Острые грани

Глава 13. Сергей

Едва я успеваю ударить по тормозам, как девчонка выскакивает из машины и без оглядки бежит в подъезд. Сжимаю руль и отворачиваюсь от подъездной двери с четким намерением уехать отсюда и отныне объезжать эту улицу всеми возможными путями. Но затылок усиленно давит напоминание о том, что в машине лежат вещи девчонки, а на переднем сиденье она оставила свой телефон.

Внутренне сопротивляясь тому, что делаю, выхожу из машины, собираю вещи девчонки и иду в подъезд, успев проскочить в него вместе с каким-то парнем. Номер квартиры я знаю — Арина, похоже, на автомате сказала свой полный адрес. Не поделилась только индексом.

Дверь в квартиру открыта. И, всё-таки, эта девчонка без царя в голове.

Ставлю порванный пакет у комода, телефон ее клад сверху.

— Всё в порядке? — спрашиваю я, когда Арина выходит из комнаты, утирая на ходу слёзы.

Покрасневшие глаза, распухший нос, пухлые покусанные губы…

В дороге, иногда бросая на неё взгляд, я замечал, как она покусывала свои губы едва не до крови.

— Да. Настя спит. Всё хорошо. Спасибо тебе, — произносит девчонка, когда я не спешу отвечать, продолжая усиленно думать о её беспечности. Уговариваю себя, что она тупая, безответственная, безалаберная малолетка. — А что ты сказал тому… ну, в погонах? Просто он так быстро меня отпустил.

— Сказал, что иногда тебя трахаю, поэтому точно знаю, что ты чистая, — отвечаю я честно.

И сам не знаю, почему я так сказал Ваньке. Наверное, пошёл самым очевидным путём: если я сказал бы, что Арина какая-нибудь моя родственница или знакомая, Ваня мог бы проболтаться Наташе, задав неуместный вопрос. Но я назвал Арину любовницей, так что Ванька будет молчать. Мужская солидарность, чтоб её…

Судя по тому, как вытянулось лицо Арины, сменив выражение отчаяния и усталости на неприкрытую ненависть и неверие моим словам одновременно, мой ответ ей пришёлся не по нраву.

— Ты… что? — произносит она едва слышно и подходит ко мне ближе. В карих глазах сверкает неподдельная ярость — Повтори.

— Ты слышала.

Едва я успеваю ответить, как моя голова дёргается, а щеку опаляет жаром от только что прилетевшей в нее пощечины.

— Пошёл вон, — цедит девчонка, подойдя ко мне настолько близко, что я чувствую тепло ее тело через ткань нашей одежды. От частого дыхания ее грудь вздымается и почти касается меня. На вдохе четко выделяются тонкие острые ключицы, цепляющие взгляд. Еще недавно пухлые покусанные губы, сейчас сжаты с тонкую нитку. — Я даже близко к себе не подпущу женатика, понял?

— А тому менту отсосала бы? — срывается с моего языка вопрос, сверлящий, какого-то хрена, мои виски с того момента, как Арина выкрикнула это предложение прыщавому шнурку в форме.

Необъяснимая ненависть к нему едва не сорвала мне крышу уже тогда, когда я увидел его нахальную улыбочку в ответ на предложение, озвученное Ариной.

— Ради Насти? — губы девчонки изгибаются в злой усмешке. — Отсосала бы с радостью, — выдыхает она свой ответ мне в губы и продолжает скалиться, словно специально испытывая моё терпение. — Смаковала бы каждый сантиметр и просила бы добавки, просила бы глубж…

В моих глазах темнеет. Не отдавая себе отчета в том, что творю, хватаю девчонку пятерней за горло и толкаю к стене, в которую вжимаю.

Склоняюсь к ее уху и, едва сдерживая психопата внутри себя, шепчу:

— Повтори.

