Эпоха второсортных злодеев

* * *

Естественно, я заснула в этом чертовом кресле, а когда проснулась, на улице было уже светло, а на часах — почти восемь утра, скоро идти на работу. Тело затекло, и при попытке встать я едва не рухнула на четвереньки, но в последний момент сумела удержаться, ухватившись рукой за стол.

На этот раз мне удалось даже не перепутать руку.

Ковыляя, как кляча, которую уже давно пора пристрелить просто из милосердия, я отперла дверь и вошла в дом. Приняла душ, почистила зубы, надела чистую одежду. Времени было еще с запасом, хоть и небольшим.

Есть не хотелось, да, по правде говоря, было и нечего, и я решила, что перехвачу что-нибудь на работе. Солнце уже начало припекать, так что волосы почти просохли естественным путем, я привычно собрала их в хвост и отправилась открывать лавку.

Первый покупатель объявился только спустя полчаса после открытия. Молодой мужчина в линялых шортах, белой футболке и мокасинах, он был настолько черен от загара, что издалека его можно было принять за местного. Но вблизи стало видно его европеоидные черты лица и голубые глаза.

— Коробку сигар, прекрасная синьорита, — попросил он. — Продайте мне коробочку сигар.

— Каких?

— А какие у вас самые дорогие?

— Кубинские, — сказала я.

— Это те самые, которые молодые кубинские женщины крутят на своих смуглых упругих бедрах?

— Наверняка, — сказала я и вытащила из-под прилавка коробку «кохиб». — Двадцать долларов за штуку, четыреста долларов за коробку.

Он взял одну сигару и поводил ею у себя под носом, втягивая ноздрями воздух.

— Контрабандная.

— Скорее всего.

— Не скорее всего, а точно, — сказал он. — Они напоминают мне жаркие кубинские ночи. О, это было прекрасно, жаль только, что мне пришлось покинуть Остров Свободы в некоторой спешке, а пограничники пытались обстрелять наш катер.

— Вы тоже контрабандист?

— О, нет, — сказал он. — Я Холден. Генри Холден. Я — британский шпион.

— А я — Боб, — сказала я. — Богиня хаоса и разрушения.

— Прямо как моя бывшая жена, — улыбнулся он.

Зубы у него были белые и безупречно ровные. Видимо, в Интеллидженс Сервис хорошая стоматологическая страховка.

— Угу, — у меня не было настроения соревноваться с ним в остроумии.

— Сегодня вечером я буду пить и курить сигары в компании резидента ЦРУ и одного подозрительного русского, — сказал Холден. — Думаю, что он из КГБ. А на следующей неделе я собираюсь полезть в джунгли в поисках странного.

— Отличный план.

— И в связи со всем этим у меня к вам вопрос, Боб, — сказал он. — Что вы делаете завтра вечером?

— Торгую сигарами.

— А после работы?

— За мной пытается ухаживать один парикмахер, — сказала я. — У него есть опасная бритва.

— А у меня есть пистолет и лицензия на убийство, — сказал Холден. — Правда, я оставил все это в других штанах.

— Тогда приходите, когда переоденете штаны.

— Заметано, — он вытащил из кармана четыре мятые сотенные купюры, положил их на прилавок, сунул коробку с сигарами под мышку и ушел.

Сразу после него явился Карлос и стал настойчиво вопрошать, что это за гринго.

— Просто гринго, — сказала я.

— Когда он проходил мимо парикмахерской, странно на меня посмотрел.

— Возможно, он просто хотел постричься, но у него не было денег, — сказала я.

— Думаешь?

— Конечно.

— У гринго всегда есть деньги, — сказал Карлос.

— Не всегда. Я, например, тоже гринго.

— Ты уже своя, Боб, — сказал Карлос. — Чего от тебя хотели эти парни из отеля?

— Просто один старый знакомый попросил о встрече, — сказала я.

