Острые грани

Глава 9. Сергей

— Серёг, ну, выручи!

Наверное, до этого дня я еще ни разу не видел и не знал, что Мишка умеет складывать бровки домиком с настолько покатой крышей.

— Нахрена? Ты, реально, идиот, Мишаня? Ты залез в раздевалку, напугал девчонку до усрачки и почти ее изнасиловал. Думаешь, твой сраный букетик обеспечит ей амнезию?

Я оперся бедром о перила и выпустил облако дыма в сторону от друга. Скользнул взглядом по соседним домам и вновь вернул внимание Мишке, который продолжал мяться напротив меня, так и не прикурив свою сигарету.

— Серёг, я просто извинюсь, подарю ей букет и всё.

— В тот раз ты тоже извиняться шёл, и что в итоге?

— И в итоге мне пиздец как стыдно! Да я, блядь, спать нормально не могу из-за этого. Не знаю, почему меня так перекрыло. Но извиниться нужно, Серёг. На трезвую голову. На абсолютно трезвую голову. Видишь, я даже курить, блядь, не могу! — Мишаня вспылил и выбросил сигарету с балкона. Нервно дёрнул руками и оперся локтями о перила.

— А от меня-то ты что хочешь?

— Съезди со мной, — оживился тут же старый друг. — Меня она, по-любому, сразу пошлёт куда подальше и охрану натравит, если не ментов сразу. А тебе она, наверняка, доверяет. Ты же ее, типа, спас, и всё такое…

— «Всё такое» с ней хотел сделать ты, а я всего лишь стащил с нее твою пьяную тушу. И ты бы, кстати, похудел.

— Похудею. Если хочешь, то я буду с тобой как долбоёб по парку бегать, — похоже, Мишаня был готов согласиться на все, лишь бы я сегодня вечером сопроводил его в бар, где работала та девчонка.

— А не как долбоёб умеешь бегать?

— Умею. Научусь! Съезди со мной, а. Серёг?

Тяжело вздохнув, я сделал очередную затяжку, выпустил дым из лёгких и заглянул в квартиру, где Наташа что-то рассказывала Мишиной жене, и они обе смеялись.

— Ты извиняешься, даришь букет, и мы валим оттуда. И больше ты близко не подходишь ни к бару, ни к девчонке.

— Само собой! Это даже не обсуждается! — размашисто закивал Миша.

Сказав жёнам, что едем за сигаретами и в магазин запчастей, мы заглянули в цветочный, где Миша, как девочка на выданье, очень долго и тщательно подбирал букет. В итоге, выбрать пришлось мне, ибо я заебался смотреть на ромашку его мыслей. Первый попавшийся букет с белыми цветами показался мне достаточно сносным и нейтральным для того, чтобы с помощью него можно было извиниться и не выглядеть подкатывающим.

— Сейчас точно её смена? — спросил я Мишаню, который пялился на двери и двумя руками сжимал букет.

— Точно. Я её расписание лучше своего знаю.

— Завязывал бы с этой нездоровой хуйнёй, — скривил я брезгливо губы.

— Завязываю, Серёг, завязываю. Отдам букет, извинюсь и всё. Бля буду, всё!

— Ладно, — вздохнул я. Открыл дверь и вышел из машины. Поняв, что Мишаня не пошёл за мной, я наклонился к окну и вопросительно вскинул брови. — Идёшь, нет? Это тебе надо или кому?

— Иду. Я это… — забегал он глазками по салону. — Можешь попросить ее, чтобы она вышла на минутку? Она же, по-любому, даже слушать меня не станет. Сразу охрану натравит, как увидит.

— Как ты заебал, — вздохнул я устало. — Из машины, хотя бы, выйди. Букет не забудь.

Я вошёл в бар. Вечер только начинался, так что народу было не очень много. Может, около пяти ранних пьяниц, хаотично разбросанных по залу.

Взглядом отыскал официанток и в третьей узнал девчонку. Похоже, она вполне комфортно чувствует себя у бара с тощим барменом, нежели у столиков.

Неспешно подошёл к ней и остановился рядом.

Бармен поприветствовал меня дежурной улыбкой, а вот девчонка насторожилась и сделала маленький шажок назад. Скрестила руки на груди и посмотрела прямо мне в глаза.

