Дороги и Тропы

— Рад вас видеть в добром здравии, миледи, — улыбнулся монарх в ответ на глубокий реверанс юной герцогини Даллет, — признаюсь, я давно собирался побеседовать с вами. О ваших успехах в учебе я наслышан. Милорд ректор удивляется, как это некоторым студиозусам удается успевать по всем указанным в плане дисциплинам, да еще периодически попадать в разные немыслимые ситуации. И выходить при этом сухим из воды.

— Я стараюсь, ваше величество, — скромно ответила Тайри, — кроме того, мне просто очень интересно. И у меня лучший наставник.

Император кивнул:

— Это так. Лучше мастера Гайдиара сейчас уже, пожалуй, никого и нет. Ваюмны ушли… почти все.

— Я бесконечно благодарна вашему величеству за возможность…

— Не стоит, миледи. И вообще, давайте уже закончим с этим придворным официозом, — недовольно нахмурился император, — у нас с вами будет длинный разговор, и мне очень хочется, чтобы вы поняли меня и приняли верное решение. А вот давить и приказывать мне совершенно не хочется.

Тайри удивленно взглянула на государя.

— Всё, что в моих силах…

— Не бросайтесь обещаниями, миледи. Я не хочу, чтобы вы потом о них пожалели. Возможно, вы сочтёте мою просьбу неприемлемой. Но сначала я попробую изложить причины, которые вынуждают меня к подобным просьбам… — Рикарт ор Льофф задумчиво умолк, внимательно наблюдая за своей собеседницей, потом продолжил, — знаете, когда-то мастер Гайдиар учил и меня. Но, в отличие от вас, любая моя попытка ступить на Тропу или еще каким-нибудь способом попасть за границы нашего мира заканчивалась полнейшим крахом. Другие мои наставники, и, прежде всего, мой отец, объяснили мне, почему так происходит. Вам уже приходилось слышать о Границе и ее Блюстителях? О Стражах Покоя, как говорят в народе.

— Да, государь.

— Скорее всего, от отца, я полагаю. И легенду о тех, кто не вернулся, тоже?

— Никогда. — Глаза юной леди засветились нешуточным интересом. — О чем она?

…Это было так давно, что фактов почти не осталось в людской памяти, а то, что сохранилось — стало легендой. Сколько было тех, кто отдал себя миру без остатка? Точно никто не помнит, но люди любят считать, потому что любят определенность. Цифры в легендах условны, но за тысячи лет люди привыкли к ним… Сколько было первых, не просто вставших на рубеже — ставших рубежом, вам никто не расскажет. Кем они были? Этого тоже никто не помнит, но уж не людьми — точно. Кто-то самый смелый из их последователей сохранил память о том, что они были чужаками. Очень могущественными чужаками, волею всемогущей судьбы оказавшимися рядом с молодым, красивым и ничего не подозревающим миром. Им некуда было возвращаться, что-то случилось с их родиной, а чужая им была не нужна. Но отдавать на растерзание хищникам Тьмы и хаоса очередное создание Творца они посчитали невозможным, а подобное применение собственных сил — достойным. И они уже сталкивались с этим противником. В дальнейшем люди стали говорить, что первых Блюстителей было десять — наверное, так им было легче.

Второй десяток тоже к человеческому роду не относился. Они были из рода Хранителей — два поколения Крылатых Князей из клана Поющих Солнцу. В заповедных горах остались самые старые и самые юные. Те, кто был в полной силе, присоединились к Блюстителям невидимой простым смертным границы.

Третий десяток встал вскоре рядом с ними. Сильнейшие маги, рожденные и воспитанные для боя, лучшие из братьев Ордена Опоры. Каждый из них успел воспитать учеников и родить детей. Они знали, что их опасные для прочего мира знания именно сейчас могут пригодиться для охраны Границы. Не слыхали ничего о таком ордене? Не мудрено, его путь затерян в веках, он и на заре своего существования был известен не всем. Некоторые утверждают, что последний его оплот существует до сих пор, только дорогу к нему никто не знает.

Четвертый десяток составила первая кровь этого мира — дети древнего народа, корни и ветви лесов, истоки и песни рек. Девять Держательниц жизни — высший круг жриц и первая Леди ордена Гарды. Лишь у нее остались дочери, остальные оставили только преемниц. Вы скажете, что делать женщинам у Границы, за которой хищная Тьма? И я отвечу вам: наблюдать и беречь: мир, защитников, саму жизнь. А еще — ждать тех, кто ушел сражаться. Кто справится с этим лучше?

Как Блюстители нашли подкрепление, история умалчивает, только потянулись к ним те, кого люди во все века называли одиночками. Древние существа, жившие чуть ли не с момента творения этого мира. Последние дети вымерших волшебных народов, полузабытые творения древних магов и те, кого в свое время называли героями… Когда-то все они думали, что вечность впереди — это награда, а оказалось, что проклятие. Особенно, если не знаешь, чем ее заполнить. Теперь им было, ради чего жить. Каждый из них казался себе каплей в море, но там, где важна каждая капля, таким одиночкам было самое место. Их собралось немало — целых четыре десятка.

Последними в братство Блюстителей вступили люди. Обычные люди, не владевшие никакими способностями, кроме одной — они верили. В Создателя, в его защиту, в товарищей, в собственные силы. Оказалось, что на границе эта вера творит чудеса: уберегает от отчаяния, возвращает силы, исцеляет — всех без исключения.

Так возникла первая Сотня.

