Южная пустошь 3

Глава 13

До старого тронного зала снова пришлось добираться по крышам. Под моей дверью дежурил «поклонник», приставленный Живелой, с коробкой медовых рогаликов. Стоило мне выйти из покоев, как он тут же запел о том, что я поразила его в самое сердце, что он просит дать ему шанс, доказать, как сильны его чувства ко мне… При этом он назойливо семенил рядом, изворачиваясь так, чтобы заглянуть в глаза и вовсю использовал магию. Если бы не артефакт-кольцо, у меня не было бы ни единого шанса избежать его заклинаний. Даже угроза позвать стражу его не впечатлила, он, патетически вскинув руки, воскликнул, что готов отправиться на плаху, если это будет сделано с моим именем на устах. А я понимала, он абсолютно уверен, что ему ничего не будет при самом наихудшем раскладе. Если же я попытаюсь надавить на Фиодора, то мы только поссоримся очередной раз. Сейчас мой брат, к сожалению, был не на моей стороне.

Именно поэтому я сделал вид, что решила навестить племянника. Вчера он говорил, что окна его комнаты выходят на крышу хозяйственной пристройки, тогда как под моими была отвесная стена высотой в три этажа. Невольно подумала, что это могло быть не просто совпадением. Возможно, что Живела нарочно подобрала для меня именно эти покои.

В остальном эвакуация Амила и его матери в Средний город прошла успешно. Алис, предупрежденный мной, не лег спать, пока не устроил таких высоких гостей в самые лучшие гостевые покои.

К себе я вернулась той же дорогой. Мой «поклонник», к счастью, не дождался моего возвращения и покинул свой пост, оставив коробку с рогаликами на пороге. Она была перевязана двумя лентами: красной, что означала пылкие чувства, и синей, которая говорила, что влюбленный тоскует и надеется на новую встречу.

Чтобы зайти, я подвинула коробку носком туфли, даже дотрагиваться до того, что может быть густо приправлено магией и присыпано травами, я не собиралась.

Все же Живела недостаточно умна. Она сообразила, какой типаж мужчин мне нравится и подобрала именно такого: не аристократа, мощного и широкоплечего воина, с нужным взглядом. Но вот догадаться, что все мужчины которых я любила, не были склонны к излишней болтливости, ей не удалось.

Несколько дней прошли более-менее спокойно. Я пару раз навестила Антоса, который все еще проводил большую часть времени в постели. Их с Венимом я тоже поселила у Алиса, решив, что так для магов, которые на моей стороне, будет лучше. К сожалению, королевский замок перестал быть безопасным местом даже для меня.

С Амилом, который при свете дня был еще более похож на Эбрахила, чем ночью, мы тоже говорили очень много. Мне он нравился своим ледяным спокойствием и хладнокровием. Эти черты характера очень сильно отличали его от большинства аддийских мужчин, которым был свойственен гораздо более горячий нрав. Амил был всего на несколько лет младше меня, и я наслаждалась общением с братом, которого у меня никогда не было.

Первая жена султана тоже оказалась довольно милой женщиной. С поправкой на аддийские порядки, конечно. За все время я так и не смогла увидеть ни ее лица, ни даже глаз. Она все время пряталась под покрывалами и носила на шее рабский ошейник, который был пристегнут длинной цепочкой к поясу ее сына. Без его сопровождения она никогда не выходила из своей комнаты.

А с Фиодорм мы почти не виделись. Я боялась, что снова не сдержусь и начну открывать ему глаза на Жвивелу. Он, вероятно тоже понимал, что наш разговор в любом случае закончится ссорой по поводу его выбора, и тоже избегал меня. К счастью всеми новостями меня снабжал Ролам. Он приходил ко мне пару раз в седьмицу, с неизменно коробкой с медово-коричными крендельками. Придворные уже шептались, что королева Елина увлеклась малолеткой.

«Поклонник» приставленный Живелой скрипел зубами, но ничего не мог сделать, его магия не оказывала на меня никакого эффекта. А сам он не был мне интересен.

