Чагинск. Книга 1

Глава 14. Черные прямики

«Светлов и сады Энцелада».

Не самое, возможно, лучшее название.

«В последнее время город Чагинск живет волнениями и надеждой. Летом две тысячи первого года каждый житель районного центра пребывает в ожидании.

В пойме за РИКовским мостом развернуто масштабное строительство некоего промышленного объекта. Ведется подготовка к закладке фундамента, и нет сомнений, что корпорация НЭКСТРАН серьезно намерена форсировать создание мощного технологического кластера. По уверениям генерального директора компании Алексея Степановича Светлова, введение в эксплуатацию строящегося предприятия изменит жизнь не только Чагинска и Чагинского района, но и всей области.

И Чагинск ждет.

Ждут все. Приход НЭКСТРАНа повлечет за собой создание рабочих мест, количество которых за последнее десятилетие сократилось более чем в три раза. Ожидается, что компания приведет в порядок дороги, мосты и привлечет на местный рынок торговые сети, в частности принадлежащую ей сеть продовольственного ритейла «Компас Нэкст», — как результат, цены на товары повседневного спроса неизбежно снизятся, а их ассортимент расширится. Впрочем, местные предприниматели не унывают. Да, конкуренция возрастет, однако поднявшийся уровень жизни позволит развивать коммерческие ниши, ранее в Чагинске не представленные, например туризм, общественное питание или сдача внаем жилья, разнообразные автомобильные сервисы.

Ждут пенсионеры: по слухам, НЭКСТРАН индексирует районные пенсии до размера столичных, кроме того, всем перешагнувшим шестидесятилетний порог будет выплачиваться дополнительный экологический бонус. А в поликлинике компании смогут получать медицинскую помощь все жители района.

Ждут дети. Компания собирается реконструировать Дом детского творчества, заново открыть кинотеатр, оснастить КСЦ «Дружба» современным оборудованием, привести в порядок стадион.

Городские чиновники тоже ждут. То ли с надеждами, то ли с трепетом — скорее всего, и с тем, и с другим. Что ж, опасения чагинских чиновников если не обоснованны, то понятны. Если, как обещает Светлов, муниципальный бюджет получит налоговые отчисления от введенного в строй объекта, то все проблемы городского хозяйства останутся в прошлом. Но потерпит ли компания, скажем так, определенные вольности, к которым привыкла районная элита? Ведь НЭКСТРАН, безусловно, одна из самых стремительно развивающихся корпораций России, да и по большому счету всей Европы. Фактически НЭКСТРАН уже транснациональная корпорация, а цели транснациональных групп гораздо шире банального зарабатывания денег, их цель — преобразование мира, создание будущего. Люди, решающие такие задачи, не терпят, чтобы им мешали. Наверное, об этом не стоит забывать. Причем не столько чагинским властям предержащим, но и всем остальным жителям, так самозабвенно ожидающим наступления будущего.

Но, пожалуй, больше всех ждет будущего Алексей Степанович Светлов, генеральный директор компании НЭКСТРАН. Промышленник новой формации, ученый, меценат, проводник трансгуманизма, Алексей Степанович, кажется, всерьез рассчитывает создать здесь, среди лесов и болот северной России, плацдарм для некоего технологического прорыва. Точку отталкивания. Не секрет, что планы корпорации НЭКСТРАН грандиозны. В перспективе компания намерена заняться разработкой двигателей нового поколения и коммерческим освоением космического пространства, сам Алексей Светлов абсолютно солидарен с утверждением Циолковского: «Земля — колыбель человечества. Но никто не живет в колыбели».

И, надо признать, компания НЭКСТРАН в силах подтвердить этот тезис делами. На дворе первый год третьего тысячелетия. Будущее близко как никогда, его приближение будоражит и обнадеживает. Каждый житель Чагинска связывает себя с этим будущим. И в этой пьянящей симфонии предвкушения старается не замечать лишний аккорд.

