Волосы циннвальдитового цвета

11

— Ты! — воскликнул Курков. — Откуда ты взялся?

— Знакомый? — девушка удивленно посмотрела на Артема.

Киселев скривился.

— Попался, крысеныш, — он двинулся на Куркова, сжав кулаки.

— Успокойся! — девушка стала между Вадимом и Курковым. — Объясните, что происходит.

— Ты зачем его привела? — спросил разъярившийся Вадим. — Из-за этой крысы я попал в передрягу.

— Он охранник, который шантажировал меня. Из-за него я связался с вами, чтобы спасти свою жизнь, — сказал Артем.

— Так ты охранник? — девушка восхищенно посмотрела на Вадима. — Это же то, что нам нужно!

— Ты о чем? — настороженно спросил Вадим.

— Забудь про свои наркотики, мы найдем тебе источник доходов надежнее, — заверила его девушка. — Оставайтесь здесь и не передеритесь, мне нужно связаться с друзьями.

Она бросилась к лазу и исчезла. Растерянные Курков и Киселев оставались стоять друг напротив друга.

— Что случилось за эти два дня? — выдавил из себя Киселев, нарушив молчание. — Я ничего не помню.

— Тебя одурманили. Клянусь, я был не в курсе того, что они собираются сделать, — Артем начал пересказывать события, произошедшие за последние дни, опустив некоторые подрбности. В частности, он не поведал Киселеву о том, как последнего схватили. Узнав о теракте, организованном Курковым, Вадим схватился за голову.

— Ты понимаешь, что натворил?! — возбужденно воскликнул он. — Тебя же пожизненное рабство в тюрьме ждет!

— Лучше, чтобы меня убили?

— Ну, это каждый для себя сам решает, — презрительно усмехнувшись, ответил Вадим. Он никогда бы не пошел на поводу у террористов, правда, не из-за благородных побуждений. Проще простого было рассказать о замыслах одному из сотрудников «Либертарианца», после чего получить щедрое вознаграждение и ждать, когда террористическую ячейку ликвидируют.

— Ребята, лезьте сюда, — донесся голос девушки с другой стороны забора.

Поняв, что имеет дело с террористами, Киселев насторожился.

«Попытаются через меня добраться до сервера-приемника», — заключил он.

Когда выбрались из лаза, обнаружили девушку, дорогой для загорода автомобиль с грозным водителем за рулем.

— Это ещё что? Я никуда не поеду! — заявил Киселев.

— А у тебя есть выбор? — хмыкнула девушка. — Хочешь, чтобы мы рассказали обо всем наркоторговцам? Ты же их собирался шантажировать, ведь так? Ох, и обрадуются они возможности проучить наглеца.

Вадим схватился за голову. Выходит, от рабства ему не спастись!

— Не бойся, мы тебе поможем, — успокоила его девушка. — Поехали, на месте тебе всё объяснят.

Не стал спорить, они с Артемом устроились на заднем сиденье, девушка села спереди, автомобиль тронулся.

— Мы не террористы, — начала говорить она дорогой. — Мы борцы за свободу. Клянусь, мы не желали смерти тем людям, которые погибли из-за взрыва, но революции в перчатках не делаются. Мы не собираемся никого запугивать, мы хотим помочь. Посмотри в окно. Это один из самых неблагополучных районов пригорода. Убить человека здесь можно безнаказанно, а если у тебя еще и есть деньги, то охранное предприятие защитит тебя от мести родственников. Это абсолютно немыслимая ситуация даже для государственного периода.

Артем, скривился.

— Ты говоришь неправду! — возразил он. — В государственный период аналогом такого района были целые страны. Мне жаль этих людей, но, уверен, они оказались здесь не просто так.

— Конечно не просто так. Их как тебя прижали к стенке и не оставили выбора. Пришлось съезжать.

— Замолчите, прошу вас, — выдавил из себя подавленный Киселев. Он не мог дождаться, когда эта бесконечная поездка завершится. Ему казалось, что он нашел выход из ситуации, лишь бы звезды улыбнулись ему в этот раз.

Автомобиль выехал к каким-то развалинам: скелеты панельных многоэтажек окруженные густыми побегами высокой сочно-зеленой травы, неподалеку от них останки древних детских площадок — проржавевшие и разваливающиеся качели, лесенки, погнутые турники, гниющие горки. Дорога в колдобинах.