— Арина, — глянул я на бейджик, освежив в памяти ее имя. — Выйдем на минуту? Есть разговор.

— Разговор? — нахмурилась она, смерив меня раздраженным взглядом. — Какой еще, нафиг, разговор? Ты у дружка своего заразился этой хренью?

— Разговор как раз с ним, — произнес я, и теперь девчонка насторожилась еще сильнее. Ершистость в ее глазах на секунду сменилась страхом и паникой. — Он просто пришёл извиниться. Стоит у входа с букетом. Трезвый. Если не хочешь, можешь не выходить. Я сам ему всё передам. Или возьми с собой местную охрану…

— Хорошо, — перебила меня девчонка, уверенно кивнув. — Я выйду. Вы же не отстанете, — буркнула она себе под нос и пошла к выходу, задев меня плечом.

Молча пошёл за ней, хладнокровно посмотрев на озадаченного бармена, глядящего ей вслед.

На улице оказалось душнее, чем в самом баре.

Первой вышла Арина и остановилось у входа, мазнув по машинам на парковке раздраженным взглядом.

— И? — выронила она нервно. — Ты, типа, развёл меня?

— Блядь, — вздохнул я, закатив глаза.

Через лобовое поймал Мишин потерянный взгляд и дернул головой, чтобы он вышел и родил хоть что-нибудь. Пока в сложившейся ситуации даже я себе кажусь идиотом.

Мишаня как школьница с букетом вышел из машины и пошёл к нам, пристыженно приклонив голову и не поднимая на нас взгляд. По мере его приближения девчонка как-то, видимо, неосознанно, заходила за меня, пока не оказалось слегка за моим плечом.

Странное ощущение поднялось по руке, которой я чувствовал тепло девчонки. Она не касалась меня, но стояла достаточно близко. Доверительно. Из-за ее враждебности, исходящей от нее и слишком очевидно читающейся на лице, я тоже начал смотреть на друга настороженно.

— Добрый день, кхм… — по-деловому сухо начал Мишаня. Помял и слегка покрутил в руках стебли букета. За каким-то хреном глянул на меня и снова уставился в букет вместо того, чтобы смотреть девчонку. — Я бы хотел извиниться за содеянное. Перебрал и переборщил.

— Угу. И немного перегнул, — выронила Арина небрежно. — Это всё? А-то мне работать нужно.

— Я надеюсь, что этот конфликт исчерпан и забудется всеми сторонами.

— Ты на камеру, что ли, текст читаешь? — хмуро бросила девчонка. — Судьи с молоточком не хватает.

— Это те… вам, — исправился Мишаня и протянул девчонке букет, который она, наверное, вполне ожидаемо, не приняла.

— Жене своей подари, — буркнула она. Боковым зрением уловил, как она, стоя рядом со мной, но чуть-чуть позади, скрестила руки на груди и повела плечами. — Если это всё, то я пошла.

Арина сделала шаг назад, а Мишаня, за каким-то хреном, потянулся за ней и почти поймал за локоть. Девчонка дернулась, а я машинально оттолкнул друга, понимая, что тот опять перебарщивает.

— Сядь в машину, — процедил я ему холодно.

— Но пусть хоть букет возьмёт! — возмущался Мишаня, тряся этим веником перед моим лицом.

— Сядь, твою мать! — едва ли не рычал я, понимая, что если он не сбавит напор, то Арина точно может на него заявить. — Жене подаришь свой веник.

Миша послушно, хоть и не очень радостно, вернулся к моей машине и занял свое место на пассажирском кресле.

Немного постояв на месте, я решил зайти в бар, в котором уже скрылась девчонка. Нужно купить бутылку холодной воды или опрокинуть в себя хотя бы стакан, иначе эта жара и сушащий в салоне кондёр меня уничтожат.

Войдя в бар не ставил себе цель найти взглядом Арину, но она сама предстала передо мной, обогнув барную стойку и заняв место бармена, который был занят с другим заказом.

— Слушаю, — выронила девчонка всё ещё раздражено. Уперлась ладонями о столешницу и, глядя мне прямо в глаза, молча ждала, когда я «рожу» заказ.