В остальном все было тихо и мирно. И это тревожило меня. Мне казалось, что это затишье перед бурей. Я по несколько раз в день заглядывала в Зеркало, но мои девочки жили обычной жизнью. Уже очень скоро до них должен был добраться мой гонец… И я иногда позволяла себе думать, что все обойдется.

Приближалась ночь, когда наемники Орега должны были уничтожить большое количество ничего не подозревающих магов. К сожалению, впореки нашим надеждам, подкупить нам не удилось ни одного. И это было странно.

В тот вечер я так и не смогла заснуть. Лежала в своей постели и чутко прислушивалась к звукам доносящимся с улицы в распахнутое настежь окно. Умом понимала, что даже если что-то пойдет не так, я ничего не услышу: наемные убийцы действовали в Среднем и Высоком городе, и не в их интересах было поднимать шум. Но встать и закрыть окно было выше моих сил. Так и встретила рассвет, изредка проваливаясь в сон и просыпаясь с тревожно колотящимся сердцем.

Я, конечно же, догадывалась, что Живеле очень быстро донесут о трагедии с ее «братьями» но не ожидала, что все случится так быстро. Я только-только задремала, успокоенная тем, что раз солнце встало, то все, очевидно, закончилось, как дверь моих покоев громыхнула так сильно, как будто бы ее сорвали с петель. Я даже не успела испугаться, как в мою спальню вломилась взъерошенная, непричесанная и неодетая Живела, с перекошенным от злости лицом:

— Вы! — заорала она с порога, тыча в меня пальцем, — я знаю, это сделали вы!

— Что вы здесь делаете⁈ — нахмурилась я, садясь и откидывая одеяло. Бесцеремонность вторжения возмутила меня гораздо больше всех тех обвинений, которые мне пыталась предъявить дочь Великого отца и невеста моего брата, — немедленно покиньте мои покои!

Но Живела меня не слышала, она истерически завизжала и затопала ногами как капризная девчонка:

— Вы убили их! Убили! Моих братьев!

— Вон из моей спальни! — рявкнула я и встала.

Я хотела выпроводить наглую и бесстыжую девицу в гостиную, и ответить на ее претензии там. И совсем не ожидала, что мерзавка отпрыгнет к стене и, по прежнему выставляя в мою сторону руку, затараторит зубодробительное заклинание:

— Аброс химодай дальдо…

Твою же мать! Я ощутила, как холодок пронесся по всем у телу. Я не думала, что Живела рискнет выступить против меня так открыто, но, видимо, смерть двух десятков магов лишила ее разума. И прямо сейчас я умру, сгорю в магическом пламени, которое стало формироваться в ладони магички…

— Харх иро жи! — вспыхнуло в памяти заклинание, которому меня научил Веним. — Ферро!

— Ферро! — одновременно со мной выдохнула Живела, и с ее ладони сорвался ослепительный огненный шар размером с большое яблоко и метнулся в мою сторону.

Я не успела закрыть глаза и видела, как натолкнувшись на магический щит, который лопнул с пронзительным, оглушающим звоном, пламя скатилось вниз прямо на деревянный пол. Вокруг меня вспыхнул ярко-оранжевый огонь.

Полыхнуло нестерпимым жаром.

Мой щит оказался слишком слаб против заклинания Живелы, и часть магического огня достигла цели. Не так много, чтобы в один миг превратить меня в пятно пепла, но достаточно для того, чтобы моя ночная рубашка загорелась прямо на мне. Я с удивлением смотрела, как языки пламени пляшут на рукавах и на груди. А потом подняла взгляд на Живелу. Она громко смеялась. Она была довольна собой. Она победила…

— А-а-а! — закричала я, боль от горящей плоти добралась до мозга не сразу, но была такой пронзительно-острой, что сразу затопила собой все мое существование.

— Мама! — Последнее, что я успела увидеть прежде чем, умереть, было перекошенное от ужаса лицо Фиодора, который вломился в мою спальню вслед за Живелой. — Ма-ма-а-а!

