Записки школьного учителя

Елена Николаевна. Непонятно, кто из вас дурачок.

Ирина Рудольфовна. Он у меня тощенький, но задиристый. В неравные схватки бросается. Так и голову сложить недолго. А я – бой-баба, как у нас говорят! Постоять, что ли за себя не смогу?

Елена Николаевна. Бой не бой, а женщина есть женщина.

Ирина Рудольфовна. Так я ж здесь всех знаю! Деревня-то наша – с ладонь. И жила я в детстве в соседней Нестеровке. Мы со здешними чиршанами скорефанились навек. Так что всех я знаю, всех, будь спок!

За стеной послышался грохот.

Елена Николаевна. (Кивает в сторону стены). Что толку, что знаем?

Ирина Рудольфовна подходит к стене и размашисто стучит кулаком.

Ирина Рудольфовна (басом). Э-эй! Сейчас милицию вызову! А ну-ка тихо! По кроватям!

За стеной воцарилась тишина. Ирина Рудольфовна прыскает в ладошку и подскакивает к Елена Николаевне.

Ирина Рудольфовна. Поняла, как надо?

Елена Николаевна. У меня так не получится.

Ирина Рудольфовна ((безо всякого перехода). А чего ж ты не спросишь, собираюсь я за моего замуж аль нет?

Елена Николаевна. Без слов понятно.

Ирина Рудольфовна. А вот и нет! Не выйду за него!

Елена Николаевна. Чего радуешься тогда?

Ирина Рудольфовна. А чего горевать? Не вижу повода.

Ирина Рудольфовна сделала важно прошла вокруг стола, напевая под нос. За стеной вновь послышался шум и стук.

Мужской голос. А сами-то, сами!..

Женский голос. Нам нельзя, а имям можно? Позаканчивали пединститутов, и людям жить спокойно не дают!

Мужской голос. В личную жизнь лезут! Указывают, что делать надо. Нет, чтоб на себя посмотреть.

Женский голос. И Лёху нашего испортили. Совсем паря от рук отбился!

Мужской голос. Который день за полночь домой является. С такими-то педагогшами немудрено.

Женский голос. И ещё милицией нам грозят… Самих надо туда!..

За стеной послышался гогот.

Мужской голос. Хотелось бы увидеть их.

Женский голос. Бритыми и за решёткой!

Вновь послышался гогот, затем шуршание, которое постепенно переросло в поскрипывание кроватей.

Ирина Рудольфовна. Угомонились. Как мало человеку нужно для счастья!

Елена Николаевна. А личный вопрос можно?

Ирина Рудольфовна. Нужно.

Она развернулась в подруге всем корпусом и замерла в ожидании.

Елена Николаевна. Ты его любишь?

Ирина Рудольфовна заохала и притворно запричитала.

Елена Николаевна. Тише ты, а то разбудишь (и кивнула головой на стену).

Ирина Рудольфовна. Ну, как тебе сказать? (Чтобы не обидеть). Вопрос, конечно, интересный.

Елена Николаевна (теряя остатки терпения). И простой! Да – или нет.

Ирина Рудольфовна. Скорее «да», чем «нет».

Елена Николаевна махнула рукой и уселась на кровать, откинувшись на стену. А Ирина Рудольфовна принялась «театральничать», жестикулируя и играя голосом.

Ирина Рудольфовна. «Женитьба – дело серьёзное. Я обманывать себя не позволю!» (Засмеялась). Мне нравятся такие (надула щёки), брутальные. Мужика должно быть много. Вот твой…

Елена Николаевна (встрепенулась). Какой это «мой»?

Ирина Рудольфовна. Серж!

Елена Николаевна. Физрук, что ли? Ой! (Махнула рукой). Я его знаю-то всего-ничего.

Ирина Рудольфовна. Не боись, молодой кабан, здоровый, он и сам себя ещё не знает. Да и ты. Малолетка! Я старше тебя на целый год, и это, ох, как сказывается. Я опытнее. Мудрее. И всех здесь знаю! И что говорят. И что хотят сказать. (Многозначительно подмигнула). Серж – лучшая кандидатура на звание «суженого». И дом свой есть (ничего, крепенький), и ты ему по душе пришлась. Чего сморишь? Видно невооружённым глазом. Да и говорят везде и повсюду! (Хохотнула и присвистнула).