Наверное, ни для кого не секрет, что в двадцатых числах июня в городе пропали дети. Максим Куприянов и Костя Лапшин. Основная версия — ребята заблудились в лесу.

Нельзя сказать, что ситуация необычная — каждый год по всей стране тысячи людей пропадают без вести; если верить статистике, только в Чагинском районе в год пропадают от одного до трех человек. И на первый взгляд история эта не имеет никакого отношения к компании и ее проектам. Но всегда есть нюансы.

Исчезновение ребят, разумеется, не может стать технической помехой для планов НЭКСТРАНа, однако это происшествие может повлиять на планы самым деструктивным образом. Дело в том, что грядущее, созиданием которого так увлечен Алексей Светлов, чрезвычайно пристрастно к чистоте рук своих строителей, и Алексей Степанович понимает это как никто другой. Великие реки проистекут из чистых истоков. В фундаменте сияющего града не могут лежать валуны лобного места. Небесная твердь расступится перед тем, кто не знает вины за собой. И именно поэтому исчезновение школьников, даже если к нему не имеет никакого отношения НЭКСТРАН, способно затруднить реализацию поставленных задач, во всяком случае в Чагинске.

Местная власть, похоже, старается изо всех сил не замечать инцидента. Впрочем, как и большинство горожан. Для них гораздо важнее перспективы. Но есть родители Максима, есть мать Кости. Им нужна помощь. Им нужна правда. Им…»

Роман без стука и спроса вошел в мою комнату.

— Крыша потекла, — сообщил он.

Я хотел сказать, что это случается довольно часто и никто не застрахован, но подумал, что это глупо. Кроме того, я чувствовал ментальное истощение, сочинение статьи подвысушило мозг, мозг, привыкший упражняться в локфике, с трудом работал в другом жанре, с утра не каламбурилось.

— На веранде протекла крыша, — повторил Роман. — Я подставил ведро.

— Молодец.

— Что печатаешь?

Передал Роману ноутбук, он стал читать, а я поглядел в окно. Дождь прекратился, во всяком случае в лужи не капало. Но тучи никуда не делись, продолжали нависать — небо как шерстяные носки. И в комнате сыро. Надо предложить Снаткиной протопить печь. И баню.

Дождь закончился, но крыша протекла.

Роман дочитал статью и поставил ноутбук на стол.

— Тонко. Видно руку мастера. Обозначил проблему и лизнул с оттягом. Слеза ребенка, или мне чаю не пить, старая школа, Витя, мне нравится. Значит, «Сады Эн цел а да»?

Роман посмотрел в потолок, он пока не протекал.

Я промолчал. Я молчу гораздо реже, чем хочется.

— Понимаю, работа такая, — сказал он. — Корябать язвы бытия мозолистым языком журналистики.

Хорошо сказано, разговорился. Можно подумать, у него работа другая. Маэстро возмездной хореографии. Шмуля чертов.

— Светлов действительно цитировал Циолковского? — спросил Роман.

— По форме нет, но по сути да. Я, если честно, не очень его понимаю.

— «…Великие реки проистекут из чистых истоков…»

Роман сверился с текстом.

— Ты действительно так думаешь?

— Это он так думает. Он…

Я выглянул в окно. В доме через дорогу женщина стирала в тазу.

— А тебе не кажется, что ты натягиваешь Тузика на грелку? — продолжал Роман. — Ты правда усматриваешь в этом некую метафизику?

— Рома, ты хотя и человек из Кинешмы, но ни хрена не знаешь жизни, — сказал я. — Для тебя Светлов с идеями марсианских яблонь и… какой-нибудь Сарычев с протухшими чучелами — это разные миры. Но это самое большое заблуждение, и Светлов, и Сарычев есть одно и то же, вот тебе и вся метафизика…

— Оставь свои нелепые парадоксы!

Роман злобный с утра.

— А ты никогда не думал, что за этими парадоксами стоит чья-то жизнь?!

