Песочные часы

Записки сумасшедшего (I)

8

Непросто возвыситься над своим несчастьем. Быть одновременно наблюдателем и наблюдаемым. Тем, кто наверху, и тем, кто внизу. Тот, кто внизу, это пятно, тень… Наблюдать за своей сущностью с точки зрения вечности (читай: с точки зрения смерти). Воспарить к высотам! Мир с высоты птичьего полета.

Идея моего летательного аппарата стара, как само человечество. Она — всего лишь продолжение замысла Икара. Потому что мой планер возник из наблюдения за полетом птиц. Следовательно, для него нет нужды даже в силе одного гребца. Да и я сам не спортсмен. И не человек исключительной силы: мои бицепсы выглядят почти женственно. Вы можете вообразить себе сцену: в парадном костюме, с галстуком-бабочкой в горошек, я вдеваю руки в ремни и парю, как голубь, как камень — кубарем с одиннадцатого этажа, чтобы потом, одним единственным движением крыльев, вырваться из петли и полететь по крутой дуге над толпой. Я отдаюсь на волю воздушных потоков и приземляюсь на лугу рядом с родным селом. (Natio borgo selvaggio — Родная дикая глушь!). Потом я укладываю свои крылья в портфель и вхожу в село совершенно незамеченным, анонимно, если угодно.

С вашей точки зрения, даже если вы находитесь на смотровой площадке небоскреба, я, наверное, похож сначала на журавля, потом на ласточку, потом на летучую мышь, потом на мотылька (или на галстук-бабочку), потом на муху-журчалку, потом на пчелу, и, наконец, на мушиный плевок. Я исчез из вашего поля зрения, совсем исчез. Я улетел в небо, дорогие мои господа. Да, в небо чистой абстракции.

9

Если бы в подходящий момент человек припал головой к земле, человек со слухом собаки, он мог бы различить тихое, едва слышное журчание, словно вода переливается из одного сосуда в другой, или песок в песочных часах; что-то такое можно было бы услышать, что-то такое слышно, если прижать к земле ухо, если припасть к земле головой, с мыслями, которые ввинчиваются в глубину сквозь геологические наслоения, до мезозоя, до палеозоя, сквозь пласты песка и плотного суглинка; они ввинчиваются, как корни гигантского дерева; проникают сквозь пласты ила и камня, сквозь наслоения кварца и гипса, сквозь слои мертвых моллюсков и улиток, сквозь торфяные слои рыбьей чешуи и скелетов, сквозь панцири черепах и морских звезд, и морских коньков, и морских чудовищ, сквозь слои янтаря и тонкого песка, сквозь наслоения морской травы и гумуса, сквозь плотные слои водорослей и перламутровых раковин, сквозь слои известняка, сквозь слои угля, сквозь слои соли и лигнита, олова и меди, сквозь слои скелетов людей и животных, сквозь слои черепов и ключичных костей, сквозь слои серебра и золота, сквозь слои цинка и пирита; потому что где-то здесь, на глубине в несколько сотен метров, лежит туша Паннонского моря, еще не вполне мертвая, но только придавленная, сжатая все новыми и новыми слоями почвы и камней, песка, глины и канифоли, трупами животных, трупами людей и трупами деяний человеческих, она просто прижата, и она все еще дышит, вот уже несколько тысячелетий, через соломинку волнующихся пшеничных полей, через болотный камыш, через корни картофеля, не вполне еще мертвая, а только зажатая слоями мезозоя и палеозоя, потому что она дышит, вот уже несколько часов, несколько минут (измеренных временем Земли), дышит сипло и тяжело, как шахтер, придавленный балками и опорами, и тяжелыми блоками политого потом угля; когда человек припадает головой к земле, когда он прижимает уши к влажной глине, особенно в такие тихие ночи, он может услышать ее пыхтение, ее протяжный предсмертный хрип.

10

Если все происходит в соответствии со строго детерминирующими законами Бога-природы, по общему принципу causa sui, тогда случайности, как объективного феномена, не существует не только в масштабах космоса, но и в мельчайших формах, как, например, когда кто-то оставит (забудет?) свою книгу в поезде, в купе первого класса (как будто ее сюда поместило божественное провидение, или она спорхнула из далекой неизвестности, как ангел, разместившийся с наполовину сложенными крыльями на сиденье зеленого бархата, в первом классе, на месте номер двадцать шесть, именно на том, что у окна, забронированное для него на провинциальной станции в Шиде), а кто-то другой (предопределенный?) сядет на это место, и обнаружит здесь книгу в черном переплете (Tractatus theologico-politicus), которая на того, другого, окажет сильное и длительное воздействие.

11

Теорема:

Для свободного труда духу необходимо идеальное одиночество, иначе он, дух, попадет под пагубное влияние чуждого духа, возможно, не осознавая этого.

