Повелитель теней. Том 2

Глава 8

Жизнь Эрика постепенно входила в свою колею. В очередной раз появившись на пороге его пещеры, доктор МакЛарен опустил на землю скатку из походного матраса и одеял, а потом поставил рядом небольшой рюкзак, в котором нашёлся несессер с мылом и безопасной бритвой, расчёска и ножницы. Помимо хозяйственных принадлежностей, там была лампа, работающая от химических элементов и несколько книг из библиотеки, посвящённых мистическим учениям Востока и технике медитации. Доктор появлялся регулярно и внимательно расспрашивал о его состоянии, с сожалением сообщая, что его поиски спасительного средства от магического вампиризма пока не увенчались успехом.

Эрик воспринимал это с философским спокойствием, потому что жизнь в пещере на краю зелёного океана его умиротворяла. Он стоически сносил острые позывы в кого-то превратиться и кого-то поймать, наблюдая за этим как бы со стороны, и замечая, что такое случается нечасто и со временем проходит. Он всё так же не любил день, и старался ложиться спать, когда небо светлело, а выспавшись, зажигал лампу, и, сидя на матрасе, читал или медитировал. Но медитировать было приятнее ночью, сидя на склоне горы над бесконечными вершинами деревьев и кожей ощущая прохладу воздуха и бесконечный простор вокруг. Иногда ему казалось, что он летит над этим бескрайним лесом, чувствуя ни с чем несравнимую свободу, упругую силу ветра и запахи деревьев и трав. Иногда эти видения становились настолько реалистичными, что он в ужасе выныривал из них, испугавшись, что поддался искушению трансформироваться во что-то иное, но находил себя всё так же сидящим на траве возле своего жилища. Порой он спускался в лес, всегда ночью, и бродил там, прислушиваясь к лесным звукам, различая своим новым зрением блеск звериных глаз в чаще и лёгкие тени скользящие в кронах деревьев. Может, это были белки, а, может, птицы. Конечно, ему хотелось пробежаться по лесной тропе ловким быстрым волком или взмыть в небо летучей мышью, выписывая в тёмном воздухе затейливые вензеля. Но он снова привычно абстрагировался от этих желаний, с пристальным вниманием наблюдая, как реагирует на них его тело, и как они, пометавшись вокруг его сосредоточенного на наблюдении ума, потихоньку уходят всё дальше.

В ту ночь он сидел возле пещеры и смотрел на вершины деревьев. Несколько дней назад он заметил вдали странное свечение, словно крона одного дерева излучала приятный изумрудный свет. Она была далеко, но он ясно различал эту светлую полоску в тёмной массе леса. Вернее, это была даже не полоска, а что-то большее, потому что дерево явно было выше других, и его крона была шире. Вот уже несколько ночей он наблюдал это странное явление, и, наконец, решил узнать, что это такое.

Спустившись вниз, он привычно двинулся в сторону странного дерева. До него было не так далеко, но и не близко, на глаз около трёх километров. Он уверенно шёл по лесу, держа в уме нужное направление. Дорога заняла у него около часа, притом, что ему приходилось перебираться через бурелом и обходить небольшие озерца. Однако он не сомневался, что не сбился с пути. В крайнем случае, всегда можно было забраться на дерево повыше и с его вершины посмотреть, откуда льётся этот фосфорический свет. По его расчётам, он был уже недалеко от цели своего путешествия, когда услышал странные звуки. Их явно издавали звери. Вернее, сначала он услышал гневный и слегка испуганный низкий вой, срывающийся на странное бормотание, а следом раздался самый настоящий раскатистый рык, который могла издавать только большая кошка вроде льва или тигра. На какой-то самый краткий момент осторожность ему изменила, и он позволил себе поддаться любопытству. Он надеялся просто понаблюдать издалека, как этот огромный зверь охотится на что-то маленькое, но довольно агрессивное и ворчливое, потому свернул в сторону и двинулся на звуки.