— Отсосала бы, — шепчет девчонка в ответ. В ее голое нет ни капли страха. Эта сучка провоцирует меня. Будь во мне чуть меньше алкоголя я бы так легко не вёлся на этот дешевый фарс, но сегодня Арина нарвалась не на того Серёгу.

И это ещё больше выводит меня из себя.

— Уверена? — я слегка отстраняюсь от её уха, заглядываю в карие глаза со зрачками, почти затопившими радужку своей тьмой. Смещаю руку с ее тонкой шеи на упрямый подбородок и нажимаю большим пальцем на мягкую нижнюю губу, вынуждая Арину приоткрыть для меня рот. — Как бы ты это сделала? Покажи мне. Сейчас.

Дыхание девчонки ускоряется в такт с моим. Мы смотрим в глаза друг другу, когда подушечкой большого пальца я касаюсь нижнего ряда ее зубов, но не останавливаюсь на этом.

Во рту пересыхает, пах простреливает неконтролируемым спазмом, когда влажный язык Арины касается подушечки моего пальца, а рот открывается шире, впуская меня глубже.

Она смотрит мне в глаза. Призывно. Прямо. Откровенно.

Обхватывает палец губами и ласкает языком, высекая искры в моем мутнеющем сознании.

— Сука! — рычу я и делаю усилие над собой, развернув девчонку лицом к стене. Завожу её руки ей за спину и фиксирую запястье пальцами одной руки в то время, как пальцы другой снова ложатся на её тонкую шею. И в этот момент понимаю, что её шея стала моим извращенным фетишем. Особое удовольствие — обхватывать ее пальцами и ощущать, как ускоряется дыхание и пульс под горячей кожей, и понимать, как реакция её тела противоречит словам. — Какого хрена ты творишь? — врезаюсь носом в волосы над ухом, пытаясь перевести дыхание и прийти в себя.

— Показываю тебе, как сосала бы тому парню. Разве ты не это просил? — девчонка не планирует заткнуться или стать покорной и тихой хотя бы на несколько секунд. Она поворачивает ко мне профиль и, тяжело дыша, как и я, спрашивает. — Что не так? Ревнуешь? Или тебе понравилось? Понравилось, — хмыкает она, обхватывая мой член через ткань брюк.

Рефлекторно, как щенок в поисках ласки, подаюсь тазом вперед, уперевшись в её ладонь, и понимаю, насколько сильный у меня стояк.

Девчонка не останавливается и сжимает мой член снова, слегка пройдясь по его длине, и это заставляет меня втянуть со свистом воздух и прижаться к ее щеке губами.

Не для поцелуя.

Мне нужно включить голову. Перевести дыхание и перестать пялиться на её влажные губы, приоткрытые будто специально для меня.

— А хочешь, потрахаемся? Хочешь? Как твою жену зовут?

— Зачем тебе это? — закрыв глаза, скольжу губами по её скуле, но не целую. Нет.

— Хочу, чтобы ты назвал меня её именем. Так, как ее зовут? Скажи. Хочу, чтобы ты кончал с ее именем на губах. Так будет честно.

Арина снова сжимает мой член, и я резко отступаю от неё на шаг.

Осознание произошедшего бьёт камнем в затылок, отчего я слегка пошатываюсь на месте и резко провожу ладонью по лицу, чтобы согнать морок.

Какого хрена я здесь творю?! Что делаю?

Этим же вопросом задаётся повернувшаяся ко мне Арина. Шумно дыша, она упирается спиной в стену напротив и смотрит мне в глаза, тоже пытаясь понять, что только что произошло между нами.

Чувствуя себя последним ублюдком, я разворачиваюсь и выхожу из квартиры и дома без оглядки.

Сажусь в машину и еду домой, где уже спит сын, а Наташа что-то делает на кухне.

Не показываясь ей, иду сразу в ванную комнату, где раздеваюсь и встаю под холодный душ, чтобы прийти в себя.

