Смотри на меня

ПРАВИЛО № 7: ЕСЛИ ВЫ ЧЕГО-ТО ХОТИТЕ, ВЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ГОТОВЫ ДАТЬ ЧТО-ТО ВЗАМЕН

Мия

Я просыпаюсь где-то посреди ночи, все еще в одежде, которую носила весь день. Должно быть, я задремала после того неожиданно горячего разговора с Дрейком. А потом я сделала то, что он велел мне сделать после нашего разговора. Как я могла этого не сделать? Он завел меня, и я была чертовски возбуждена.

Поэтому, как только наш разговор закончился, я заставила себя кончить, прокручивая в голове звучание его грязных слов, и это совсем не заняло много времени. Затем я сфотографировала себя, как он просил, и отправила ему.

Спустившись с высоты, я начала задаваться вопросом, не слишком ли я привязалась к этому загадочному парню. Обычно я никогда не мастурбирую после звонка, потому что мне так сказал парень. После того, как я заканчиваю работу, я ухожу с нее. Это значит, что я убираю все это и не думаю об этом, пока снова не включу камеру. Но после всего лишь двух бесед с Дрейком я не могу отделаться от ощущения, что он другой.

Вероятно, это просто анонимность. И тот факт, что я видела его пресс и член, и то, и другое было впечатляющим.

Но даже без секса я чувствую себя достаточно комфортно, чтобы по-настоящему открыться ему. Чтобы показать ему себе настоящей. Не та фальшивая девушка по вебке, которая всегда на связи, дает своим посетителям ровно столько, чтобы заинтересовать их, не впуская слишком глубоко.

Что просто смешно.

Вероятно, он просто еще один извращенец в приложении, который хочет увидеть сиськи и задницу и готов за это заплатить. Ему ни за что не будет дела до меня настоящей, как бы сильно он ни притворялся. Никто из них этого не делает.

Я беру свой телефон и проверяю время. Два тридцать пять.

Некоторое время я ворочаюсь с боку на бок, прокручивая в голове приватный чат с Дрейком. Моменты из моего дня с Гарретом тоже продолжают ускользать. Кажется, с ним что-то не так. Этот вчерашний звонок ни с того ни с сего, а потом он появляется и идет со мной гулять. Это действительно из-за моего отца? Или он просто начал быть милым со мной, потому что сам этого хочет? Он не был таким жестоким или насмешливым, как обычно.

И весь этот разговор о сексе во время нашей прогулки был совершенно не в моем характере. Для Гаррета я есть и всегда была его надоедливой младшей сестрой. Никакое количество макияжа или декольте никогда этого не изменит. Я мечтаю, если позволю себе поверить, что все могло бы быть по-другому.

Даже если бы я ему понравилась, Гаррет не воспринял бы отношения достаточно серьезно, чтобы на самом деле быть в них долгосрочным. Ему суждено быть самоуверенным холостяком до конца своих дней, и я не думаю, что он когда-нибудь будет оплакивать это.

Когда сон ускользает от меня еще на тридцать минут, я сдаюсь и вылезаю из постели. В доме тихо, но иногда мне нравится тишина. Жизнь часто кажется такой шумной, что мне нравится какое-то время посидеть в тишине. Наедине со своими мыслями, все из которых в данный момент поглощены звуком голоса какого-то сексуального незнакомца, повторяющегося эхом в моей голове.

Я бесшумно спускаюсь по лестнице, но там темно и тихо. Когда я слышу из старой комедии, играющего в подвале, я продолжаю спускаться по ступенькам. В гостиной играет телевизор, и я вижу Гаррета на диване, его лицо освещено светом телевизора.

— Привет. — Его голос слабо разносится по полутемной комнате.

Он выглядит едва проснувшимся, со взъерошенными волосами и темными кругами под глазами. Странно видеть его таким мрачным. Гаррет обычно яркий и жизнерадостный.

— Не можешь уснуть? — Спрашиваю я, зависая у лестницы. Я не хочу подходить ближе без приглашения.