Очень разными были защитники мира, столкнись они при иных обстоятельствах — многие стали бы врагами. Но здесь, объединившись ради общей цели, они отбросили прочь вражду, ненужные догмы и предрассудки. Каждый, как умел, поддерживал и учил других: творить чары, сражаться, держаться и не падать духом… И очень скоро они поняли, что вечность может для многих быстро закончиться. Здесь, на Границе, маги и драконы открыли странный закон: любой мог обменять свои будущие годы на силу или победу. Или подарить время другим. Первый десяток так и сделал — отдал свою вечность и стал преградой, через которую Тьме трудно было просочиться. Они могли бы жить до скончания времен, но кто-то стал огнем и терновником, кто-то силой и оружием, а кто-то дополнительными годами жизни и здоровьем для остальных.

Оставшиеся посчитали, что им хватит сил, ресурсов и времени, чтобы продержаться не одну тысячу лет, и не ошиблись бы, если бы учли одну простую вещь. Мир, который они защищали, населяли люди — со всем присущим им набором достоинств и недостатков. А маги были всего лишь людьми, наделенными Силой. Они воевали, захватывали новые земли, мечтали о безграничном могуществе, покоряли океаны и новые вершины знаний, проводили эксперименты… И, в конце концов, доэкспериментировались до катастрофы. Сначала превратили в пустыню половину Старых Земель, и люди вынуждены были переселяться на другой континент. Потом кто-то из многочисленных детей Воды пожелал повелевать не только своей стихией. В итоге, одни чуть не угробили Источник, разбудили или сотворили вулканы в центре полярного континента. Другие же, пытаясь остудить бурлящее озеро лавы, впустили туда океанские воды. Мир содрогнулся, череда землетрясений изменила привычные берега, гигантские волны смывали целые города, поднимались из пучин новые острова, а старые тонули. От самого большого магического клана, численностью не уступающего, как говорили, рыбам в океане, осталась хорошо если десятая часть. Выжившие с ужасом понимали, что о былом могуществе не стоит и вспоминать. Самые сильные погибли или "выгорели", во время катаклизма, стараясь спасти остальных, принимая на себя удары взбесившейся стихии и разъяренных Потоков, пытаясь сохранить хотя бы память и знания…

Так возник Запретный Континент. Никто не хотел жить на сотрясаемом магическими и тектоническими возмущениями полярном материке, замерзавшем на внешних границах и подогреваемом магмой изнутри.

Именно тогда Тьма, словно учуяв слабину, ударила как никогда сильно. Именно тогда Блюстители, потратившие много сил на сохранение хоть какой-то стабильности мира после катастрофы, едва выстояли — ценой больших потерь. Именно тогда они поняли, что подаренные годы и силы заканчиваются, и что кто-то должен заменить их. Пришло время подумать о преемниках. Блюстители долго думали, советовались с драконами, и, наконец, выбор их пал на наделенные Силой семьи, отличавшиеся постоянством наследования способностей и крепкими устоями. Туда и отправились вестники с Границы, еще не зная, что это их последний визит в мир. Выполнив свою задачу, Блюстители вернулись, чтобы сражаться. А смена, тем временем, росла. Многие из тех семей стали правящими в новых или возрожденных после катастрофы государствах, кое-кто основал магические ордена, другие же, наоборот, предпочли оставаться в безвестности и не привлекать к себе внимания. Дети, рожденные в них, готовились к своей миссии с самых юных лет, и, конечно же, знали всю правду о событиях, произошедших давным-давно. Они вырастали и отправлялись на поднятый со дна океана остров Гронн, где их принимали под свое крыло последние из Блюстителей. Древние воины говорили своим ученикам, что Граница прочна и непроницаема для Тьмы, молодым остается лишь хорошо присматривать за ней. А еще — не давать раскачивать мир изнутри. Ведь многие неприступные крепости пали потому, что кто-то открыл ворота врагу или небрежно залатал старые стены…

Шло время. На Гронн больше не к кому стало приходить. Традиции хранились в семьях. Но, увы, все люди смертны, и избранные погибали тоже: в династических войнах, во время эпидемий, исчезали из-за отсутствия наследников. Блюстителей Границы становилось все меньше и меньше, а преграда, воздвигнутая тысячелетия назад, разрушалась и истончалась, как и всё, что не поддерживается живыми. Увы, только самые мудрые понимали, что еще немного, и извечный враг найдет лазейку.

Во времена расцвета Первой империи в путешествие на остров Гронн — "к Опорам и Щитам" — отправились всего лишь трое. Они же потом и принялись за поиск остальных, кто помнил и чтил древние заветы. Многое было утеряно, на что-то никому уже не хватало Силы, кое-кто из наследников и вовсе не хотел осложнять себе жизнь и связывать себя какими-то малопонятными обязательствами. Тех, кто был способен сколько-нибудь серьезно поддерживать Границу, во всем мире осталось не более трех десятков…

— А сейчас, наверное, и того меньше. Предвосхищая ваш вопрос, миледи, скажу сразу: Льоффы — из Блюстителей. Со времен катастрофы. Не они ли ее устроили? — Его величество усмехнулся чуть печально. — А кто ж еще… Далекие предки по самой что ни на есть прямой линии. Но, что бы они тогда ни натворили, а память и знания — те, самые древние и необходимые, полученные от основателей, умудрились сохранить. Насколько полно — это уже второй вопрос. Но в одиночку на плечах мир не удержать. Даже легендарных создателей Границы было сначала десять, а потом и больше. Любому из нас нужны соратники, помощники, назовите, как угодно.

— Следовательно, и вам тоже, — серьезно, но холодно ответила Тайри, — и чем я в данном случае могу помочь?

— А вы не догадываетесь? — монарх чуть склонил голову набок. Такой "птичий" наклон, где-то она его уже видела.

— Есть недостаток в тех, кто выдержит подобную ношу? У нас перевелись сильные маги?