Золото Лакро

- Конечно, не может. Не станете же вы уничтожать единственный свой шанс не подохнуть здесь от холода и голода.

- От холода не подохнем.

- Зимой на крышах будет лежать снег, и батареи прекратят работать. Но даже если вам и удастся запустить ветряк, что вы собираетесь кушать, господа? Падалицу из сада?

- Вы хотите предложить нам что-нибудь получше? - сказал атаман.

- Естественно. Даже если выводы Совета будут не в вашу пользу, я знаю, как здесь можно выжить.

- А есть варианты?

- Имеются. В любом случае, прежде чем принять окончательное решение, мое мнение будет иметь некоторый вес.

- Кто же вы такая, мадам, что здешние боссы станут с вами советоваться? - снова перехватил инициативу Радош.

Женщина вскинула голову:

- Я? - произнесла она гордо. - Я из Максимовых, с Безымянной. Мое имя - Рябинка, дочь Витольда, сына Ждана. На данной планете я являюсь полномочным представителем от клана правителей свое планеты к правительству этой. Устраивает тебя такой ответ?

- Значит, вы важная шишка? - сказал атаман.

- Представьте себе, даже очень!

- Превосходно. Вы будете нашей заложницей, - и с этими словами атаман навел на Бинку бластер. - Свяжи ей когти, Радош, или я за себя не ручаюсь!

Бинка отпрыгнула и очутилась спиной к каменной платформе. Радош не шевельнулся. Опытным взглядом он оценил: мадам приняла типично бойцовскую стойку и позаботилась о том, чтобы никто не мог зайти к ней с тыла. Кстати, платформа была высотой в два с половиной метра и соответствующей ширины, что исключало нападение сверху.

- Я не позволю себя связать, - возразила бесстрастно Бинка. - И прежде чем размахивать бластерами, прошу учесть: этой планетой правят такие люди, как я. На испуг их не возьмешь, и силой из них ничего не выжмешь. Если мне суждено погибнуть, они скажут: "Мы ее туда не посылали." Других эпитафий не будет.

- Значит, вы солгали, что вы важная птица, - насмешливо проговорил атаман, засовывая бластер за пояс.

- Можете думать, что угодно, - голос Бинки отдавал крещенским холодом, - но я здесь из-за него.

И она кивнула на Радоша.

- Он тоже важная птица?

- Он муж моей сестры. Я взяла его у нее на время и должна возвратить в целости и сохранности.

"Говорит как о вещи," - мелькнуло в голове у Радоша.

- Я сделала вам больно, - напомнил он этой излишне самоуверенной особе.

- Подумаешь, было немножечко неприятно! - сморщила носик особа. - Пустяк по сравнению со слезами моей сестры! Если я вместо тебя привезу ей сагу о твоих подвигах, она мне не поверит и скажет, будто я клевещу на ее замечательного, изумительного, образцового супруга.

В голосе особы звучало теперь ехидство. Радош вспыхнул.

- Мотай отсюда! - процедил он сквозь зубы. - Я не собираюсь возвращаться в вашу богадельню! Передай своей дуре-сестре, что я скорее сдохну, чем снова переступлю ее порог!

- Что ж, насильно мил не будешь, - пожала плечами Бинка. - Я удаляюсь. Если захотите со мной пообщаться - нажмите на кнопочку вот этого прибора.

Она вытащила из кармана черный плоский предмет размером в пол-ладони. Действительно, там была кнопка - ярко-красная, посередине верхней трети лицевой панели.

- Я кладу его вот здесь.

С этими словами Бинка присела, положила прибор на постамент у подножия каменной платформы и, выпрямившись, шагнула к своей машине. Еще пара мгновений - и летательный аппарат взмыл в воздух. А когда Радош снова повернулся к монументу, черного прибора с красной кнопкой уже не было у его подножья.

- Тебя какая муха укусила, Радош? - повернул к нему физиономию атаман. - Чем тебе эта бабенка поперек сунула?

