Эхо жизни

Глава 9 Вниз по наклонной

Слепящий свет пронзил уставшие глаза Коринфа. Он хотел было поморщиться, отмахнуться или закрыться рукой от этого яркого неприятного явления. Руки не слушались. Еле-еле сознание начало лениво возвращаться. Он начал слышать какие-то знакомые голоса.

— Сатурация девяносто два, пульс шестьдесят четыре. Зрачки реагируют на свет. Он выживет, — монотонный электронный голос продолжал что-то раздражающе бурчать, глаза всё ещё слепил неприятный свет.

Коринф сделал титаническое усилие и едва открыл глаза. Знакомый тёмно-зелёный потолок медицинского отсека челнока проявился в расползающемся сознании.

— С возвращением с того света, капитан, — флегматично произнёс электронный голос Иона. В следующее мгновение прямо в лицо Коринфа влезла неприятная бородатая морда Владимира. Коринф инстинктивно поморщился.

— Доклад… — еле слышно хрипящим голосом произнёс Коринф.

— Вы были заперты в бункере Аристариев более шести дней, — начал свой доклад Владимир, голос явно выдавал его гордость за спасение капитана и Елены: — Я смог получить доступ к одному из древних спутников на орбите. Орбитальные снимки показали мне, что вы успешно прибыли к бункеру и расположились, выполняя все приготовления. Остальные спутники не поддавались, так что мне пришлось ждать почти сутки, чтобы получить новые сведения. Ваш статус не изменился. Так я понял, что что-то пошло не так внутри. Я собрал оборудование и совершил небольшой перелёт прямо к бункеру. Тогда я и понял, что дверь захлопнулась, похоронив вас с Еленой внутри. Я почти пять дней безуспешно пытался вскрыть дверь разными способами. На ваше счастье, мне это удалось. Я нашёл вас обоих при смерти.

— Елена? — всё таким же слабым хриплым голосом обеспокоенно спросил Коринф.

— Пришла в себя, отдыхает и восстанавливается, — Владимир отошёл в сторону. Коринф через силу повернул голову и увидел на второй медицинской кровати безмятежно спящую Елену.

— Миссия?

— Завершилась номинальным успехом, если не считать ваше состояние. Я поднял на борт компьютерную панель, которую вы так бесцеремонно отодрали от стены. В данный момент мы находимся в пути обратно на Саратум. Нам предстоят ещё два дня пути.

Коринф еле заметно улыбнулся, тело практически не слушалось, он закрыл глаза с намерением уснуть.

— Оперативное дополнение: это я взломал и переписал протоколы безопасности военного спутника и это я нашёл в итоге подход к запирающему механизму двери бункера… Всегда пожалуйста, — флегматичным и, возможно, слегка обиженным голосом пояснил Ион. Владимир недовольно переваливался с ноги на ногу. Коринф их уже не слушал, он спал…

Через полтора дня полёта, принимая ломовые дозы различных стимуляторов, регенераторов и прочей медицинской химии, Коринф и Елена уже могли стоять на ногах и неспешно перемещаться по кораблю. Силы быстро возвращались к ним, но они всё равно постоянно чувствовали усталость и ломоту по всему телу.

Челнок успешно вернулся на Саратум. Елена неспешно собрала свои вещи, на посадочной площадке уже суетились рядовые оперативники Основателей, разгружая грузовую рампу. С момента пробуждения Елена практически ничего не говорила Коринфу, она вообще ни с кем не хотела общаться. Перед тем как покинуть челнок, она пересеклась с Коринфом в коридоре. Она резким движением прижала его к стене, встала на цыпочки и прошептала ему на ухо:

— Всё, что случилось в бункере — осталось в бункере. Никто не должен ничего узнать. Ты понял? — её лицо, как, впрочем, и голос, выражало усталость, угрозу, но в то же время просьбу.

