В начале жатвы

5

Привезли Макара в лес на другое утро, под охраной понятых, хотя он и не собирался убегать. Он сидел в телеге, уставившись налитыми свинцом глазами неведомо куда. Упырь не стал на него бросаться, как это можно было предположить, он лишь побледнел, криво усмехнулся и сказал, растягивая слова:

— Вот, милсударь, и прогулялись. Вот и снова дома.

— Отец, — печальным голосом сказал Макар, — что же это вы делаете? Живым меня в могилу гоните.

В доме старосты собирали приданое, готовились к свадьбе. Молодая была некрасивой, подслеповатой девушкой, и староста был даже рад, что выдает ее наконец замуж.

А Макар стал ко всему безразличен. Непонятная тоска все больше подступала к нему. И однажды, когда отец особенно привязался со своими упреками, он не выдержал, повернулся к нему лицом и сплюнул на дорогу. От отчаяния, от немыслимой тоски. Упырь лишь руками развел.

— Плохи твои дела, милсударь, — прохрипел он. — Раз уж кровью плюешь, добра от тебя не жди. Как дальше жить думаешь? Не иначе земелька сырая приютит тебя теперь... Вот, значит, как сдал!..

Макар хирел, его угнетали тоска, отчаяние, солоноватый привкус во рту. На отца он уже вовсе не обращал внимания, словно того не существовало. Было одно: сознание непоправимого несчастья, которое случилось так неожиданно и в мгновенье разметало все его мечты.

Теперь его уже никуда не влекло, ничто не радовало. Возбуждение, вспыхнувшее было в нем после встречи с Катериной Наволоковой, надежда и радость, которые он тогда испытал, с каждым днем забывались, и со временем он даже перестал верить тому, что все это было с ним. Упырь ворчал, ворчал, становился все злей и въедливей. А Макар таял, таял со дня на день. И даже когда он умер, Упырь не нашел для него доброго слова...

Много лет миновало с той поры — всякое бывало при крепостном праве. Многое изменилось и в этих местах. Даже леса, в котором жил Упырь, давно уже нет. Среди старых пней и щербатых пригорков растет новый лес. В густых зарослях не узнать былое подворье Упыря. Лишь трава, конский щавель да полынь — куда ни кинь взгляд. Вечерами слышишь со стороны поля стон перепелки, мерный рокот машины — милая сердцу, пленительная песня новой жизни.

Как тяжкое воспоминание о минувшем сохранилось среди людей это предание — горестный вздох по чужому, непоправимому горю, по страшной судьбе человеческой. Да порой, правда редко, такой же вот упырь...

Побираха Повесть