Глас бесптичья

Ⅳ

Разрешение было получено быстро. На аудиенции Тенеран не противился, но, как и Греф, напомнил о военном совете: «Генералы — народ крайне капризный, так как мнят себя первейшими защитниками государства, что, впрочем, отчасти является правдой. Но если их что-то не устроит, могут возникнуть трудности, потому перед тем как высказать своё мнение, продумайте всё».

Раапхорст был согласен. На кону стояла жизнь его брата, судьба двух государств, и, конечно, надежда на будущее без чудовищ, порождённых учёным. За шанс на победу эовин отдал бы многое.

— Вам нужна какая-либо помощь? — поинтересовалась Эвильен. — Возможно, информация?

— Да, — сказал Коби. — Благодаря мне, они теперь знают очень много, но ни мне, ни им не известно, о том, что на самом деле произошло с Лайдом. Я могу лишь предполагать, но принесут ли мои домыслы пользу, не знаю.

В тронном зале воцарилась тишина. Император и императрица переглянулись, а затем жестом позвали канцлера. Греф стремительно оказался у тронного возвышения и, выслушав правителей, что-то заговорил, отрицательно мотая головой. Тенеран всё-таки настоял на своём, так что старик вернулся к друзьям весьма недовольный.

— Вы, — он ткнул пальцем в грудь Коби, — пойдёте туда в сопровождении двух эовинов из числа императорской стражи. Мало ли какие мысли загуляют в вашей голове… А вы! — вскричал канцлер, обернувшись к Евгению, Леону и Невелис. — Учтите, если в доносе этих стражей мне хоть что-то не понравится, я сделаю всё, чтобы предотвратить ваши зловредные действия…

— Греф, — Раапхорст сощурился, — вы знаете, нам можно верить.

— Возможно, — старик пожал плечами. — Однако, лучше перестраховаться. В вас троих я почти… Подчёркиваю — «почти», не сомневаюсь! Но вот в молодом человеке, бывшем владельце военного концерна… Скажем так, у меня есть причины быть настороженным.

— Согласен, — Раапхорст кивнул. — Так что именно вы хотите показать нам? О каком месте вы говорили?

Греф оглянулся на Тенерана. Император кивнул, и только после этого канцлер ответил:

— Неделю назад наши солдаты схватили двух человек. Те говорили на языке Дексарда, и, как вы понимаете, мы не могли просто оставить их. К тому же, им явно нужна была помощь… Кажется, они жили в заброшенном доме, у одного из небольших городов Арпсохора и питались… Собственно, понятия не имею, что они там ели.

— Вы думаете, они отбились от армии Дексарда? — предположил Леон.

Старик кивнул.

— Кажется, так.

— Странно, что они не попытались вернуться, а остались в Арпсохоре.

— О, поверьте, когда вы поговорите с ними, всё поймёте. Сейчас они находятся в дворцовом лазарете. Полагаю, их состояние удовлетворительно, и вы сможете кое-что узнать, — произнёс Греф. — Впрочем, не думаю, что это вам чем-то поможет. Их рассказ напоминает бред сумасшедших.

— Если они столкнулись с Резой Тиен… — начал Коби, но его перебил старик.

— О девушке они ничего не говорили. Только о командире своего полка — Инстернисе Граусе, о котором вы упомянули в сегодняшнем разговоре, молодой человек.

— Я так и думал! — вскричал Леон. — Это он! Больше некому!

— Так или иначе, — произнёс Тенеран, — вам пора. У меня и моей супруги есть дела, однако, если полученная информация поможет вам, прошу, дайте нам знать. Я с радостью выслушаю ваш план.

— Я прослежу, — заверил Греф, и друзья покинули тронный зал.

***

Люди, о которых говорил канцлер, почти оправились. Полудикая жизнь в течение месяца, несомненно, оставила на них отпечатки, однако, сейчас Пьер Врей и Адел Фриншлайт чувствовали себя почти так же, как до страшного испытания. Впрочем, кое-что в них изменилось безвозвратно. Став друзьями, пусть и по несчастью, они, сами того не осознавая, повлияли друг на друга разительно, и теперь между ними существовала не только связь, состоящая из пережитых трудностей, но и определённая духовная общность. Ветреный, пустоголовый Врей вдруг осознал, что помимо его желаний существует долг, верность и ответственность, и осознание это заставило его раскаяться во многих ошибках минувшего. Адел же — холодный, расчётливый и гордый, понял, что жизнь гораздо проще, чем он о ней судил до этого. Эта мысль позволила ему со спокойной душой отпустить боль и отчаяние, что он уже успел испытать. Молодые люди, будто поделились друг с другом тем, чего у каждого из них было в избытке, и тем самым привнесли в свои жизни долгожданный баланс.

