Волосы циннвальдитового цвета

7

Запыхавшаяся, с растрепанными волосами и трепещущим сердцем, Агния Доронина прижалась всем телом к своему любовнику. Он обнял ее, посмотрел прямо в глаза, а уже в следующее мгновение оба поднялись на вершины блаженства. Удовольствие пульсациями растекалось по всему телу, Агния громко застонала. Кирилл впился ей в шею, его горячее дыхание обдало плечо женщины. Потом они лежали в объятиях друг друга, наслаждались тишиной, нарушаемой лишь их шумным дыханием. После секса двух влюбленных даже молчание становится по-особенному ожидаемым. Всё ясно и без слов: Кирилл смотрит на Агнию, а она на него, взгляды полны радости и счастья, той особенной категории счастья, которое по-настоящему можно разделить с другим. Агния никогда не начинала разговоры в постели первой: хотелось позабыть обо всём на свете и пробыть в обособленном мирке с любимым, где каждая секунда приятнее и длиннее целой жизни, чуть дольше.

Кирилл отвел взор, тяжело вздохнул. Всё-таки мужчины слишком погружены в повседневные заботы, им не дано познать всепоглощающей радости любви, они чрезмерно приземленные. Увы, но парить в одиночку женщины не могут, вслед за мужчинами опускаются вниз.

— Ты знаешь, мы могли бы уехать. Сегодня же, — сказал Кирилл. — Я проверил счета, нам нет нужды ютиться на выселках, нам по карману квартиры западных сити. Так почему мы остаемся здесь?

— Ты знаешь, — тихо ответила Агния. Она не хотел поднимать эту тему, перемытую не один десяток раз.

— Знаю, — сказал Кирилл. — Но это не может продолжаться вечно. Твой брат рано или поздно поймет, что может обойтись без нас.

— Давай не будем говорить об этом сейчас, — попросила Агния.

Кирилл помолчал, словно бы раздумывал, делиться с нею своими мыслями или нет.

— Сегодня на одной из точек продали «гремучку». Клиент вроде как раньше жил на выселках, поэтому ему поверили. И вены вроде были порезаны, — Кирилл снова вздохнул. — А потом выяснили, кто это. Он и правда жил тут раньше, пока не устроился охранником-наблюдателем.

Агния встрепенулась, испуганно посмотрела Кирилла.

— Под нас копают, пока неофициально. Но мне все равно страшно. Заметила, как часто мы меняем курьеров? А твой отец, вспомни, о чём он нам рассказывает? Рейды в пригородах участились, из центральных областей доходят вести о мобилизации. Что-то намечается. Очень крупное, нам не по зубам. Я тебя прошу, поговори с отцом, попробуй упросить сына, хоть на колени перед ним встань. Пойми, Агния, нужно уезжать, и чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше.

— Он меня не послушает, — потупив взор, ответила Агния.

— Он взрослый, сам решает, как жить. Ты не можешь нянчиться с ним и дальше. Подумай о себе, обо мне. Ты ведь знаешь, я без тебя никогда не уеду!

Агния молчала. Она обиделась на Кирилла. Он не имел права говорить ей обо всём этом. Зачем, зачем было снова возвращаться к теме, которую она многократно просила не поднимать?!

Тут зазвонил телефон. Кирилл нехотя ответил.

— Алло, — сказал он. Из трубки донеслась торопливая речь. Разобрать слов Агния не смогла, но узнала голос Бормана. — Что?! — крикнул Кирилл, его лицо исказилось гневом. — Решай его, решай! Почему нельзя? Да, будем. Скажи, пускай приезжает немедленно. Да плевать, когда он пускал себе кровь в последний раз, пусть сделает это снова. Всё, до встречи.

Кирилл повесил трубку и посмотрел на Агнию полными тревоги глазами.

— Борман, — сказал он. — Курьер, на которого ты нас навела. К нему сегодня пришел некий охранник-наблюдатель. Предложил сотрудничать. За помощь требует двадцать полновесных. Угрожает, говорит, арестует сначала курьерчика, потом за нас примется. Собирайся, идти нужно.