Коринф послушно закивал головой. Елена слегка приобняла его и решительной, но всё ещё слабой походкой отправилась прочь из челнока. Коринф проводил её до выхода из челнока. Перед посадкой она распорядилась пригнать ей транспорт прямо к месту посадки. Она лично проконтролировала загрузку столь ценной компьютерной панели и лениво устроилась на заднем сиденье ховеркара. Через пару минут на посадочной платформе остался лишь один оперативник. Он спешно подошёл к Коринфу и сказал:

— Вы задержались дольше, чем планировалось. Возникли трудности?

Коринф устало отрицательно покачал головой. Оперативник с недоверием пристально поглядел на него, после чего принялся что-то нажимать на своём планшете. Через пару секунд он улыбнулся, посмотрел Коринфу в глаза и произнёс:

— Основатели благодарят Вас за службу. Как было оговорено, оплата передана в полном объёме, — оперативник указал на стопку из четырёх небольших ящиков, неприметно лежащих на краю грузовой рампы.

Коринф удовлетворённо кивнул, и оперативник спешно удалился. Владимир нетерпеливо подбежал к ящикам и проверил содержимое: в каждом из них находилось по пять слемниевых топливных ячеек. Он по-детски восхищённо взглянул на Коринфа. Капитан всё ещё был суров, в его взгляде не читалось ничего, кроме усталости.

Коринф перегнал корабль на парковочную площадку и целую неделю приходил в себя. Первые дня три он просто ел и спал. Постепенно силы стали возвращаться. Через четыре дня его тело уже чувствовало себя бодрым и сильным, чего нельзя было сказать о разуме.

В течение этой недели он пару раз беседовал с Владимиром, жалуясь на жизнь.

— Никак не возьму в толк: пусть мы чуть не погибли, но мы же выполнили работу, получили щедрую оплату, но почему-то я всё равно не чувствую радости и удовлетворения. Конечно, этих топливных ячеек нам на полтора года хватит, если экономно расходовать, однако для нас в этой жизни всё-равно ничего не поменялось… Все эти чиновники по-прежнему будут пытаться нас всячески надуть и подставить… О-о-о-ох, как мне это всё опостылело…

— Ничего-ничего, ты пережил большой стресс. Пару неделек поваляешься, погуляешь по увеселительным заведениям, и твою усталость как рукой снимет! — ехидно вторил Владимир.

Коринф постарался воспользоваться советом: целых две недели он придавался всяческим увеселениям и после такого приятного отпуска действительно почувствовал себя лучше.

Было уже около полудня — Коринф всё ещё спал, вернее сказать, не спал, а полудремал, никак не желая вставать. В последние несколько лет он начал всё позже ложиться спать и всё позже просыпаться. В отличие от Владимира, который предпочитал всегда придерживаться выверенного графика и вставать не позже восьми утра, распорядок дня Коринфа был полностью плавающим и целиком зависел от его настроения.

Изредка Владимир обращал внимание на такой вольготный образ жизни Коринфа, он даже говорил, что отсутствие всяческой дисциплины приводит к расхлябанности и размягчению характера. Иногда подобные замечания выливались в получасовую беседу, в которой оба собеседника предпочитали представить на суд оппонента свои жизненные принципы. Иногда в процессе таких бесед Коринф сетовал, что порой ему не хочется ложиться спать, потому что он не хочет, чтобы наступал следующий день. По этой же причине ему становилось всё тяжелее вытаскивать себя из постели. Особенно сейчас, когда первоочередные нужды команды были удовлетворены и можно было некоторое время даже не искать новую подработку.

Время лениво перевалилось за полдень — пытаться спать дальше уже не представлялось возможным. Несколько раздосадованный таким положением дел Коринф рывком вскочил с койки и грубыми резкими движениями принялся приводить себя в порядок после длительного ненормированного сна. Внезапно спокойную тишину корабля нарушил голос Иона:

— Кто-то задействовал внешний канал связи… — озабоченно и удивлённо произнёс электронный голос. — А, минуточку… Это нам кто-то звонит… Хм… Не знал, что мы интегрированы в коммуникационную систему Саратума… Та-а-ак… Посмотрим… Ага. Кажется, сигнал следует обработать следующим образом…

Внезапно по кораблю пронёсся громкий звук телефонного звонка. Звонок был безмерно раздражающим, будто бы металлическое эхо множества ударов гулких труб по пустой алюминиевой канистре. Коринф скорчил брезгливую раздражённую гримасу и даже прикрыл уши ладонями.