Злобный. Лучше ему плясать с шашками. Скачет себе человек в семейном ансамбле, тренируется в танце с саблями, собирается поступать в «кулёк» на народное отделение, подумывает о своей группе «Четвертые сутки» и прикидывает, сколько будет стоить гастрольный автобус, но тут его с группой приглашают в Чагинск. Они трясутся всю ночь в благовещенском, с утра размещаются в гостинице, где Рома по ошибке заселяется в чужой номер, засыпает после долгой дороги, и, похоже, в этот момент его жизнь сворачивает с торной кинешемской тропы, и он находит в своей постели чугунного клопа. А раз сойдя с тропы, вернуться на нее невозможно.

Однако сюжет. Музы питаются свежевыжатым.

Я отобрал и закрыл ноутбук и стал собираться. Пойду в газету, к Кондырину, пусть печатает, он обещал.

— Меня поражает твое поведение, — продолжал Роман. — Ты же не веришь ни в одно собственное слово! Тогда зачем ты это написал? Эту статью?

— То есть как зачем?

— Извини, Витя, но тебе… тебе же по барабану. Я же вижу — тебе насрать.

Лучше бы заглянула Снаткина. Рассказала бы про уржумских злыдней и зимнюю кражу шифера, к Снаткиной удивительно быстро привыкаешь, чувствуешь некоторое совпадение… Хотя на мою бабушку она не похожа, моя бабушка была серьезная, всегда.

— Всем насрать, — ответил я. — Одним гуще, другим пожиже, это зависит от мировоззрения.

— Мне не насрать, — заверил Роман.

Я верил, что это действительно так.

— Ты — явное исключение в этом городе, — сказал я. — Патология. Ты знаешь, есть такая мушка, называется березовая моль. Она вылупляется в мае, ползет по березе и ищет трещины в коре, а когда находит, откладывает внутрь яйца. Из них вылупляется личинка и грызет, грызет, грызет. Дерево воспринимает это как опухоль и пытается с личинкой бороться, отчего вокруг нарастает чага…

— Ты хочешь сказать, что я личинка? — спросил Роман.

— Почему сразу личинка? Ты чага, Рома. Чага.

Роман нервно поежился.

— Я все-таки не пойму, как ты так можешь…

Стало надоедать.

— Мне не нравится, что так получилось, — терпеливо сказал я. — Мне не нравится, что это случилось с моей знакомой. Но я не видел ее кучу лет, мы не переписывались и не вспоминали друг друга. Да, то, что произошло, — есть зло. Но в целом… что, по-твоему, я вообще должен чувствовать?

Роман опустился на табуретку.

— Не знаю.

— Ты, Рома, в хорошем смысле этого слова, идиот, — сказал я. — У тебя же все было нормально… Или ты тоже? Запал на Кристину?

Роман отвернулся.

— Ну да, что-то в ней есть, — понимающе сказал я. — Глаза. Я сам в детстве…

— От твоей статьи никакого толка не будет, — перебил Роман. — Бесполезная. Вредная даже.

Я не ответил. Скинул файл на дискету. Потом еще на одну, на всякий случай.

Пора прогуляться в редакцию.

— Потому что это не напечатают, Витя, — сказал Роман. — Слишком острые мысли для «Чагинского вестника»…

— Ты же говорил, что я «хорошо лизнул».

— Хорошо, но слишком тонко, здесь такое не одобряют. Взялся лизать — лижи честно, лижи глубоко.

Я поглядел на Романа. Подозрительно вольно рассуждал, недавно еще плясун-плясун, а теперь, поди же ты, мыслитель.

— А что еще он сказал? — спросил Роман.

— Кто?

— Светлов.

— Сказал, что к две тысячи тридцатому году человечество будет на Энцеладе…

— Это я уже понял, — перебил Роман. — По другим вопросам.

— По другим вопросам он выразил серьезную озабоченность, — ответил я.

— То есть они ничего не собираются делать?

— Собираются. Едва кончится дождь, как снова будут организованы поисковые группы. Поиск намерены продолжать.