Доказательство:

Если бы в другом помещении не спала моя жена, то в моем духе, несомненно, появились бы не черногорские села, а какое-нибудь другое сравнение, какая-нибудь другая детерминанта, потому что в моем черновике не было ни слова о черногорских селах, и вообще о каких бы то ни было селах, потому что в то время (когда я писал черновик) мой дух еще не был под влиянием ее духа, а (что вытекает из вышеизложенного) под влиянием некоего иного излучения. Q. Е. D.[7]

Вывод:

Идеальное одиночество недостижимо, потому что, достигнув его, мы бы достигли совершенства, а это ничто иное, как чистая идея или же Бог.

12

С одной стороны, черная биржа может принести большую прибыль (разумеется, при большом риске), а с другой стороны, ужасную опасность инфекции. Спекуляция павшей или больной птицей; массовое отравление тухлым мясом (на днях в газетах). Какой-то вид глистов, кишечных паразитов, которые попадают от свиньи в человеческий организм: сардельки из дикого вепря, зараженного: не червивые сардельки: сардельки / из глистов.

13

Пряности, по сути дела, обладают профилактическим и дезинфицирующим эффектом и некоторыми способностями к мимикрии, благодаря которым они оказывают исключительное воздействие на обоняние чувствительных покупателей испорченных сарделек. Вследствие военных действий, морской блокады подводными лодками и т. д., пряности постепенно достигают стоимости драгоценных металлов, или, точнее, к ним возвращается их упавшая средневековая стоимость и цена, их угасший ореол редкости.

Стальной сейф фирмы WERTHEIM&CO. Вексель, чек, подпись владельца; проверка, печати. Открываются тяжелые стальные дверцы, хорошо смазанные, беззвучно. Из сейфа волнами доносится аромат пряностей. Наверное, это зависит от удельного веса. В воздухе парят невидимые частицы черного перца: чихание и кашель. Погашенный вексель и мешочек гвоздики или корицы. С вашего позволения, господин! Проверить еще раз, достаточно ли кожаный мешочек надежен. Вооруженная охрана и бронированный автомобиль, ожидающий у бокового входа в банк. Когда двери бронированного автомобиля открываются, то мгновенно высвобождаются порабощенные ароматы далеких континентов. Душа Колумба, Васко да Гамы.

14

Заменить кровельную конструкцию: балки, обрешетку; положить новую черепицу, внахлест; сменить сгнившие оконные переплеты и увеличить оконные проемы; соскрести штукатурку и крошащуюся гниль; все заново оштукатурить и побелить; вскопать землю на метр, полтора метра вглубь (в зависимости от того, до какой глубины глина впитала лошадиную мочу); все это утрамбовать свежей землей, затем положить доски; кухню тоже выложить плиткой или обшить досками; увеличить квартиру на какие-нибудь метр-два, то есть, снести и передвинуть стену, которая отделяет ее от кладовки; навести порядок в кладовке и превратить в полезное пространство; все ненужное старье выбросить на помойку: старые велосипеды, ведра, сундуки, конскую упряжь и прочее, все это на помойку. Да, и еще: ее герани — на помойку.

15

В конце концов, молоко — это пища. Материнское молоко, например. Молоко млекопитающих. Иисус, держащий во рту вымя коровы. Или овцы. Или верблюдицы. Вместо белейшей груди Пресвятой Девы. Мария тоже млекопитающее. И ее груди когда-то источали белый млечный сок. Потому что Иегова в мудрости своей позаботился о детях, о молодняке. Да будет железа, и создал железу. Да потечет молоко, и молоко потекло из прыщеватых уст груди. Спасение жизни по методу «рот-в-рот». Своего рода солдатский паек, который специально обогащен всеми необходимыми для организма компонентами (это облегчает транспортировку и упрощает решение проблемы питания). Жиры, белки, углеводы, ферменты, витамины, минералы; следовательно, все то, что гости во время пасхального пира (лукуллова) отправляли в свой организм, в твердом состоянии и без меры. Все, что находится в молоке, в виде мельчайших, микроскопических частиц. Пришли бешеные коровы и в один миг смели все, что было на столе, — и жареного поросенка, и курицу, и окорок, и пирожные, и фрукты, и грецкие орехи, все, все, но без какого бы то ни было порядка, без бонтона, то есть, в соответствии с каким-то своим, коровьим, бонтоном, поэтому они сначала умяли пирожные, потом сразу вылакали куриный бульон, и, в конце концов, на десерт, сожрали батистовую скатерть, залитую жиром, вином и шербетом. Потом завод в их брюхе все это переработал, измельчил, сварил, ферментировал, рафинировал, профильтровал, пастеризовал, заквасил, взболтал, потом опять профильтровал, и, наконец, смешал с казеином, альбумином и лактозой, чтобы, в конце концов, все это оказалось в вымени, а затем в жестяных кружках в руках моих детей; три раза подряд, как в какой-то басне.