Острые грани

Глава 43. Арина

— Приятного вам аппетита.

Сложно сказать, от чего меня сейчас тошнило сильнее: от беременности или от людей, которым я должна улыбаться в то время, когда хочется послать их куда подальше и поглубже.

Будь я сейчас в баре, то на хамство ответила бы хамством, но в кафе мне приходилось, извиняться, улыбаться и желать приятного аппетита с лицом, на котором не будет написано, что я хочу утопить посетителя в чае, кофе или супе.

К счастью, до конца смены осталось всего десять минут, и я, наконец, смогу вернуться в дом сестры, что-нибудь поесть и завалиться с Настюхой в гостиной, чтобы посмотреть какой-нибудь диснеевский фильм или мультик. Осталось только эти десять минут гасить в себе желание расправы со снобом в очках, которому приспичило переобуться в воздухе, и вместо кофе затребовать зеленый чай в тот момент, когда я уже поставила перед ним заказанный им же кофе.

Жалко плюнуть нельзя. Ни в рожу ему, ни в чай…

— Я ушла, — объявила я с облегчением охраннику, выходя из кафе через десять минут через вход для персонала.

Глядя в телефон, где открыла приложение, чтобы отследить свой автобус, я обошла кафе и двинулась в сторону остановки.

Запах сигаретного дыма, коснувшийся носа, заставил желудок скрутиться в тугой узел. На лбу выступила испарина, когда я, оторвав взгляд от экрана мобильника, увидела напротив кафе Серёжу, стоящего у своей машины с сигаретой, зажатой в губах. Он смотрел на дверь главного входа кафе, где охранник уже гасил свет, и чего-то ждал.

Первым самым очевидным моим порывом было — рвануть к нему, броситься на шею и простоять так в обнимку неделю-две. Но я сдержала себя, твёрдо помня о том, на что пошла, чтобы никогда не оказаться близко к нему.

Поэтому, снова опустив взгляд в экран телефона, но совершенно не различая, что там написано, я пошла дальше, сжимаясь до состояния песчинки, которую невозможно будет заметить даже при желании.

Сердце барабанило, как сумасшедшее. Я прижимала к груди ладонь и почти не дышала, словно боясь, что среди шума машин Серёжа сможет его услышать и распознать.

Ещё три шага, и я окажусь за углом ближайшего здания в безопасности и вне зоны видимости Серёжи.

Ещё два шага, и я смогу отдышаться, прижавшись к стене, чтобы не рухнуть на грязный холодный асфальт.

Ещё шаг, и…

Жесткие пальцы сомкнулись на запястье, потянули назад и впечатали мою спину в здание не с той стороны, где я планировала спрятаться и отдышаться. Прятки уже бессмысленны.

Лёгкие мгновенно заполнило знакомым запахом парфюма, сигарет и, кажется, алкоголя. Глаза машинально закрылись, стоило Серёжиному колючему подбородку коснуться моего лба, когда я опускала голову.

— Ты меня обманула?

— Не надо. Пожалуйста, — выдохнула я, пытаясь удержать слёзы.

Заведя руки за спину, я сжала пальцы в кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони.

— Скажи мне правду, Арина.

— Ты всё видел. Мне больше нечего добавить.

— Арина, — хрипло потребовал Серёжа, путаясь дыханием в моих волосах.

— Я… — осеклась и замолчала.

Серёжины пальцы уверенным движением подцепила мой подбородок и заставили поднять голову, но не открыть глаза.

— Расскажи мне.

— Что рассказать? — не выдержала я. Резко распахнула глаза и заглянула в серые глаза напротив. — Что ты хочешь услышать?! Что я люблю тебя и ненавижу себя за это? Что я проклинаю тот день, когда села в твою машину? Что я виновата во всём, что между нами случилось? Что я проклинаю тебя за то, что ты женат?… Что именно тебе рассказать, Серёж?

— Правду, Арина. Расскажи мне правду.

— Я ничего не хочу тебе рассказывать, — я дёрнула головой, убрав его пальцы с подбородка. Оттолкнула от себя Серёжу и широкими шагами пошла в сторону остановки, спешно отирая щеки от дорожек слёз.

— Я развёлся, — прилетело мне в спину.

Я застыла словно вкопанная. Не веря своим ушам, повернулась на месте и посмотрела на Серёжу, который оставался на том же месте, где я его оставила.

— Что… ты сделал?

— Ты слышала.

— Зачем? Ты не должен был?

— Да. Не должен был, — невесело хохотнул Серёжа. — Не должен был испытывать к тебе что-либо. Не должен был приезжать к тебе, будучи женатым. Трахаться с тобой я тоже не должен был. Не должен был сходить с ума от ревности… Но я всё это сделал. И, знаешь, не жалею. Пожалею, если ты действительно та, какой я тебя видел у подъезда. Ты та? Скажи мне правду, Арина.