Затем, к моему удивлению, он приподнимает свое одеяло, приглашая меня сесть рядом с ним. Я колеблюсь, не совсем уверенная, как реагировать, поскольку Гаррет, которого я знаю, сказал бы мне идти спать или проигнорировал бы меня.

— Не совсем, — отвечает он.

Я принимаю его приглашение и сажусь на подушку рядом с ним, так что между нами остается добрый фут пространства. Он накрывает меня одеялом, и я согреваюсь.

— Что ты смотришь?

— Золотые девочки, — отвечает он со смехом. — Это единственное, что работает в три часа ночи.

— Я люблю это шоу.

Он поднимает руку и кладет ее на спинку дивана.

— Я тоже.

Некоторое время мы смотрим вместе, в унисон смеясь над сексуальными шутками Бланш и остротами Дороти. Когда начинается следующая рекламная пауза, я поднимаю взгляд на Гаррета и замечаю пустоту на его лице, которого я никогда раньше не замечала.

— Все в порядке? — Спрашиваю я.

Я не могу до конца объяснить, что в нем не так, но такое ощущение, что в нем крутится так много мыслей, что он на самом деле не существует для внешнего мира.

И последнее, чего я когда-либо ожидала, — это чтобы он открылся мне.

Чего он не делает.

— Да, я в порядке. Ты в порядке?

Он убирает от меня руку, как будто беспокоится, что почти касание меня — это проблема.

— Я в порядке, — отвечаю я.

— Итак, что у тебя новенького? — Спрашивает он, поддерживая светскую беседу. — Какие-нибудь новые… предприятия?

Я поворачиваюсь к нему. Гаррет всегда дразнил меня из-за моих неудачных попыток в жизни, и я помню, как подбадривал Дрейк, как он говорил, что лучше попытаться, чем потом сожалеть об упущенной возможности.

— С чего бы мне тебе говорить? Чтобы ты мог посмеяться надо мной за то, что я снова в чем-то потерпела неудачу?

Он выглядит взволнованным, на его лице шокированное выражение, когда он поворачивается ко мне.

— С чего бы мне смеяться над тобой?

— Потому что это то, что ты делаешь. Знаешь, лучше хотя бы попробовать что-то, чем потом жалеть, что не попробовал, — говорю я, но от меня не ускользает, как он закатывает глаза и отводит взгляд.

— Мудрые слова.

— Что ж, это правда.

— Мия, я не смеюсь над тобой. Я просто спросил, чем ты занимаешься. Я горжусь тобой за то, что ты пробуешь разные вещи.

— Нет, это не так, — говорю я, поворачиваясь к телевизору.

По какой-то причине я чувствую, как моя нижняя губа дрожит, а глаза щиплет от слез. Почему меня это вообще волнует? Меня не должно волновать, что обо мне думает Гаррет.

За исключением того, что это так.

— Между прочим, — продолжаю я, — Сейчас мне действительно нравится моя работа, и я зарабатываю достаточно, чтобы наконец-то переехать из подвала наших родителей.

— О, да? Что делаешь? — В его тоне слышится резкость, которая останавливает меня от ответа. Иногда он такой самоуверенный засранец. Последнее, что я бы когда-либо сделала, — это по-настоящему открылась ему в том, чем я занимаюсь. Он бы только еще больше осудил меня.

— Неважно, — бормочу я, сбрасывая с себя одеяло и поднимаясь. Но его рука на моей руке, тянет меня обратно вниз.

Я пристально смотрю на него, приоткрыв рот от удивления. — Отпусти меня.

— Нет. Ты ведешь себя как мальчишка. Просто ответь на вопрос.

— Я ничего тебе не скажу, — возражаю я, снова пытаясь встать.

На этот раз его руки обхватывают меня за талию и усаживают к себе на колени.

— Почему нет? Что тебе нужно скрывать, Мия? Потому что я не верю твоей лжи о том, что ты занимаешься вводом данных.

Он издевается надо мной, и от этого у меня закипает кровь. Поэтому я замахиваюсь на него, пытаясь ударить его по лицу, но он слишком быстр, перехватывая мое запястье своей рукой. Я борюсь с его хваткой, пока мы не начинаем бороться, но он настолько сильнее меня, что через несколько минут укладывает меня лицом вниз на диван, наваливаясь всем весом своего тела мне на спину.