Елена Николаевна (соскочила с кровати). Да тише ты! (И вновь мотнула головой с сторону стены).

Ирина Рудольфовна. Пусть дрыхнут. Недолго уж им осталось. Сейчас ихний Алексей заявится. «Цыганочка с выходом»! Ты-то это знаешь лучше меня. Небось, каждый день представление.

Елена Николаевна вздыхает.

Ирина Рудольфовна. А у тебя в городе, что ли, кто остался?

Елена Николаевна. А как же? Моя любимая учительница!

Ирина Рудольфовна закатывает глаза.

Ирина Рудольфовна. Тьфу ты! Я ей про Фому, она мне… Парень есть у тебя?

Елена Николаевна (замешкавшись поначалу, но затем скорбно опустила глаза). Погиб. В Афгане.

Ирина Рудольфовна. А-а-а! А я думала от любви. (Оживилась). Ты, если что, скажи, если тебе физручина наш не по душе. Мне он того…

Елена Николаевна. Разве это нравственно, одного бросить, чтоб с другим? Другому же человеку больно от этого.

Ирина Рудольфовна. Это да. Но что поделаешь? Когда мой ещё вес наберёт? А твой уже во (показывает руками).

Елена Николаевна. Он такой же мой, как и твой!

Ирина Рудольфовна. Да ла-а-адно! Как будто я не видела, как ты на него косила на педсовете.

Елена Николаевна вспыхнула и отвернулась, не найдя, то ответить.

Ирина Рудольфовна. Чего глаза прячешь? Не пятнадцать лет.

Елена Николаевна. А я не за этим сюда приехала!

Ирина Рудольфовна. А за чем?

Елена Николаевна. Помогать людям. Стать учителем с большой буквы!

Ирина Рудольфовна прикрыла глаза и шатающейся походкой побрела к кровати и затем с размаху рухнула на неё, спрятавшись за спину своей подруги.

Елена Николаевна. Нет учителя музыки? Некому играть на пианино? Я буду. И литературные вечера проводить буду. И французским с новеньким. Здесь в школе учат немецкий и английский, а новенький приехал с периферии, и у него основной был французский. Я буду ему помогать! Не переучиваться же ему в восьмом-то классе? И русским позаниматься, если что. Дополнительно.

Ирина Рудольфовна. Молодец!

Елена Николаевна. Вот ты мне не веришь, а я сижу здесь с тобой на кровати…

Ирина Рудольфовна (перебивает). Лежу! (Дёргает за рукав подругу, и та валится на подушку).

Елена Николаевна. А думаю я, кого спросить завтра, да так, чтобы не обидеть, чтобы никого не запугать, не унизить.

Ирина Рудольфовна. А думаю, разрешат нам свадьбу в нашей столовой делать или в кафе погонят? В кафе дороже. А у моего денег в обрез. Он в доме за старшего. Отец у него сгинул на охоте.

Елена Николаевна. Как это – «сгинул»?

Ирина Рудольфовна. Ну, как? Пошёл и не вернулся.

Елена Николаевна (чуть слышно). Пойти и не вернуться…

Ирина Рудольфовна. Может, в болоте утоп, а может, кто из охотников – пах!. Он до чужих капканов был охоч. И охотники его не раз предупреждали!

Елена Николаевна. Что значит – «предупреждали»?

Ирина Рудольфовна. А то и значит. Что не надо чужое брать! Тем более (сделала многозначительную паузу) у человека с ружьём.

Елена Николаевна. Ничего себе! А, может, не он? В лесу-то как узнаешь?

Ирина Рудольфовна. В лесу? Плюнуть и растереть! Для охотников-то… Они всегда в курсе, кто куда пошёл, да зачем. И с чем! (Фыркает). Тот на охоту, а без собаки и всегда с добычей.

Елена Николаевна. При чём здесь собака?

Ирина Рудольфовна. Ну, ты, как маленькая, ей-богу! Без собаки в лесу делать нечего. Она всегда голос подаст, если что, и утку принесёт, если – пах! (Изображает, как стреляет из ружья). Хорошая добыча – хорошая собака.

Елена Николаевна. А почему у него тогда собаки не было?

Ирина Рудольфовна. Сдохла. А другую хорошую найти не мог. Абы что тоже не нужно.

