Острые грани

Глава 4. Сергей

— Вот здесь, Серёга, — Мишка в предвкушении уже начал почесывать руки. — Здесь, Серёга, наливают лучший ром и текилу. Кусни, лизни, ё-маё!

— Мих, называй вещи своими именами: здесь ходят лучшие студенточки, которые наливают разбадяженное пойло хуже ацетона, — подколол Макс нашего общего друга с заднего сиденья.

— Эх, пацаны, — мечтательно вздохнул Миша, отстегивая ремень безопасности. — Там такие нимфы по залу летают! Вы их увидите, и дерьмо согласитесь из их рук выпить. Еще и добавки попросите.

— Макс, ты записал? Нам нужен компромат на Мишку, в случае, если его жена решит подать на развод, — хохотнул я, тоже выходя из машины вслед за друзьями.

— Жена — это жена. Это то, что неизменно. То, что со всеми нами навсегда, — философски протянул Миша, заправляя пивное пузо за пояс джинсов. — А вот хороший левак, укрепляющий брак, бывает полезен. Так что, считайте, что я борюсь за счастье своей семьи.

— Мишань, не перегибай, — поморщился я брезгливо. Раздражение холодной змеей скользнуло по позвоночнику. — Если ты реально собрался трахнуть кого-то на стороне, то давай без нас. Мне на хер не упало быть в курсе подобного дерьма. Нам потом с твоей Катей за общим столом на праздниках сидеть. И как ты себе это представляешь?

— А-то тебя в адвокатуре не научили пиздеть и не краснеть? — фыркнул Миша, который сегодняшним вечером успел накидаться еще до нашей встречи. — Ладно. Пошутил я. Расслабься, Серёга. Что нам, женатикам, остаётся? Глазеть только, да слюни пускать… чтобы дрочить было легче.

— Миша, блядь! — рыкнул я, толкнув друга в плечо.

— Шучу, я шучу! — вскинул тот руки. — Давайте-ка, и вы уже накидайтесь, чтобы быть со мной на одной юмористической волне. Размойте немного свои рамочки, моралисты хреновы.

Мы с Максом молча переглянулись. Неприятный осадок остался. У Мишани иногда бывают заскоки, когда его болтает из крайности в крайность — от всепоглощающей любви к жене, то желания найти ей временную замену. Но на измене за все годы, что мы дружим, он ни разу пойман или замечен не был. По крайней мере, нам бы он точно об этом проболтался за неумением держать язык за зубами. Как сейчас, например.

В баре мы заняли места подальше от музыкальных колонок, чтобы можно было спокойно, не надрывая глотки, поговорить.

Едва сняв куртку, Миша стал голодным взглядом рыскать по залу. Мы с Максом всё ещё пытались понять, как на эту хрень реагировать.

— Вот это жопа! — просвистел Миша сквозь стиснутые зубы.

Проследил за его взглядом и увидел официантку в… форме. Если подобного рода тряпки, вообще, можно назвать формой. Но, судя по тому, что я успел понять, зайдя в этот бар, все официантки здесь были одеты одинаково и специфически: черные рваные колготки-сетки, короткие синие шорты, похожие на старые обрезанные джинсы, красные клетчатые рубашки, завязанные на талии, и черные ковбойские шляпы на головах. А на талиях были повязаны пояса, похожие на патронташ, только вместо патронов в них были рюмки и солонка. Кажется, их называют текила-гёрл — они толкают дешевое пойло за неоправданно завышенный ценник. Благодаря красивым лицам и фигурам им это удается.

— Не! — махнул Миша рукой, когда девушкой, чей зад он только оценил, повернулась и стало видно её лицо. — Эта — хуйня. Тут есть одна, такая… — руками он показал сиськи, каждая из которых была больше моей головы. — У неё и сиськи, и лицо, и жопа, что надо. И попиздеть с ней приятно.

— Мы здесь собрались, чтобы друг с другом попиздесь, а не с какой-то полураздетой студенткой, — произнес Макс. — Давайте уже закажем выпить, да закусить. И больше Мишане выбор места для наших вылазок доверять не будем.

Макс поднял руку, и у бара на него среагировала официантка в корпоративной форме. Стянула с бара папки с меню и бутылку какого-то пойла. Бросила что-то напоследок бармену, улыбнулась и пошла к нашему столику.

— О! Она! — заёрзал на стуле Миша, узнав в этой девчонке кого-то.

— А, старый хрен, это снова ты? — вздохнула девчонка, слегка закатив глаза, но улыбку на губах удержала. — Что на этот раз приехал мне лизнуть?

Спрашивая, она разложила меню перед каждым из нас и поставила на стол бутылку текилы.

— Разомнетесь для начала? — спросила она, обращаясь ко всем нам и поставила рядом с бутылкой три рюмки. — Рюмка — триста. Для тебя, добрый самаритянин, первая — бесплатно, — указала вдруг девчонка на меня. Наполнила рюмку и толкнула ко мне.

И это насторожило.

Почему именно мне бесплатно? Мы знакомы? Пригляделся к бейджику с именем Арина. Не знаю такую. Посмотрел на ее лицо с ярким макияжем и…

— Как поживает страшный человек? — спросил я.

— Как хочет, — усмехнулась девчонка, дёрнув узкими плечами. — Главное, что мне удалось избежать пенетрации от него. Ну, что, старый хрен, наливать тебе, нет? — обратилась она к Мише, который всю эту минуту пускал слюни, пялясь на ее грудь.

— Наливай! — положил он на стол косарь и как щенок стал ждать, когда девчонка, запрятав деньги в задний карман шортов, насыплет ему на руку соль и наполнит рюмку текилой.

— Сегодня сам себе лизнешь. Лайм, — придвинула она ему тарелку с нарезанными дольками. — Заказывать сейчас будете или позже подойти? — спросила она, обращаясь ко всем нам.

Равнодушно скользнула взглядом по нашим лицам и, не глядя, шлёпнула Мишу по руке, которую он, за каким-то хреном, потянул к ее поясу. Похоже, он не первый раз ее достает, или она просто привыкла к подобным посетителям, наперед зная их шаги.

— Позже, — сказал я.

Арина кивнула, подарила нам дежурную пластмассовую улыбку и вернулась к бару, где снова начала смеяться с барменом.