было волшебно, как в детстве. Динара была своя, из Узбекистана, но хорошо говорила по-русски. Вмиг Султан довез ее до электрички. И помахал рукой. Надо было спешить: отвезти в магазин велосипед – и быстро домой.

Успел. Было далеко за полночь.

Дома ждали голодные рты. Он отдал пакет бабушке и пошел в ванную.

Хотелось смыть с себя следы дня, выбросить маску и замочить в тазу одежду. Бабушка была очень строгая.

Лег на матрас, и перед глазами побежал весь день: перепуганные люди за полуоткрытыми дверьми, пустые дворы с опоясанными запретной лентой детскими площадками, сломанные лифты, неработающие домофоны, и вдруг ощутил легкость веса прижавшейся к нему девушки. Будто она у него прямо сейчас сидит. Хорошая девушка.

Попросил Аллаха помочь ему. Объяснил, что ему болеть нельзя, он единственный кормилец. И Динаре надо помочь. Нельзя ей болеть. Потом расширил сферу молитвы на их магазин и доставку. Объяснил, что без еды люди жить не смогут. Вообще все люди.

Ты меня понял, Аллах?

Понял Аллах не понял – поди догадайся.

Время покажет.