Он оказался на краю полянки, по которой бродила крупная кошка с длинной мордой и торчащими острыми клыками. Если б он побывал у тёмных эльфов, то знал бы, что это крупный самец лесной пантеры, но этот экземпляр был диким и к тому же голодным. Зверь бродил вокруг высокого дерева и рычал, скалясь и глядя куда-то наверх, где в ветвях пряталось что-то небольшое и чёрное, издающее время от времени завывающие звуки, сильно напоминающие ругань. Залезть на дерево хищник не решался, потому что ствол был слишком тонким. Он бродил вокруг, соображая, как можно добыть сверху этот сварливый ужин.

Сколько Эрик не вглядывался в крону тонкой сосенки, ему никак не удавалось разглядеть того, кто там прячется. Несколько раз он замечал среди пучков хвои мерцание пары жёлтых глаз, но больше ничего разобрать не мог. Он слишком увлёкся этими попытками и, чтоб лучше видеть, протиснулся между кустами, когда пантера резко обернулась и с яростным рычанием бросилась на него. Он в ужасе замер, поняв, что у него нет оружия против этих клыков. Огромные когтистые лапы ударили его в грудь и повалили на землю, и тут же он почувствовал острую боль. Белый клык вонзился в шею, оставив большую рваную рану.

Уже теряя сознание, он увидел, как с сосенки, ломая ветки, низверглось что-то тёмное, огромными прыжками пересекло поляну и с воем запрыгнуло на холку пантеры. Хищник издал отчаянный протестующий рык, затряс головой и, ломая ветки, устремился прочь, унося на своём загривке что-то свирепо и победно завывающее. Чувствуя на плече тёплую волну вытекающей крови, Эрик провалился в забытьё.

В какой-то момент он ненадолго пришёл в себя. Он знал, что ранен и обессилен, и чувствовал, как из раны на шее течёт кровь. Он помнил, что в рюкзаке, принесённом доктором МакЛареном, была новая аптечка, но он даже не удосужился достать её оттуда. Впрочем, у него не было сил даже просто открыть глаза, не то, что накладывать повязку на разорванную шею. Он медленно плыл в странном полумраке, сквозь опущенные веки глядя на колышущиеся силуэты деревьев. Ему казалось, что он лежит на дне холодного озера, вокруг извиваются серыми лентами бесцветные водоросли, над ним мутной пеленой расстилается гладь воды, а её масса давит на грудь. На грудь, действительно, что-то давило, и он слышал голос, странный, глубокий, негромкий. Бархатный баритон что-то нашёптывал ему на смутно знакомом языке. Потом он понял, что это русский, но звучал он как-то необычно, словно это был какой-то диалект, певучий, плавный и завораживающий. Голос тихо и монотонно напевал загадочные слова: «На море-океане, на острове Буяне, хатка стояла. В хатке три сестры шили-пошивали, ранки зашивали, кровь останавливали и тихо напевали: «Ох ты, рана-ранка, заживись, ох ты, кровушка-кровь, остановись». Голос звучал ровно, бесстрастно, и от него хотелось спать. Тревоги куда-то уходили, боль затихала. На какое-то мгновение чуть приподняв веки, Эрик увидел прямо возле своего лица два удивительных золотых глаза, мудрых и спокойных. Решив, что это всё-таки сон, он опустил веки и уснул.

Его разбудил свет. Он лежал на поляне, запрокинув голову. Шея затекла и ещё немного болела. К тому же со стороны раны она была покрыта запёкшейся кровью. Пощупав рану, он убедился, что она почти зажила, образовав бугристые рваные рубцы. И всё же он был жив. Приподнявшись, он подполз к дереву и прислонился к нему спиной. В том месте, где он лежал, темнело большое пятно. Увидев, сколько крови из него вытекло, он пришёл в ужас, но потом сообразил, что если б его жизни теперь что-то угрожало, он бы просто не очнулся. Наверно его новая сущность способствовала усиленной регенерации. Только странно, что кровь, залившая левую сторону куртки и обильно вытекавшая на траву, всё-таки остановилась. Но сама ли? Он вспомнил странный голос, напевавший какую-то необычную русскую песню, и два красивых золотых глаза.

