Отделённые. Книга 2

***

Эйсгейр был готов рвать и морозить. Если верить переводу — а причин не верить не имелось — выходило, что едкая вода уже в Эйсстурме. И для Эйсстурма!

Зачем «знающим» понадобилась здесь собственная ложа, если с самого начала планировалось устроить хаос и беспредел? Ведь соль стали привозить до того, как общество пришло с прошением к Эйсгейру. Видимо, у «знающих» имелись далекоидущие планы, которые не ограничивались взрывами и устранением самых важных лиц Севера. С этим согласился и Виркнуд, и Эамонд.

Ещё рыцаря мучил вопрос: кто в его дворце — враг? Кто убил Хелгара? Шпиона из архива раскололи — он работал на Зандерат. Тунор, как оказалось, соблазнил его мёдом всеобщего признания и, конечно, деньгами. Эйсгейр отправил хорьку весточку с просьбой больше так не делать, раз уж у них, так сказать, союз. И подкрепил просьбу намёком на то, что от этого зависит, получит ли Тунор желаемое в виде Озёрного края.

Но у шпиона хорька не было причин убивать Хелгара. Да и как мог он это сделать, находясь в холодушке под присмотром рыцарей воды?

Крысы и змеи теперь чудились всюду.

Эйсгейр поступил по-простому: вышвырнул из дворца всех. Почти. Нет, не вышвырнул, конечно, просто закрыл дворец на время следствия, разрешив пускать только самых приближённых лиц. Через мощную и высокую ледяную стену теперь не проник бы никто. У такого решения был один недостаток: поваров и кухонную челядь тоже не пускали. Впрочем, дворецкий быстро придумал, как кормить дворец, и развернул почти походную кухню в парке рядом.

— Милорд.

— Да, Эамонд.

Эйсгейр только что перелился в свой кабинет — прятал драгоценные словари Эльвейг, решив, что они ещё пригодятся.

— У Ормунда проблемы.

«Океан-отец, мы идём ко дну», — мысленно простонал рыцарь.

— Некоторые ярлы недовольны им и требуют вас, милорд. Или меня. Но мне кажется, лучше бы вы их приструнили. Я видел решения Ормунда. Всё прекрасно. Но люди недовольны тем, что они не ваши и не мои.

— Понял, Эамонд. Пойду прямо сейчас.

Вихрем он перенёсся в особняк Ормунда, который после закрытия Ледяного дворца стал местом приёма благородных и не очень просителей. Те малость струхнули, увидев так внезапно заявившегося владыку Северных земель. Ормунд удивился.

— Милорд?

— Что у тебя тут? — Эйсгейр взял со стола указ, лежавший перед сыном наместника. — Чьё дело?

— Ярлов из Нивельйорда. Делят землю между притоками Исельвы.

Рыцарь помнил об этом споре. Возникал он чуть ли не каждые пятьдесят лет. Не то чтобы этот клочок земли был большим и хорошим, но спорить из-за него ярлам почему-то нравилось, а разбивать один кусок на два они не хотели. Ормунд сделал право владения переходящим между кланами по числу лет или урожаев. Решение Эйсгейру понравилось.

«Утоплю я эту землю, если опять явятся», — подумал он и посмотрел на просителей.

Нашёл взглядом тех самых ярлов.

— Чем вам не нравятся решения моего сына?

От сурового тона все будто сделались чуть ниже, чем были.

— Я поставил его решать вопросы. Его решения — мои решения. Против меня восстаёте?

Рыцарю вспомнилось, что когда Эамонд стал наместником, у него возникли похожие трудности. Эйсгейр махнул указом.

— Решение окончательное. Как и все остальные, которые примет мой сын.

Толпа вскинулась волной вопросов, как только рыцарь замолчал. А Эйсгейру нужно было срочно уединиться: связной голем требовал внимания. Поэтому он попросту рявкнул и повторил — всё решает Ормунд.

— Океан-отец, еле отделаешься от этих… — пробормотал рыцарь, перелившись во дворец, — Говори, — приказал он голему.