Пусть внешний мир был жесток, но друзья, превозмогая голод, лишения и холод, находили силы жить и верить в лучший исход. Только это позволило им выжить, только это позволило им восстать не только над хаосом внешним, но и над хаосом внутренним. Теперь же они находились в тёплой светлой палате, сытые, отдохнувшие, и переговаривались, пытаясь предугадать, какая судьба их ждёт. Изредка они начинали спорить.

— Нас казнят. Это точно, раз уж мы всё им рассказали, — говорил Адел, лёжа в постели. Пьер не соглашался.

— Они могли уже давно сделать это. Неужели ты думаешь, нас вылечили, накормили и отмыли, чтобы просто убить? Нет, им нужно что-то ещё… А может быть, они отпустят нас…

— Какой же ты наивный, — промолвил Фриншлайт. — Как только ты стал моим другом, не понимаю…

— Раньше тебя беспокоила не только наивность, но и происхождение, так что ничего удивительного. Просто ты хороший человек, хоть и подозрительный гордец, — ответил Пьер.

— Надеюсь, ты прав, — произнёс Адел. — Не в том, что я хороший человек, а в том, что нас пощадят. Не хотелось бы умирать после всего, что мы пережили…

Дверь отворилась внезапно. Бывшие солдаты насторожились, увидев, как в палату заходят незнакомые люди. Это были двое мужчин, крайне задумчивых, взволнованный юноша, девушка и чем-то недовольный старик. Оказавшись в палате, они окружили Пьера и Адела, судя по всему, с намерением что-то узнать.

— Надеюсь, среди них есть переводчик, — ухмыльнулся Фриншлайт, — иначе наша беседа будет малосодержательной.

— В этом нет необходимости, — сказал Евгений. — Я и некоторые из моих друзей владеют языком Дексарда.

Черноволосый мужчина улыбнулся и сел на деревянный стул, стоявший между кроватями. Аделу и Пьеру тоже пришлось встать, хотя светловолосая девушка и попыталась отговорить их.

— Что вам нужно? — первым спросил Пьер. — Кто вы?

— Слишком долго объяснять, — Раапхорст покачал головой. — Просто знайте, я один из тех, кто виновен в нынешних триумфах Дексарда, и больше всего на свете хочу исправить то, что натворил.

— Как вас понимать? — протянул Адел.

Евгений вздохнул.

— Я создал эовранов. Тех птиц, что принесли победу Атерклеферу. Хотя они и не предназначались для войны, но… Сделанного не вернёшь.

Адел и Пьер переглянулись, словно спрашивая друг у друга, не сошёл ли этот человек с ума.

— Расскажите нам, что случилось в Лайде, — попросил Леон. — Мы хотим помешать Атерклеферу и тому, кто стоит за ним. Если мы поймём, чему противостоим, у нас появится шанс на победу.

— После того, как мы расскажем, от нас избавятся? — угрюмо поинтересовался Адел.

— Нет, — ухмыльнулся Адриан. — Мой император помиловать вас, если вы остаться в Арпсохор. Никто вас и пальцем не тронуть. Вы можете не верить, однако, слово императорский дом нерушимо!

— Поверьте нам, — добавила Невелис, — нам нужна помощь, только и всего.

Леон и Адел задумались. Уверения Адриана едва ли убедили их, однако, слова Невелис, внешне столь светлой и доброй, внушали доверие, а потому друзьям предстояло совершить выбор — отказать и ждать последствий или же открыться малознакомым людям ради туманной, пусть и высокой, доброй цели. Раздумывая над дальнейшими действиями, бывшие солдаты провели в тишине около минуты, после чего ответил Фриншлайт:

— Если вы нам не лжёте и действительно хотите остановить Атерклефера, Грауса и всех, кто причастен к нынешним зверствам, мы поможем.

— Твой друг согласен? — Леон посмотрел на Пьера.

— Ещё как! — воскликнул юноша. — Мы расскажем вам всё, что знаем. Впрочем, едва ли вам это поможет. Нам пришлось бежать. Так получилось, что мы провинились, и Граус заставил нас стать пушечным мясом. Мы должны были отвлечь жителей Лайда и умереть, но что-то сорвалось, и нам удалось устоять.

— Он подчинил себе вашу волю, — догадался Леон. — Подобные манипуляции на союзниках запрещены даже служащим «Клингенрайс», но Инстернису плевать. Значит, поэтому вы не повернули назад, а бежали вглубь Арпсохора?

Друзья кивнули.

— Понятно, — сказал Евгений. — Пожалуйста, продолжайте. Вспомните каждую мелочь, это очень важно.