Карлос нахмурился. Не знаю, что ему больше не понравилось, сам факт наличия у меня старого знакомого или его связь с «Континенталем».

— Здесь не принято о таком спрашивать, и я никогда не задавал тебе этого вопроса, Боб, — сказал Карлос. — Но любопытство гложет меня изнутри, как сотня голодных хорьков, и я надеюсь, что ты не обидишься…

Он замялся.

— Ты, наверное, хочешь спросить, чем я занималась до этого, — предположила я.

— Ну… да.

— Я была копом, — сказала я.

— Копом? Ты работала в полиции?

— В убойном отделе.

— А потом…

— А потом что-то случилось, — сказала я. — И теперь я пытаюсь стать другим человеком. А тот старый знакомый из отеля — это всего лишь отголосок моей прошлой жизни.

— О, — сказал он. — Ясно.

Тут к Карлосу пришла клиентка, и он отправился творить красоту, а я осталась в одиночестве и подумала, кого я пытаюсь обмануть. Я ведь вовсе не стремилась стать другим человеком, это для меня был бы слишком амбициозный план. Все, что я пыталась сделать, это не развалиться на части, и получалось у меня так себе.

Бывали, конечно, хорошие дни, но бывали и плохие.

Часов в одиннадцать утра на улицу пришел индеец. Это было настоящее дитя леса, не тронутое цивилизацией, грязный, нечесаный, в набедренной повязке и с коротким кривым копьем в руках. Единственным штрихом, по которому его можно было охарактеризовать, как героя нашего времени, был фитнес-браслет. Правда, носил он его не на руке, а использовал в качестве серьги в правом ухе.

Индеец уселся на противоположной стороне улицы, прямо напротив входа в магазинчик Гарсии, прислонился спиной к стене, положил на колени свое нелепое копье и пристально уставился на витрину с трубками и сигарами.

Необычное явление. Эти парни не любят города и предпочитают не соваться в них без крайней необходимости. Должно быть, они считают, что здесь слишком мало природы…

Явление стало еще более необычным через полчаса, когда к нему присоединился его коллега. Этот был без копья, зато на поясе у него висело здоровенное ржавое мачете. Я вышла поинтересоваться, не могу ли чем-то им помочь в этих каменных джунглях, но они никак не реагировали на мои обращения. Возможно, они просто не говорили ни по-английски, ни по-испански.

К полудню (что очень для него нетипично) в лавку заявился Гарсия и с порога заявил, что повышает мне зарплату (что для него было еще более нетипично).

Сама понимаешь, дела отнюдь не шли в гору, и я опасалась, что вскоре он вообще не сможет позволить себе моих услуг.

— Лишняя сотня песо мне не повредит, — сказала я. — Но с чего этот аттракцион невиданной щедрости?

— Сотня песо? — переспросил он. — К черту сотню песо, Боб. Я собираюсь поднять твое жалованье в два раза. Ведь ты этого достойна.

С последним его утверждением я спорить не стала, но все остальное вызывало законные сомнения.

— Дай угадаю, — сказала я. — Тебе приснилась мадонна, которая сказала, что ты слишком мало мне платишь… Нет, вот версия получше. С тобой связался недавно приехавший в город гринго и попросил повысить мне зарплату, пообещав взять на себя все дополнительные расходы?

Гарсия потупился, и я поняла, что угадала. Впрочем, это была не очень сложная загадка.

Первым моим порывом было позвонить в «Континенталь» и высказать сукину сыну Кларку все, что я думаю о его попытках влезть в мою жизнь, но потом я передумала. В конце концов, я была уверена, что Кларк скоро объявится здесь собственной персоной.

Это было вполне в его стиле.

— Это хорошее предложение, Боб, — сказал Гарсия. — Только дурак бы от него отказался. А я не дурак, я бизнесмен, и если я вижу способ сократить накладные расходы…

— К тебе никаких претензий, — заверила я.

— Хоть с этим разобрались, — сказал он. — А что делают все эти индейцы на той стороне улицы?