— Куда ты нас завезла? — спросил Киселев.

— Водитель остановил автомобиль, развернулся и своими злыми глазами посмотрел на Вадима.

— Куда надо! И поуважительней с Наденькой, мы ее очень любим и ценим. Вылезай!

Угроза, читавшаяся во взгляде водителя, заставила Вадима беспрекословно подчиниться.

— Пойдем, — девушка жестом предложила следовать им за собой, направилась к развалинам одной из многоэтажек. Они спустились в подвал, где горели маломощные лампочки, и сидело множество вооруженных людей. Киселев перепугался, посмотрел на Куркова. Тот тоже выглядел растерянным.

— На войну вы что ли собрались? — спросил Вадим у Нади.

— Пошли, — не ответила она на его вопрос.

Вооруженные недоброжелательно смотрели на Куркова и Киселева, приветливо здоровались с Надей. Вскоре она вывела их в центральное помещение, где сидели несколько важного вида мужчин. Самый старый из них улыбнулся, увидев девушку, вопросительно посмотрел на Киселева.

— Я о нем говорила.

— А, ты охранник-наблюдатель. Как тебя зовут?

— Вадим, — выдавил из себя Киселев.

— Значит, смотри, Вадим, как мы умеем благодарить. Артем, — он подозвал Куркова к себе. — Ты сдержал свое слово, я сдержу свое. Вот удостоверение личности гражданина города-государства Рима. Право собственности на квартиру в центре города счет на крупную сумму. Мы даем тебе возможность начать новую жизнь, как и обещали. Выбраться отсюда тебе помогут. Паша, Агния, проводите его.

Вадим увидел, как молодой черноволосый мужчина и низкая брюнетка средних лет, чем-то похожие друг на друга, встали и позвали Куркова. Артем с признательностью посмотрел на старика, ушел.

— Если ты, Вадим, выполнишь то, о чем мы тебя попросим, получишь в два раза больше.

— И чего вы от меня хотите? Взорвать бомбу?

— Да, — подтвердил старик. — На этот раз в здании сервера-приемника. Артем бы туда не попал, ты же пройдешь беспрепятственно.

— Да меня наверняка уже везде ищут. В условиях чрезвычайной ситуации мобилизуют всех охранников. Мое отсутствие — достаточный повод, чтобы подозревать меня, как сообщника террористов!

— Каких террористов, Вадим? Мы не террористы.

— А борцы за свободу, которые идут по трупам. Знаю я, знаю, — отмахнулся Киселев.

— По трупам, значит, идем, — усмехнулся старик. — Знаешь, сколько в том году детей умерло от онкологии в одном только нашем городе? Тридцать восемь человек. Эти заболевания сегодня лечатся, у капиталистов деньги на лечение этих детей имелись в избытке. Так чем, скажи, они лучше убийц и воров? Чем лучше коррупционеров государственного периода, грабивших общество и обрекавших обездоленных на нищету и смерть? Кто из нас террорист, Вадим: те, кто хотят, чтобы помощь людям оказывалась безусловно, или те, кто требуют за все платить, а если денег нет, то оставляют выбор между смертью и бесчестьем?

Киселев ничего не ответил, затравленно посмотрел на девушку.

— Чего вы от меня хотите? — спросил он.

— Проникнешь в сервер-приемник с коробком, который мы тебе дадим, занесешь его в комнату, где хранятся накопители и оставишь там. Быстро уходишь, после чего мы взрываем здание. Ты будешь щедро вознагражден.

— Толку от награды, если меня посадят?

— Думаешь, у тебя есть выбор?

— Не знаю. От вас зависит.

Старик ухмыльнулся.

— Руководитель «Либертарианца» Доронин — ты ведь знаешь его? — играет не последнюю роль в развернувшихся событиях.

— О какой роли идет речь? — не понял Вадим.

— Заговор против собственника. Доронин хочет больше власти. Под видом защиты интересов Костицына, он организовал охранные отряды, на деле представляющие собой армейские формирования. Я не до конца понимаю, как он собирается на законных основаниях переоформить собственность на землю на свое имя, но в наличии заговора не сомневаюсь и намерен использовать его в своих целях.