Закрываю глаза и снова ощущаю на ладонях тепло кожи Арины. Частоту её пульса и дыхания. Зажмуриваю глаза и понимаю, что у меня снова стоит.

Сука!

Что за хрень?!

Выключаю воду, выхожу из душа и обматываю бедра полотенцем. Поднимаю на зеркало взгляд и тут же опускаю его, захлебнувшись в накатившей волне стыда и отвращения к самому себе.

Через несколько секунд снова смотрю на своё отражение, но от чувства отвращения и злости никуда не деться. Чищу зубы и выхожу из ванной комнаты прямиком на кухню, где посудой тихо гремит жена.

— Рано ты сегодня, — улыбается она уголками губ, при виде меня, и убирает помытую сковородку. — Обычно с Ваней ты часов до двух-трёх ночи. Что-то случилось? Коньяк кончился?

— Типа того, — едва нахожу в себе силы, чтобы улыбнуться ей в ответ.

Наташа вновь отворачивается к раковине, намывая ее после завершения мытья посуды.

А меня кроет.

Стояк вновь даёт о себе знать.

Я подхожу к Наташе, утыкаюсь носом в ее макушку и запускаю руки под короткий шелковый халатик.

— Ого! — выдыхает жена тихо и трется задницей и мой стояк. — Так сразу и сказал бы, что по мне соскучился, оттого так рано и приехал.

— Соскучился, — шепчу я.

Убираю от ее шеи волосы и прокладываю дорожку поцелуев до плеча. Стягиваю с неё кружевное бельё, роняю полотенце и расставляю ноги Наташи шире, отчего её зад аппетитно оттопыривается специально для меня.

Не мешкая, плавно вхожу в нее до основания и с дрожью выдыхаю в густые волосы. Начиная двигаться, пальцами обхватываю ее шею, тянусь к губам.

Наташа отвечает на поцелуй, но убирает мою руку с шеи.

— Задушишь. Не надо, — шепчет она, продолжая отвечать на поцелуй. — Какой ты сегодня твердый… — выдыхает она рвано, вцепившись в края раковины.

Ускоряя темп, усилием воли останавливаю себя, не позволяя вновь коснуться Наташиной шеи.

Сука-память учтиво подкидывает картинки прижатой мной к стене Арины. Запах её волос. Её дыхание. Её пульс под моей ладонью. И её полное доверие в момент, когда я крепко обхватываю ее шею, едва не лишая возможности дышать.

Оргазм накрывает моё сознание внезапно. Я едва успеваю выйти из Наташи и потеснить ее в сторону от раковины, в которую кончаю.

— Ну, Серёжа! — возмущенно протягивает Наташа. — Ну, ёпамать! Я же только что её помыла!

— Я перемою, — отвечаю я, жмурясь. Стискиваю зубы, ожидая, когда пройдут спазмы, и головокружительная волна отпустит меня.

— А, вообще, Серёж, — целует меня в плечо Наташа и кокетливо упирается в него подбородком, обняв меня сзади. — Это было очень классно. Как помнишь, наши первые месяцы, когда мы только начали встречаться, а ты как-то раз забыл купить презервативов и кончил в цветочный горшок моей мамы.

Тихий смешок срывается с моих губ. Конечно помню.

В квартиру Наташиных родителей в тот день я пришел нелегально. Её родители звали меня на ужин, но я пришёл гораздо раньше, пока они были в магазине, а Наташа в это время поливала цветы в коротком платье. Помню, как я ей тогда… помог… у подоконника.

— Ммм, — протягивает Наташа блаженно и прижимается ко мне. — Прям в молодость нас вернул. Пей с Ваней почаще. Только заранее предупреждай, чтобы я была готова к твоему горячему возвращению домой.

— Плохая идея, Наташ. Сопьюсь.

— Иногда и по чуть-чуть можно.

— Плохая идея, — повторяю я вновь, уходя в свои грязные мысли.