- Всем, - процедил Радош. Ему уже было ясно, что еще один его блестящий план покорения строптивицы провалился с треском. Мало того, сколько усилия он приложил, чтобы ее спасти, а неблагодарная опять лезла на рожон.

Впрочем, злость его уже прошла. Будь он лицо незаинтересованное, ему бы даже понравилась лихость, с которой мадам Бинка обставила свое явление и исчезновение. Собственно говоря, каких еще эмоций по своему адресу он должен был ожидать от той, с которой и сам обошелся не наиделикатнейшим образом. Хорошо еще, что Биночка не возжаждала его крови!

Сестра, естественно, тут была не при чем - мадам хозяйка явно намеревалась расплатиться с Радошем по счету и, надо отдать ей должное, торопилась завершить предполагаемую процедуру как можно скорее, да еще и с процентами.

Нельзя было допустить, чтобы этих процентов набежало слишком много. Способ пробиться на свободу без помощи мадам, несомненно, имелся. А вот когда там, на Тьере, они встретятся так, как полагается встретиться независимым людям, вот тогда и можно будет потолковать с заносчивой по душам...

И Радош медленно произнес:

- Эта преграда между нами и кораблем делается с помощью одной штуковины. Ее можно найти и помахать планете ручкой.

- Ты так думаешь? Ну что ж, поищи? А я лучше нажму на кнопочку, - отвечал атаман.

И она вынул из-за пазухи заветный плоский прямоугольник.

- Отдай! - властно произнес Радош и потянулся к прибору.

- Но-но! - атаман наставил на него бластер. - Мы не желаем сдохнуть из-за того, что ты завис на этой бабе!

- Чего? - взвился Радош, стараясь изобразить гнев, хотя на самом деле иных чувств, кроме растерянности, в нем не обнаружилось бы и с помощью самого тонкого инструмента.

- А того! Ты готов землю грызть, чтобы снова стать штырем, вокруг которого все бы вертелось!

Радош прыгнул. Рука атамана, державшая бластер, дернулась, и грозное оружие очутилось у его противника, чего, к сожалению, нельзя было сказать о приборе с кнопочкой. Тот тоже сменил хозяина, но, увы, полетел в другую, противоположную сторону и очутился в ладони у другого члена банды. Еще мгновение - Радош нажал на курок, и красная точка на черной поверхности оплавилась, а по блестящей плоской глади пошли пузыри.

Три дула уставились на Радоша.

- Возвращается! - воскликнул самый младший член банды.

В самом деле, темная точка в небе развернулась и понеслась в обратную сторону, к острову. А через пару минут возле каменной платформы снова приземлилась ракетка, чтобы выпустить из своего чрева женщину в бесформенном мятом облачении.

- Вы передумали, - сказала она, обращаясь сразу ко всем.

- Это была ошибка, - хмуро возразил Радош.

- Я вижу, - глаза Бинки скользнули по бластеру в его руке и по черному оплавленному комку пластика на тротуаре. - Итак, кто меня вызывал? С кем мне общаться?

- Со мной, - сказал атаман.

Бинка кивнула в знак согласия и проговорила мягко:

- Я попрошу вас выслушать меня внимательно и без нервов. Договорились?

Атаман тоже кивнул.

- Тогда уберите, пожалуйста, бластеры, иначе я подумаю, будто вы меня боитесь.

Заухмылявшись, пираты попрятали оружие.

- Итак, сообщаю. Остров этот окружен силовым барьером, точно таким же, как и ваш звездолет, только повыше и более мощным. Перебраться через него вы не сумеете. К звездолету пробиться несколько проще, но его двигатель заблокирован, и сделано это на совесть - снять блокировку без специального оборудования невозможно, а его на острове нет. Все это вместе обозначает, что покинуть остров самостоятельно вы не сможете. Далее. По уголовному кодексу данной планеты преступления, в которых вы повинны, караются пожизненной изоляцией от общества без права возврата в цивилизованный мир. Поскольку вы, как я уже сказала, покинуть остров не в силах, то отлавливать вас никто не станет. Вас просто бросят. Я понятно обрисовала ситуацию?