— Допустим, это правда. Как это отменяет отсутствие у меня выбора? Как вы там выразились — между смертью и бесчестьем, да?

— Если ты не согласишься, сведения о твоем сотрудничестве с наркоторговцами всплывут. Проверить записи твоих блюстителей не составит труда, и ты точно также сядешь. Только в случае, если примешь наше предложение, у тебя есть шанс выйти сухим из воды, иначе ты точно проиграешь.

— А если они уже проверили записи моих блюстителей? Меня ведь не было на месте двое суток?

— Я же сказал — риск существует. Просто если откажешься от предложения, то точно проиграешь. Так как, согласен?

Киселев опустил голову, раздумывал недолго.

— Да.

— Отлично. Тебя проводят, переоденешься, получишь бомбу, после довезут в город, оттуда отправляйся к серверу. Оставишь бомбу в комнате с накопителями. Можешь не торопиться — взрыв последует только после того, как покинешь здание. Всё понял?

Вадим кивнул.

— Приступай.

Подручные старика увели Вадима. Когда Киселев покинул подвал, Доронин глянул на стоявшего слева от него мужчину.

— Я ему не верю. Не дожидайся, пока выйдет, взрывай через пять-десять минут после того, как войдет.

…

Вадима довезли до ближайшей автобусной станции. Тревожное предчувствие не покидало его, внутри похолодело, в голову лезли мысли о смерти. Когда подъехал практически пустой автобус, он устроился на сиденье в середине салона у окна, разглядывая мелькавший за стеклом пейзаж, пытался развеять охвативший его страх.

На очередной остановке в автобус забрался чудаковатый парень — волосы взъерошены, сальные, глаза бегают, одет он небрежно, на лице трехдневная щетина — и как назло подсел к Вадиму. И без того встревоженный Киселев почувствовал себя совсем уж неуютно.

— Снова здорово, — жизнерадостно поприветствовал его парень. — Мелочью не выручишь? Нет? А чего так? Я к тебе че подсел…

В этот момент автобус тронулся. Парень покрутил головой по сторонам, убедился, что рядом никого нет.

— Чего подсел-то, хотел сказать, — продолжил он. — Почирикать обо всём об этом. Слышал же да, о терактах? Как думаешь, кто организатор? Не, ну понятно, что все на анархистов-утопистов стрелки перекидывают, но мы-то всё понимаем, да? — он подмигнул Вадиму. — Теракт так просто не устроишь, деньги нужны, переводы на счет, вывод средств и тэдэ и тэпэ. Неужто Костицын со своим «Либертарианцем» отследить все перемещения капитала не могли? Или ты им веришь? Я вот не верю. Брешут, зуб тебе даю. Помнишь, как в школе учили — в государственный период для оправдания начала войны регулярно использовались теракты на территории государства, заинтересованного в агрессии. Настроить общественное мнение, оправдать убийства невинных можно только укокошив парочку собственных сограждан. Про скандальную операцию государственного периода Америки помнишь? Как называлось не подскажешь? — не дожидаясь ответа, парень принялся легонько стучать себя кулаком по голове. — «Нортвудс», вот. Там, значит, на полном серьезе собирались совершить теракты против своих же. Хотели с каким-то островом войну разыграть. Тогда не решились, зато сколько раз потом реализовывали. Нам лапшу на уши вешают: «Там могли поступить только государства, собственники не заинтересованы в уничтожении рабочей силы». Забывали только уточнить, что собственники не заинтересованы в уничтожении рабочей силы, обслуживающей их заводы. Других-то убивать можно. А если убийство своих собственных позволит завладеть заводом конкурента, че тогда? Тоже, выходит, окажется заинтересован. Вот и сейчас, взрывают здания, люди напуганы. Для чего делается? Пока не понятно, а вот время пройдет и всё всплывет — окажется, что Костицын хотел ужесточить законы, повысить ренту или еще какую-нибудь гадость народу сделать, да боялся действовать напрямую. Все прекрасно понимают — власть собственника на честном слове держится. Вот поднимется недовольный народ, провозгласит свое право на землю и чего он делать будет? Амбалов из охранных фирм натравит? Так сколько тех амбалов наберется?