Темнота, накрывшая меня, была наполнена болью, мерзким запахом обгоревшего мяса и отчаянием… Я вынырнула из нее и с удивлением поняла, что я все еще жива. И даже боли больше нет. И запаха.

Я лежала в постели в гостевых покоях. Не в тех, где Живела пыталась меня сжечь, а в других. День уже подошел к концу, и комнату освещали несколько толстых свечей, выхватывая детали из окружающего пространства.

Рядом, на стульчике дремал бледный Алис. У его ног стоял саквояж, в котором придворный лекарь носил свои микстуры и лекарские инструменты. А чуть поодаль, у окна на принесенном из гостиной и поставленном как попало диванчике сидел поникший Фиодор и смотрел куда-то в темноту угрюмо-тревожным взглядом. Одной рукой он обнимал бледную, заплаканную Живелу.

Из-за этого мне на один миг почудилось, что нападения не было. Что это был всего лишь сон. Ведь не мог же мой брат простить негодяйку, которая хотела меня убить⁈ Или мог?

— Мама? — он первым заметил, что я пришла в себя, и неловко улыбнулся. Я видела, как из его глаз ушла тревога и появилась настороженность. Я улыбнулась. — Мама, — выдохнул он и, аккуратно положив Живелу на мягкий бортик, кинулся ко мне. Присел на край кровати и нащупал мою ладонь. — Я так испугался за тебя, мам…

Я кивнула, одновременно пытаясь определить, есть ли на мне ожоги. Но по ощущениям, ничего такого не было. Неужели мне все приснилось⁈

— Это Живела… Она вылечила тебя магией… Мам, она выложилась почти до донышка, чтобы спасти тебя, — он улыбнулся. — Ты зря баловалась заклинаниями. Магия очень опасна.

— Что⁈ — переспросила я. Горло пересохло и больно царапалось. И я попросила, — пить…

Фиодор тут же кинулся к графину и налив стакан воды протянул мне. Я сделала глоток, чувствуя, как прохладная вода смачивает голосовые связки.

— Баловалась заклинаниями? — Я хмуро обвела взглядом комнату и скользнула по абсолютно целым, без единого признака ожога, рукам. — Ерунда. Это она, — я кивнула на Живелу, — хотела сжечь меня магией, а я защищалась. Почему она все еще не в застенках? Ты же не можешь простить ее за то, что она хотела меня убить?

— Мама, хватит! — Мой брат отвернулся, — Живела права, это переходит всякие границы. В своей ненависти ты опасна для самой себя! Ты готова устроить собственную смерть, чтобы подставить мою невесту, и никак не поймешь, что ничего уже не изменить. До нашей свадьбы осталось меньше седьмицы. И, поверь, я женюсь на Живеле, даже если придется поссориться с тобой навсегда. Не делай глупости, мам. Я тебя очень прошу.

Я прикусила губу… Догадалась, что мерзавка перевернула ситуацию так, чтобы снова остаться невинной жертвой происков будущей свекрови. И как ловко у нее получилось! Это выходит не она в меня огнем пульнула, а я сама захотела себя сжечь, чтобы подставить несчастную⁈

— Сын, — я осторожно попыталась донести до него правду, — неужели ты думаешь, что я способна на то, чтобы навредить себе…

— Я уже не знаю, на что ты способна, — перебил меня Фиодор. — Я думал, что ты всегда будешь на моей стороне, что ты будешь рада, увидеть как я счастлив. Я столько раз говорил тебе, что люблю Живелу. Но вместо того, чтобы принять мой выбор, ты каждый раз пытаешься убедить меня, что я не прав и выбрал не ту женщину. Я не знаю, откуда ты узнала об этом опасном, огненном заклинании… Полагаю, им поделился с тобой маг, которого я видел в твоей карете. Этот, который якобы свинопас… Живела сказала, что он врет. Ни один свинопас не владеет заклинанием такого уровня. И если бы она не успела поставить щит, чтобы защитить тебя, то ты превратилась бы в кучку пепла. К несчастью ее щит слишком слаб, у Живелы не так много магии…