…

Закончив рассказ о встрече с охранником, Артем стыдливо опустил глаза. Агнии было по-человечески его жалко. Он так напоминал ей сынам — те же волосы, те же глаза, даже своей доверчивость и простотой он в точности копировал Толика. Она вспомнила, как встретила его впервые. Такой же расстроенный, как и сейчас, он ходил из кухни в комнату и обратно, бормотал что-то себе под нос и неловко торговался, стараясь сбить цену. Тогда ей стало нестерпимо жалко этого паренька. Поэтому она и рекомендовала его Кириллу. Да, втягивать мальчишку в наркоторговлю — не слишком-то большая помощь, но Агния видела, что происходит с сотнями таких, как он, которые однажды переезжают из центра на выселки. Поначалу, когда у них еще есть деньги, они убеждают себя, что выкарабкаются. «Я найду работу», «Они еще пожалеют, что уволили меня», «Теперь передо мной открываются перспективы», «Я займусь своим делом» — эти и многие другие дежурные фразы день ото дня повторяют они. Но жизнь не становится лучше. С очередным отказом они мрачнеют, если же их принимают, они так и загораются надеждой. Но даже когда находят работу, платят им копейки, едва хватает покрыть аренду. Через год-два, самообман перестает действовать, они начинают пить, пить по-черному. Хуже всего, если к этому сроку они обзавелись семьей. Вспылит такой отщепенец однажды, поднимет руку на супругу, его штрафуют, снова бросится на благоверную, которая теперь и рада от него избавиться, выселяют. Так их жизнь и заканчивается, за пределами города, в каком-нибудь богом забытом поселке, где их настигает цирроз, нож в спину во время пьяной потасовки или до банальности глупый и до слез в глазах несчастный случай. Все они, вынужденные перебраться из центра на выселки, заканчивают одинаково. Агния не знала, отчего так, ведь выбираются отсюда люди, да и здесь живут, всяко лучше, чем в промышленных поселках, где дышать и то невозможно. Но видимо те, кто возвращаются на выселки, в глубине души сломались. Они сами не верят в свою ложь с самого первого дня, понимают — вернулись сюда навсегда, а потому не видят смысла стараться и дальше, сдаются и живут по инерции. Сколько протянет каждый из них, зависит от того, какую финансовую массу он успел сколотить за предшествующие годы.

Агния не хотела, чтобы Артем закончил так же, поэтому и предложила сделать его курьером. К тому же, она сразу поняла, что он недавно пускал себе кровь. Слабость была различима в каждом его движении, неестественная бледность и длинные рукава в теплую погоду довершали картину.

Тогда Агнии казалось, что она спасает его, но теперь, похоже, ей суждено стать причиной гибели этого несчастливца.

— Что мне делать? — отчаявшись дождаться ответа, нарушил затянувшееся молчание Артем.

— Это ты у меня спрашиваешь? — Кирилл, метавшийся из угла в угол, остановился и вперил в него свои пылающие очи. — Тебя предупреждали — не кути, не шляйся в «Парус» часто, рано или поздно деньги станут предметом зависти и пересудов. А там и до подозрений недалеко. Нет налоговых, говорил мне ты. Они меня не вычислят, пытался меня убедить. А я ведь повторял тебе снова и снова: денежные вопросы всегда интересуют окружающих. И без налоговой найдется какой-нибудь доброхот, который захочет узнать, откуда у тебя столько. Блюстители, кричал ты, неприкосновенность личной жизни, они не посмеют. Ан нет, вышло, как говорил я, посмели!

Кирилл подскочил к нему, схватил за грудки и прижал к стене.

— Теперь ты поставил под угрозу нас всех. Ты осознаешь, что у них есть методы заставить тебя говорить? Понимаешь, что нам ты не нужен живым?

— Он предупреждал — если убьете меня, они начнут тщательное расследование. По его словам у нас в городе не бывает нераскрытых убийств, — затрепетал Артем.

