В те холодные дни

9

Как-то вечером, когда Николай выходил из проходной, его позвал чей-то голос:

— Коля!

Он оглянулся и увидел Алевтину. Она была нарядная, в новых сапожках, в пуховом оренбургском платке. Подошла, сняла перчатку, подала руку:

— Здравствуй. Не ждал? Пойдем в кино, у меня два билета.

Теплой рукой она крепко держала его руку, не отпускала.

— Делать нечего? Выходная?

— Нет. Совсем ушла с работы. К вам на завод аппаратчицей оформляюсь. Подумаешь, какая наука, нажимать кнопки на конвейере! Не задержусь в ученицах, быстро освоюсь. Хоть у вас не так тепло, как в ресторане, и музыки нет, зато рядом с тобой буду каждый день. — Она виновато посмотрела на его грустное лицо, смутилась. Помолчав, продолжала: — Извини, что я пристаю как банный лист. Может, не вовремя? Тяжко тебе? Я и сама извелась, да что теперь сделаешь? Она живая тебя мучила и мертвая не отпускает.

— Шла бы ты своей дорогой, — беззлобно сказал Николай. — Не касайся чужой раны.

— Разве виновата, что моя дорожка с твоей скрестилась?

Алька осеклась, поняла неловкость и неуместность такой игривости.

Николай с укором сказал ей:

— Все чудишь, Аля? Спектакли устраиваешь? Пора повзрослеть.

— Разве не видишь, как я изменилась? Совсем не такая, как раньше была. Бегала за тобой, бросалась на шею. С первой встречи вела себя как дура. Помнишь, когда на практику приезжал?

— И я тогда не умнее был.

— А меня испугался.

— Да нет. Просто ни к чему это было. Ладно, пока. С тобой заговоришься, насмерть замерзнешь.

— Да будет тебе, я серьезно. Не хочешь в кино, пойдем на хоккей.

Николай пожал плечами:

— Спасибо, Аля. Я не могу.

— Ну какой же ты, Коля! — пошла за ним Алька. — Скажи сам, куда хочешь. Мне хоть на край света, только с тобой. Может, пойдем на концерт?

Они удалялись от проходной и уже шли по тротуару, где шумела, толпилась публика.

— В таком виде? — сказал Николай. — Я же со смены. Скажи, ты всерьез надумала на завод?

— Ага! Правда.

Он испытующим взглядом посмотрел ей в лицо, усмехнулся: «Что это с ней? Очередная блажь или серьезный шаг к перемене жизни?»

Она присмирела, сникла под его взглядом, застенчиво опустила голову. Это было новое в ее поведении. Неужели правда, что Алька повзрослела?

— Замерзла? — спросил он. — Пальтишко у тебя чудно́е, на рыбьем меху.

— Зато модное, — сказала она. — Стерплю, не замерзну. Ты поезжай переоденься, а я подожду. У кассы в концертном зале постою. Беги, вон твои трамвай, не то уйдет.

Он ничего не сказал, побежал к трамваю, едва успел вскочить на подножку, уехал. Она стояла в некоторой растерянности, не зная, придет ли он. Наверное, нет. Но если не сегодня, так в другой, в пятый, десятый раз. Алька сама найдет его, не поленится, не отступится, не такой она человек. Теперь никто не стоит между ними. Забудет же он когда-нибудь Нину, поймет, что все на свете со временем меняется, изменится и она, Алька, в чем-то изменится и он. Не сегодня, не завтра, так когда-нибудь позже. Она подождет.