— Понятия не имею, — я посмотрела наружу, их там было уже четверо. — Со мной они не разговаривают.

— Попробую я спросить, — сказал Гарсия и направился к ним.

Возможно, тут сыграл свою роль тот факт, что Гарсия был мужчиной, а возможно, он просто знал несколько слов из их языка, но индейцы с ним заговорили и принялись что-то объяснять, отчаянно жестикулируя. Их диалог продолжался минут десять (за это время я успела продать две пачки сигарет местным работягам), а потом Гарсия вернулся ко мне, изрядно озадаченный.

— Это какая-то очень странная история, но похоже, что они здесь из-за тебя, Боб.

Что ж, в моей жизни уже было несколько странных историй, и, думаю, я готова была узнать еще одну, не слишком удивляясь.

— Для странного ритуала, от которого зависит жизнь всего племени, им нужен мой скальп?

— Нет, они не по этой части, — сказал Гарсия. — Просто они считают, что ты — Тласолтеотль.

— Будь здоров.

— Нет, я не… ты издеваешься, да?

— Просто я немного в шоке, — сказала я. — Что такое Тласолтеотль?

— Богиня ацтекского пантеона, — объяснил он. — Эти парни считают, что ты — ее земное воплощение.

И хотя это был уже не первый культ имени меня, я все еще не представляла, что мне с этим делать и как относиться.

— И чего они от меня хотят?

— Тут я не очень понял, — сказал Гарсия. — В целом, они хотят получить твое благословение, наверное. Но я не могу точно сказать, в чем именно оно заключается.

— Любопытно, — сказала я. — А чего именно это богиня?

— Э… —он замялся. — Ну, как тебе сказать…

— Еще любопытнее, — констатировала я. — Скажи, пожалуй, как есть.

— Э… Тласолтеотль — богиня порока, греха, похоти, грязи, очищения, покровительница прелюбодеев и паровых бань.

И главное, что все логично, подумала я. Даже паровые бани.

Мамочкино наследие, не иначе, и сейчас я говорю не о добропорядочной маме Кэррингтон, а о моей биологической матери, которая принесла меня в приют, и которую я вообще ни черта не помню. Но насколько мне известно, в местах, откуда она родом, она занималась примерно вот этим вот, за исключением, разве что, паровых бань. Ну, и еще про войну там что-то было…

Я вздохнула.

— Помимо прочего, считается, что Тласолтеотль приходит к умирающим и очищает их от грехов, поедая их грязь, — зачем-то добавил Гарсия.

— Передай им, что я не собираюсь поедать никакую грязь, — сказала я.

— Думаю, что они пришли сюда не за этим.

— Да, они не похожи на умирающих, — сказала я. — Ты можешь как-нибудь спровадить их отсюда?

— Как? У нас свободная страна, и они ничего не нарушают.

— Как насчет ношения оружия?

— Копы не любят с такими связываться, — потому что с них нечего взять. — Они скажут, что это не оружие, а этнические сувениры.

— И сколько, по-твоему, они будут там сидеть?

— Не знаю, — сказал Гарсия. — Они странные.

Угу.

На самом деле я понимала, что индейцы и их странности здесь ни при чем. Они служат всего лишь инструментами для той силы, что управляет этой реальностью. Силы, которая не может оставить меня в покое и в очередной раз норовит затянуть меня в какой-нибудь сюжет. Думаю, что и английский шпион Холден из той же категории, не просто же так он объявился именно сегодня.

Местное мироздание меня к чему-то подталкивало, но я так и не научилась читать его знаки. Возможно, оно хотело, чтобы я отправилась с Кларком, возможно, разными способами пыталось этому помешать, и лучшее, что я могла сделать со всеми этими получаемыми от вселенной сигналами — это попросту их игнорировать.

Пусть эти индейцы тут хоть до посинения сидят, притворяться еще и их богиней я не собираюсь.