— Ты такой засранец! — Кричу я в подушку.

— Почему у нас с тобой все должно превращаться в драку? — Спрашивает он с оттенком насмешливого юмора в голосе. — Ты такая чертовски дерзкая.

— Я? Это ты лежишь на мне так, словно хочешь трахнуть меня!

Он смеется мне в ухо низким хрипловатым смешком.

— Поверь мне, соплячка. Если бы я хотел трахнуть тебя, я бы это сделал.

Я еще немного борюсь с ним.

— Что ж, думаю, это хорошо, что ты меня терпеть не можешь, так что мне не о чем беспокоиться.

Клянусь, мне, должно быть, все это мерещится, потому что я чувствую, как его бедра трутся о мой зад, и в его штанах определенно что-то напрягается, когда он это делает. Жар пробегает по моему позвоночнику волной возбуждения и замешательства. С какой стати у Гаррета встает?

Действительно ли борьба со своей сводной сестрой возбуждает его?

— Если подумать… немного секса на почве ненависти может быть забавным.

Его дыхание касается моего уха, и я задыхаюсь от его слов. Жар разливается у меня в животе при этой мысли. Он это серьезно?

Теперь я прекращаю всю свою борьбу с его хваткой. Вместо этого я обнаруживаю, что снова прижимаюсь к нему бедрами. Почти так же, как если бы я искала растущую эрекцию у него в штанах.

— Гаррет, — бормочу я, и энергия между нами быстро меняется с игривой на… что-то другое.

— Ты хочешь, чтобы я слез с тебя? Просто скажи слово, Мия.

Но я не говорю ни слова. Я поднимаю голову с дивана, чувствуя его дыхание на своей щеке, поворачиваю лицо ровно настолько, чтобы его рот оказался всего в дюйме от моего. Его руки, которые до этого крепко, до боли сжимали мои запястья, перемещаются к моим пальцам, так что наши ладони переплетаются.

Затем он снова тереться. И я издаю громкий стон, снова отодвигая бедра назад.

Это переходит все границы. Мы не должны были этого делать, но я все еще на самом деле не знаю, что это такое, и нельзя отрицать, как сильно мы оба этого хотим, поэтому я не говорю ни слова.

Его губы касаются моей шеи и подбородка, затем поднимаются к мочке уха, прежде чем он шепчет: — Что это за новая работа, о которой ты мне не рассказываешь, Мия?

— Я не могу тебе сказать, — отвечаю я, поворачивая голову в поисках его губ.

— Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? — Спрашивает он, когда одна рука скользит вниз по моей руке, по моему телу и втискивается между моим животом и диваном. Я становлюсь влажной, когда его пальцы задевают чувствительную плоть ниже моего пупка. Меня охватывает покалывающее возбуждение от его прикосновения.

Я едва могу ответить. Это слишком странно, чтобы озвучивать, но, Боже, да, я действительно хочу, чтобы он прикоснулся ко мне. Это плохо.

Поэтому я издаю слабый стон и — М-м-м.

— Тогда скажи мне. Не держи от меня секретов.

— Нет, — бормочу я, извиваясь под его телом, отчаянно пытаясь заполучить его пальцы там, где я хочу.

Это безумие. Всего пару часов назад я общалась по видео в чате с Дрейком, а теперь я на полпути к сексу со своим сводным братом. Что происходит?

Затем, без предупреждения, его тело соскакивает с дивана, и его вес на мне исчезает. Я поспешно сажусь и таращусь на него.

— Что?

Он смеется, а затем пожимает плечами.

— Если ты чего-то хочешь, ты должна быть в состоянии что-то дать.

Гнев обжигает меня так сильно, что я хватаю подушку и сердито швыряю ее ему в лицо.

— Придурок!

Вскакивая с дивана, я несусь прочь по направлению к лестнице. Я была как пластилин в его руках, и он заставил меня стонать и пускать слюни, как кошку во время течки. Это унизительно.