Елена Николаевна. А вот в это я не верю! В любой клуб собаководом обратись – мигом охотничью борзую сыщут. Правда, платно, конечно.

Ирина Рудольфовна. Да какой клуб? И зачем борзые? Насмотрелась кино… Лучше лаек никого нет. Для охоты. А чтобы найти, нужно узнать, кто родители. Щенков нужно от хороших родителей брать. От плохого-то семени не жди хорошего племени. Вот папка мой нашего Тумана сколько выторговывал. Ждал сколько, пока сука ощенится. С хозяином договорился заблаговременно. Тот злого кобеля для своей суки сыскал. Злой – мама не горюй! И чутьё – муравья не пропустит.

Елена Николаевна. Что хорошего, что злой? Кусачий ведь!

Ирина Рудольфовна. Не то слово! Так это золото, а не собака. Нашего Тумана папка долго на улице держал на цепи (всплёскивая руками, как бы поясняя) – у нас на первом этаже – палисадник – злость вырабатывал. С трусливой собакой в лесу делать нечего, от пня шарахаться будет, а запах волка учует и стрекоча даст. (Машет рукой).

Елена Николаевна оживляется и подвигается ближе к подруге.

Елена Николаевна. Волка? Точно, в охоте – ты Эйнштейн!

Ирина Рудольфовна отмахнулась и ответ и слегка зевнула.

Ирина Рудольфовна. Будет тебе. Я живого волка ни разу не видела. И папка мой всего пару раз. Мне Сашка Маруськин много рассказывал.

Елена Николаевна недовольно поджимает губы, показывая тем самым, то тема ей несколько неприятна.

Ирина Рудольфовна. Отец его забил уже на охоту. А дед был просто асом! Дерсу Узала на все сто!

Елена Николаевна. Кто?

Ирина Рудольфовна. Ну, следопыт. В лесу ориентировался – компас ни к чёрту. С собой Сашку сызмальства таскал. До скандала доходило: как сезон – Сашка чуть ли не половину четверти пропускает. И в районо писали, и угрожали, что исключат. А дед напористый был, своё гнул: «Исключайте, а сезон есть сезон». Потом уже кое-как наладилось.

Елена Николаевна. Деда не стало?

Ирина Рудольфовна. Да как не стало? Просто уехал. К старшему сыну. На севере теперь живёт. (Хохотнула). Другого внука с пути истинного сбивает.

Елена Николаевна. Хорош, нечего сказать, а ребёнку жить потом. Маруськин по всем предметам почти не успевает.

Ирина Рудольфовна вновь отмахнулась.

Ирина Рудольфовна. Вытянем! Я, когда контрольная идёт, задерживаюсь то у окна, то у входной двери. Чтоб подсуетились. А так, Маруськину ни в жись химию не сдать.

Елена Николаевна встаёт и с возмущённым видом вышагивает по комнате.

Елена Николаевна. Не дело это.

Ирина Рудольфовна. А это дело: посадили на восемь лет, и амнистии не ожидается?

Елена Николаевна. Человек должен прикладывать усилия. Развитие происходит через преодоление. А ты? Конечно, не хочу Вас обидеть, коллега, но тем самым распускаете ребёнка.

Ирина Рудольфовна. Этот ребёнок уже, пардон, не ребёнок. У него так всё запущено… (Хватается за голову). Ему нужно с горем пополам аттестат получить. А там, гудбай, и на ферму!

Елена Николаевна. А может, он врачом мог бы стать?

Ирина Рудольфовна. Думаешь, врачом быть лучше, чем механизатором? (Вздыхает). Если все будут врачами?.. Так и насмерть залечить недолго! Коллеги разные нужны, коллеги разные важны. (Встрепенувшись). А скажи чего-нибудь по-французски!

Елена Николаевна. Мерси.

Ирина Рудольфовна зааплодировала.

Ирина Рудольфовна. А спеть можешь?

Елена Николаевна хитро прищурилась.

Елена Николаевна. Последние слова учителя химии: «Дети, этот опыт безопасен!»

Она вышла на середину комнаты, театрально прокашлялась и с детским азартом принялась исполнять песню «Танец маленьких утят» на французском языке.

Елена Николаевна. C’est la danse des canards