Ночью что-то неведомое сидело на сосне, спасаясь от лесной кошки, но когда она напала на человека, отважно бросилось на неё, чем спасло ему жизнь. А затем вернулось, уселось ему на грудь и пело странную песню, гипнотизируя своими необыкновенными глазами. Ещё какой-то демон, испытывающий слабость к людям? Неважно. Со временем всё выяснится.

Эрик чувствовал сильную слабость, что было неудивительно при такой потере крови, а потому на сей раз достал из кармана пластиковый пенал, в котором поблёскивали капсулы с усиленным питательным концентратом. Он выпил сразу две порции, и какое-то время сидел, наблюдая, как в его тело возвращается жизнь, кончики пальцев теплеют, и в голове проясняется. Через полчаса он уже чувствовал себя достаточно хорошо, чтоб встать на ноги. Он собирался вернуться к своей пещере, но сделав несколько шагов, передумал. Путь до пещеры был неблизким, а колени слегка дрожали. К тому же то странное светящееся дерево, оно было совсем рядом, и наверняка таинственный русский демон как-то с ним связан. Если ночью он дважды спас его, то вряд ли причинит вред днём. И Эрик двинулся в чащу.

Совсем скоро с лесом стало происходить что-то необычное. Вокруг стало светлее. Сосны и ели сменились белоствольными берёзами, а шёлковый ковёр травы под ногами запестрел яркими луговыми цветами. Птицы вокруг пели громче и звонче, откуда-то пробивался яркий, почти солнечный свет. Пройдя ещё немного, Эрик вышел на большую поляну и замер в восхищении. Перед ним стоял дуб. Причём не просто дуб, а Дуб с большой буквы, Дуб, достающий вершиной до неба, и закрывающий своей изумрудной листвой всю поляну, Дуб, от которого струился свет. Его кора цвета тёмного янтаря излучала мягкое сияние, а пышная необъятная крона, покоящаяся на толстых, живописно раскинутых ветвях, слегка светилась, и потому под ней вместо тени было светло и весело. В листве скакали озорные огненно-рыжие белки, щебетали яркие красногрудые птицы, поблескивали золотистыми бочками крупные жёлуди. Этот Дуб словно сошёл с иллюстрации для детской книжки, но самым удивительным было то, что вокруг его необъятного ствола обвивалась тяжёлая блестящая цепь из чистого золота. Она красиво провисала на один край почти до бугристых корней, выступающих из земли, а с другой цеплялась за толстый сук, над которым было расположено идеально круглое дупло, отчего казалось, что звенья цепи — это ступени от земли к дуплу. А в центре этой сказочной композиции, словно её апогей, красовался великолепный сибирский кот.

На вид это был просто крупный кот, очень пушистый, как и все сибирские коты, чёрный, с белыми тапочками на толстых лапках. Он мирно спал, уютно расположившись на цепи, его лапа и пышный хвост расслабленно свешивались вниз. Однако, почувствовав, что рядом кто-то есть, он проснулся, приоткрыл один глаз, и Эрик сразу узнал золотое сияние, которое видел во сне. Кот задумчиво смотрел на него, а потом поднял косматую голову с небольшими, чуть закруглёнными ушками, и на грудке стала заметна белая манишка в виде ромба.

— Ну, что ж, — неожиданно произнёс он тем самым бархатным баритоном, — входите, коль пришли.

Эрик был не готов к этому. Нет, ночью он уже слышал этот голос, но думал, что это сон. Или демон. Странно, но возможность появления демона смущала его меньше, чем наличие говорящего кота. К тому же в коте было что-то смутно знакомое, но он никак не мог понять, что?