— Бутылку воды без газа. Из холодильника.

Слегка поведя тонкой бровью, девчонка на мгновение нырнула под стойку и поставила передо мной стакан, закинув в него щипцами лимонную дольку и кубики льда.

— Бутылку. С собой, — уточнил я.

Арина со все еще хмурым выражением лица посмотрела мне в глаза и отошла к высокому холодильнику, из которого достала бутылку воды. Открыла ее, даже не думая отдавать мне, и наполнила стакан со льдом и лимоном.

— Так лучше, — сказала она и придвинула ко мне стакан. Через секунду небрежно закинула в него зонтик на зубочистке. — Сервис, — улыбнулась она откровенно натянуто и тут же убрала с лица даже намек на улыбку. — Выпей тут, чтобы я была уверена, что ты не сдохнешь от жажды и точно увезешь своего дружка куда подальше.

— Я ждал добавления яда за то, что я его сюда привёз, — придвинул я к себе стакан.

— Тогда закрой глаза минут на двадцать, а я сбегаю в хозяйственный за крысиным ядом.

— Ты тоже не перегибай, — обратился я к ней, сделав глоток просто ледяной воды, испытав при этом долгожданное облегчение и вместе с тем наслаждение. — Он просто хотел извиниться, а не нарваться на грубость.

— Он просто мог исчезнуть, поджав хвост, как это делают другие, и на портить мне нервы своим появлением. Мне его извинения никуда не упёрлись.

— Он хотя бы попытался быть человеком. А с тобой что? — заглянул я в ее карие глаза.

— ПТСР. Ну или что там бывает у жертв изнасилования или почти изнасилования?

— Что-то бывает, — пожал я плечом и залпом выпил воду из стакана. Вернул стакан с остатками льда и долькой лимона на стойку и коротко кивнул Арине. Взяв начатую бутылку с водой, направился к выходу.

— И что ты хотел этим сказать? — прилетело мне в спину и, повернув голову, я заметил, как девчонка с достаточно разъяренным выражением лица шла за мной, широко шагая. — Может еще скажешь, что это я виновата в том, что случилось?

— Ты опять перегибаешь, Арина, — ответил я спокойно.

Девчонка нервно закусила нижнюю губу, и подушечка моего пальца вновь ощутила уже забытый зуд, возникший из-за случайного касания к этой губе.

— Иди-ка сюда, — Арина буквально затолкнула меня в темный закуток между выходом и основным залом. Заставила упереться спиной в стену и ткнула острым ногтем мне в грудь. — Даже если бы я была голой в этом зале, ни ты, ни твой дружок, не имели бы никакого права меня касаться. Ясно! А если твой дружок действительно о чем-то сожалеет, то пусть нализывает своей жене за то, какая он мразь и что делает за ее спиной. Мне ничего не нужно. Единственное, что я хочу — не видеть его больше никогда. И всё, что от него требуется, не посещать этот бар.

— Впечатляющая речь, — хмыкнул я и обхватил тонкое запястье той руки, пальцем которой она упиралась мне в грудь. Слегка сжал её кисть и оставил наши руки в таком положении. Заглянул в большие глаза, смотрящие на меня с ненавистью и с едкой ухмылкой спросил. — Может, тебе тоже стоит начать обходить это место стороной, учитывая, что с моим другом была не первая попытка изнасилования? А ты всё ещё продолжаешь здесь работать… Или тебе нравятся острые ощущения и ты сама их ищешь? — выдохнул я ей в лицо.

— А тебе? — выронила Арина и внезапно с такой силой сжала мои яйца, что я невольно дернулся, а перед глазами поплыли круги. — Как тебе такие острые ощущения? Нравится? — процедила девчонка сквозь стиснутые зубы, продолжая всё сильнее и сильнее сжимать мои яйца в тисках своих рук.

Отпустив ее запястье, я накрыл ладонью ее руку, которой она держала мои яйца, но оторвать ее пальцы от себя не смог.

— Какого хуя ты творишь? — рыкнул я разъяренно. Отбросил бутылку на пол и, за каким-то хреном, обхватил ее тонкую шею освободившейся рукой, пока под другой моей рукой она всё ещё сжимала яйца.