Стиснув зубы и, шумно вдохнув, я взглянула на черное вечернее небо и вновь посмотрела на Серёжу.

— Я просто хотела исправить нашу ошибку, — произнесла я тихо. — И не хотела, чтобы тебе было плохо без твоего сына.

— И поэтому решила сделать плохо другому моему ребенку? — Серёжа лишь на мгновение опустил взгляд на мой живот, но мне показалось, что я ощутила его теплое прикосновение под курткой. — Тебе не кажется это двуличием?

— Мне кажется, что я поступаю так, как считаю нужным. Меня никто не учил, как правильно. Поэтому я делаю так, как умею.

— Ты пытаешься от меня защититься? Сейчас?

— Я не знаю, — слёзы вновь покатились по щекам, и я опустила голову, чтобы спрятать их. — Я не знаю, что я пытаюсь сделать. Я просто хочу добраться домой, закрыться, и чтобы меня никто не трогал.

— Даже я? — спросил Серёжа, подойдя ко мне и вновь поднимая мой голову так, чтобы видеть мои глаза.

— Ты — тем более. Я боюсь того, что я к тебе испытываю.

— И что ты ко мне испытываешь?

Ему весело?

— А ты не догадываешься? — заглянула я в его глаза.

— Нет даже предположений.

— А ты меньше пей, может, голова соображать начнёт.

Я гордо смахнула слёзы, дёрнула головой, убрав его пальцы со своего подбородка, и вновь попыталась пойти в сторону автобусной остановки.

— Арина, — догнал меня Серёжа в два шага. Обнял за плечи и прижал спиной к своему торс, вновь укутывая меня в свой запах. — Долго ты от меня будешь бегать?

— Всю жизнь. Даже если мы поженимся, ты всё равно меня не догонишь.

— Не слишком ли суровые условия для старика.

— Не знаю, о каком старике ты говоришь, но твои кубики будет рада трахнуть любая первая встречная. Вот, смотри… Девушка, можно вас на секунду? — обратилась я к девушке в бежевом тренче. — Смотрите, этот мужчина красивый?

— Ну-у. Да, — несколько растерянно ответила девушка, оглядев Серёжу.

— У него, кстати, есть очень классные кубики пресса. Хотите его трах…

Серёжа резко отрезал меня своей высокой фигурой от девушки и накрыл мой рот губами. Несколько смазано из-за скорости и алкоголя, но достаточно для того, чтобы я потеряла дар речи и вцепилась в его плечи, едва не потеряв равновесие от волны мурашек, побежавшей по коже.

— Уверена, что хочешь отдать меня другой? — спросил Серёжа хрипло, лаская губами щеку.

— Нет, — я будто сама опьянело от этого поцелуя. — И подожди секунду. Я ей втащу, — шуточно рванула я уходящей девушке в тренче.

— За что? — поймал меня Серёжа за руку и вновь прижал к себе.

— Она пялилась на тебя.

— Арина, — хохотнул Серёжа, из-за чего его грудь мягко сотряслась.

— Ладно. Отпусти меня. Мне, действительно, пора домой. И я замерзла. А мне сейчас простывать нельзя.

— Я подвезу тебя.

— Ты пил. Тебе в таком состоянии за руль вообще нельзя.

— Приютишь? — хитро улыбнулся Серёжа. — В доме, где я снимаю квартиру, что-то случилось с электричеством, так что…

— Что? — повела я бровью.

— Я замерзну без обогревателя и умру наутро без кофе. Второй день подряд.

— Только из любви к твоему кофе я впущу тебя в квартиру.

— Тебе, в твоем положении, нельзя кофе.

— Ты мне покомандуй ещё. Сама решу, что мне можно или нельзя. А вот тебе ко мне можно. Пошли, — я потянула Сережу в сторону автобусной остановки, но, кажется, он был против.

— Я на машине.

— Мы уже решили, что в таком состоянии за руль ты не сядешь. Доедем до меня на автобусе, а утром, когда алкогольные пары покинут твой разум, мы ещё раз всё обсудим.

— Я старше. Я должен так говорить.

— А делать сегодня будешь то, что тебе скажу я. Пошли. На автобус опоздаем.

— Возьмём такси.

— На автобусе, товарищ буржуй. На автобусе, — я приобняла Серёжу за талию, когда он обняла меня рукой за плечи и нежно притянул к себе. — А кто тебе обо всем разболтался? — спросила я будто между делом.

— Тот, кто хочет трахаться в своём доме без посторонних.

— Санёк? Так я и думала…