Пираты угрюмо молчали.

- Это все, что вы собирались сообщить нам, мадам? - насмешливо проговорил Радош.

- Нет, есть еще дополнение. Учитывая то, что вы тьеранцы, а о Тьере у здешней публики самое скверное представление, правительство данной планеты, может быть, решится дать вам шанс стать гражданами своей территории и жить так, как живут они. Решение будет сообщено мне сегодня вечером.

- А для этого мы должны немедленно исправиться и постараться продемонстрировать вам, какие мы могем быть хорошие, если очинно того возалкаем, - насмешливо заключил Радош, пытаясь перебить впечатление от предложенной вниманию публики перспективы.

- Мой дедушка Дак, - тутже надменно вздернула нос Бинка, - утверждал, что любой человек остается самим собой, как его ни поверни. Каким он родился, таким и сдохнет, и все разговоры об исправлении - пустой вздор. Я пришла предложить вам стать независимыми от решения здешнего Совета Безопасности. Независимыми до некоторой степени, разумеется. Я понимаю, что не очень много веселого в том, чтобы вкалывать, когда знаешь, что выбора у тебя нет. Но это все же лучше, чем медленно сдыхать, щелкая челюстями, или резать друг друга, вспомнив, что человечина тоже дичь. Ну так как?

- Это очень кстати, что вы напомнили про человечину, - сказал атаман. - Мы ведь можем начать и с вас. Теперь, когда вы с нами, голодная смерть нам не угрожает. Верно, братва?

В голосе атамана звучала двусмысленность. Он был абсолютно прав: что бы эта баба ни утверждала, но пока она здесь, кормежкой они будут обеспечены - факт.

- По моей территории, - возразила Бинка, демонстрируя полнейшую безмятежность, - бродят 5 тысяч гавриков подобных вам. Три четверти из них осуждены за разбой и грабеж, четверть - за убийство, и пятая часть от всего количества - за преступления, совершенные с особой дерзостью. Шестая часть из них имеет пожизненную каторгу, и 500 человек из этой шатии-братии обитает в нашем поселке. Ты их видел, Радош, и смог оценить.

- Ни одного не заметил, - буркнул Радош.

- Значит, плохо смотрел. Это все взрослое мужское население моей территории, Те, кому за 32. Главы семейств, исключая Джона и моего Уотера. У Джона был пятерик, за драку, а Уот под судом не был. И ни одному из этих людей ни разу не пришла в голову идея употребить меня на бифштексы.

- Еще бы! Такую важную персону! - насмешливо произнес кто-то сбоку от Радоша.

- Персона здесь абсолютно не при чем. Просто это невыгодно. Во мне сейчас примерно 50 кг. Если выпотрошить и выпустить кровь, останется около 40 кг весьма костлявого мяса. Разделите на семерых - и вы получите от пяти до шести кило на каждого. Мизер, хватит недели на две, максимум на три.

Бандиты невольно заухмылялись. Усмехнулся и атаман.

- А что они у вас там делают, эти 5 тысяч? - поинтересовался он.

- Являются моей собственностью.

- И больше ничего?

- В данный момент - ничего. Работа, ради которой они были завезены, завершена. Не выгонять же их назад, откуда они были взяты? Согласитесь, это было бы слишком жестоко!

- Значит, вы из рабовладельцев, - сказал Радош.

Все внутри у него вновь перевернулось.

- Угу. Из них. Тебя это сильно беспокоит?

- У вас богатый опыт по перевозке живого товара, мадам!

В голосе Радоша просквозила неподдельная горечь. Если бы кто-то взглянул на него со стороны, он бы увидел, что глаза его сузились, и в них снова вспыхнула ненависть. Радош вспомнил тот их злополучный рейс с Лакро на Тьеру, когда эта самодовольная дамочка, изображавшая сейчас благодетельницу, целых шесть суток морила голодом два десятка живых людей.