— Значит, твоё станет первым! — рявкнул Кирилл, но при этом отпустил Куркова.

— Я думаю, — снова заговорил Артем, — нам нужно принять предложение. Знаю, моей доли не хватит, чтобы покрыть его запросы, но быть может мы могли бы договориться. Я бы начал больше работать, к тому же он мог помочь нам найти новых покупателей.

Кирилл захохотал.

— У нас свои методы поиска новых покупателей, твой охранник нам ничего дать не может, — сказал он. — Ты хочешь привести его сюда, а откуда нам знать, что это не уловка? Вдруг они пытаются выйти на нас? В суде у них ничего не будет, а так мы сами предоставим доказательства своей виновности, фактически, явимся с повинной.

— Но я видел — у него порезаны вены.

— Ух ты! Порезаны вены — непременно окровитель. А ты не думал о том, что можно просто порезатся, остановить кровь, а потом явиться на встречу с подозреваемым, наплести ему с три короба и при этом разговор будет фиксироваться блюстителями?

Артем замолчал, осознав, что Кирилл дело говорит.

— Шеф, — в разговор вмешался Борман. — Есть и другой выход. Избавиться от охранника.

— Ты-то куда? — разгоряченный Кирилл сразу перешел в наступление. — Ладно, этот ничего не смыслит, — он кивнул головой в сторону Артема, — но ты-то должен знать — убить охранника безнаказанно не получится. Только проблем себе наживем.

— Кто сказал убить? — ухмыльнулся Борман. Взгляды всех присутствующих в момент оказались прикованы к нему.

— Тогда рассказывай, чего надумал, — разрешил заинтригованный Кирилл.

— «Гремучка» с опиумом или героином по слухам дает неплохой эффект, — невозмутимо продолжил Борман. — Мозг, — он постучал себя по черепушке, — вырубает по полной. Сколько наркош с катушек слетело из-за этого? Ввести состав ему в вену и вышвырнуть где-нибудь за городом. Даже если головой не повредится, вынесет себе печень. После тщательно подобранной дозы такого коктейля долго не живут.

— Это всё равно убийство, — возразил Кирилл.

— Но подумай, как выглядит со стороны. Охранник-наблюдатель обрубил блюстителей, значит, пускал себе кровь, ушел в загул, захотелось побаловаться наркотиками, но по неопытности дозу не рассчитал и отбросил коньки. Начнут его проверять и всё сойдется. Шлялся по дорогим заведениям, любил пустить пыль в глаза, подкатывал к богатым девушкам. Значит, завидовал, не доволен был своей жизнью. Хотелось большего, а получить не мог, отчаялся и решился искать другой способ удовлетворить свои потребности. Ну, или еще сотни трактовок его поведения, которые придумают следователи по делу. Главное — на убийство ничего не указывает.

Кирилл задумался, почесал голову.

— Ты знаешь, а ведь может выгореть, — сказал он. — Только сперва нужно убедиться, что он не крыса. Сделаем так. Ты, — он ткнул пальцем в сторону Артема, — назначишь ему еще две встречи: одну на сегодня, другую на завтра. На первой просто заговаривай ему зубы, да наблюдай. Есть кто вокруг, нету. Обязательно проверь кровь аппаратом. А во второй раз веди его к нам. Разом навалимся на него, да угостим «гремучкой» и чем-нибудь из опиатов. Понял?

Артем кивнул.

— Вот и славно. А теперь проваливай и молись своему богу, чтобы все у нас получилось. Иначе, даю тебе слово, ты не доживешь до конца этой истории.

— Хорошо, — сказал Артем и поспешно покинул подвал.

Убедившись, что он ушел, Кирилл продолжил.

— Я надеюсь, все понимают — нам скоро нужно будет искать нового курьера.

— Хочешь слить и этого? — спросил Борман. Кирилл кивнул. Агния, до того молчавшая, вмешалась.

— Не нужно. Где мы еще найдем такого?

— В любом дворе выселок, — ответил Борман.

— Но он-то из центра! Неужели не понимаете выгод?