— Ион! Да какого же лешего?! — Коринф нелицеприятно выругался, что было для него не свойственно. — Что это за отвратительные звуки? Прекрати это немедленно!

Ион убавил громкость звука.

— В моей базе данных фигурирует инструкция именно так реагировать на внешние телекоммуникационные каналы связи. На мой взгляд, это чудовищный анахронизм, но кто я такой, чтобы спорить с инструкциями… Кстати, похоже, это звонок от Маркуса.

Упоминание имени брата оказало весьма бодрящее воздействие. Коринф даже немного напрягся.

— Так врубай!

— Я переведу звонок на монитор в кабину, — флегматично ответил Ион.

Коринф вновь нелицеприятно выругался и ломанулся через весь корабль в кабину, периодически с чем-то сталкиваясь. Он ввалился в кабину — на экране уже виднелось недовольное лицо Маркуса. Встроенная камера явно отсылала ему ответное изображение.

— Полагаю, что доброе утро, да, брат? Должен признать, это весьма неприятное чувство дожидаться, пока кто-то ответит на звонок. Раньше мне такого испытывать не приходилось.

— Да-да! Прости, я вообще даже не знал, что мой челнок может принимать внешние звонки! — Коринф неуклюже уселся в капитанское кресло.

— Даже не знал?! Коринф… Твою… Все транспортные средства, находящиеся в зоне приёма, всегда находятся в единой коммуникационной сети! — Маркус хотел было ещё что-то сказать, но запнулся, изучая помятый внешний вид Коринфа.

— Что-то ты хреново выглядишь, братец! У тебя вообще всё как, в норме?! — Маркус продолжал испытующе и оценивающе разглядывать Коринфа.

— Я просто… Только встал… Я отдыхаю после твоей миссии на Канье.

— До сих пор?! — весьма удивлённо возмутился Маркус. — Да что у вас там произошло?! Елена тоже целую неделю варёная ходила! И оба молчат как партизаны: «Всё нормально, всё нормально», — последнюю фразу Маркус произнёс с противным кривлянием.

— Что, Елена неделю варёная ходила?! С ней всё хорошо? — Коринф неудачно попытался выразить удивление и озабоченность. Озабоченность получилась хорошо, очевидно, даже чересчур хорошо: Маркус даже удивлённо поднял бровь.

— С чего такая неприкрытая озабоченность? Уж не случилось ли между вами там чего? — Маркус даже слегка улыбнулся.

— Нет! Ничего не случилось, просто… Просто у меня была возможность немного лучше узнать Елену. Она… Она просто не такая жестокая, какой может казаться. Уверен, в глубине души она… Женщина… — Коринф мялся, у него заплетался язык, вероятно, он вообще уже не понимал, что несёт. Взгляд Маркуса стал ещё более удивлённым.

— Да ты, поди, какими-то чувствами к ней проникся?! Охомутала тебя, чёрная бестия?! — Маркус в голос рассмеялся. Коринф смутился: он почувствовал себя школьником, над которым насмехаются за его детскую влюблённость.

— Да ничего я не проникся никакими чувствами! Просто… Эх… Тебе всё-равно не понять… — Коринф нахмурился и в раздражении отвёл взгляд в сторону.

— Ладно-ладно! Не кипятись, брат! — Маркус уже переставал потешаться над Коринфом. Постепенно его взгляд вновь стал серьёзным: — Ладно! Эти ваши детские сопли — это ваше личное дело. Я не просто так поболтать звоню! У меня есть для тебя работа.