Смотри на меня

ПРАВИЛО № 19: НЕ ПЛАЧЬ ПО МУЖЧИНАМ, КОТОРЫЕ НЕ ПЛАЧУТ ПО ТЕБЕ

Мия

— Мне это нравится, — говорю я с улыбкой, позируя перед камерой Греггу, пока он с гордостью восхищается мерцающей металлизированной тканью моего платья.

Это платье для стриптизерши, в буквальном смысле. Я даже не шучу. Это в буквально пришло из магазина для танцоров на шесте и артистов эстрады, но он не понимает разницы. Для него откровенные платья на женщинах более естественны, чем костюм на богатом мужчине.

— На тебе это прекрасно смотрится. Я так рад, что тебе это нравится.

— Мне приятно видеть, как ты вот так улыбаешься.

— Тогда не уходи, — отвечает он, и моя фальшивая улыбка увядает.

— Я бы хотела, но у меня занятия через пятнадцать минут. Может быть, позже мы сможем по-настоящему поболтать.

Это ложь. У меня нет занятий. На самом деле, у меня ничего нет, но я вынуждена лгать, чтобы скрыть тот факт, что, похоже, я больше не могу этого делать. Для Дрейка это или для Гаррета, я действительно не знаю. Я просто знаю, что пока я не выясню, с кем я — если я вообще с кем-то из них, — я не смогу раздеться перед мужчинами в интернете. Это то, что я должна обсудить с ними в первую очередь.

Если бы только я могла обсудить это с ними.

Вчера, перед тем как он уехал, он очень ясно дал понять, что между нами все кончено. В любом случае, это было просто физическое влечение. Игра, как он это называл. Даже если он избегает правды о том, что иногда это было больше, чем просто игра.

Это было весело, но в то же время… было что-то настоящее. Была какая-то связь. Настоящая химия, которую я никогда раньше не испытывала ни с одним мужчиной. И я знаю, что он тоже это почувствовал. Но Гаррет боится обязательств, и, похоже, он вбил себе в голову, что не создан для отношений. Он отказался от нас еще до того, как появились мы.

И трудно сделать Дрейка реальным приоритетом в моей жизни, когда я никогда раньше даже не видела его лица, и он явно что-то скрывает от меня. Если у него не было секрета, то почему бы ему не пообщаться со мной в видеочате? Показать мне свои фотографии? Почему он не позволяет мне увидеть его? Это не меняет того факта, что я чувствую с ним связь, которую не чувствую с Гарретом. Как будто они оба дают мне что-то особенное, и если бы они могли просто превратиться в одного человека, они были бы идеальны.

— Я горжусь тем, что ты вернулась в школу, милая, — отвечает Грегг, отвлекая меня от моих сложных мыслей.

— Спасибо, малыш. Я действительно взволнована этими.

Ложь, ложь, ложь.

— Пришли мне больше фотографий, когда у тебя будет немного свободного времени. Я скучаю по тебе.

Я улыбаюсь ему, наклоняясь поближе к камере. — Я тоже по тебе скучаю.

Затем мы вешаем трубку. Я плюхаюсь на диван в подвале дома моих родителей и позволяю чувству вины захлестнуть меня, когда принимаю оплату Грегга за часовую беседу плюс чаевые. Я даже не показала ему свои сиськи. Я не могу продолжать это делать.

Мне либо нужно перестать беспокоиться о Гаррете и Дрейке и вернуться к работе, либо мне нужно полностью уволиться.

И то, и другое звучит ужасно.

Прежде чем закрыть приложение, я получаю сообщение от Дрейка.

Я надеюсь, у тебя сегодня прекрасный день, Котенок. Я скучаю по твоей улыбке.

Я улыбаюсь, глядя в телефон, когда печатаю свой ответ.

Хочешь пообщаться по видеочате?

Я на работе.

Подожди. Позволь мне закрыть дверь.

Я смеюсь ожидая его ответа. Затем без предупреждения я получаю запрос на входящий видеозвонок. Лежа на диване, я быстро нажимаю “Принять” и кладу телефон в держатель на журнальном столике.

— Привет, малыш, — приветствую я его, когда на другой линии берут трубку.

У него выключена камера, но микрофон включен, что меня вполне устраивает, поскольку я все равно хочу услышать звук его голоса.

— Ты у себя в кабинете? — Спрашиваю я.

— М-м-м, — отвечает он глубоким, скрипучим голосом.

— Хотела бы я быть там с тобой, — говорю я, чувствуя себя немного эмоционально уязвленной в данный момент.

— Скажи мне, что бы ты сделала, если бы была здесь, — шепчет он в динамик, и мой позвоночник вспыхивает, посылая дрожь по всему телу.

Моя улыбка становится шире, когда я растягиваюсь на диване, позволяя платью задраться до тех пор, пока не становятся видны мои стринги. Затем я позволяю своему воображению блуждать, думая обо всем, что мы могли бы сделать, если бы были вместе.

— Я хочу, чтобы ты наклонил меня над своим столом и держал так, пока будешь делать со мной все, что захочешь. Прикоснись ко мне, поцелуй меня, укуси меня, трахни меня. Пока я больше не смогу этого выносить. Я хочу трахаться до тех пор, пока мы не будем настолько измотаны, что не сможем даже стоять. Мне нужно больше, чем просто один час, Дрейк. Я хочу, чтобы их было тысяча. И я хочу, чтобы все они были с тобой.

Он рычит в динамик. — О, Котенок.

— Ты тверд для меня, Дрейк?

— Да, Котенок.

В его тоне есть что-то знакомое, и я замираю. Что-то, что напоминает мне о…

Нет. Мой разум играет со мной злую шутку. Гаррет никогда бы так не поступил. Это потребовало бы слишком много уязвимости. Не только видеочат, но и глубокие беседы и разговоры об эмоциях. Он бы никогда этого не сделал. Иногда мне хочется, чтобы он это сделал.

Как раз вовремя, чтобы отвлечь меня от моих мыслей, я слышу, как он расстегивает молнию на своих брюках, а затем бормочет: — Возьми игрушку, Котенок.

Словно прочитав мои мысли, я быстро лезу в ящик журнального столика и достаю маленький вибратор в форме лепестка розы. Его жужжание почти затихает, когда я включаю его, и он снова рычит, когда видит это.

Хорошо, что я одна дома, потому что в тот момент, когда сосущее ощущение вибратора касается моего клитора, я вскрикиваю. Это восхитительное жужжание, от которого дрожь пробирает меня до кончиков пальцев ног.

— Это не займет много времени, Дрейк. Надеюсь, ты готов, — говорю я, задыхаясь, пока ерзаю на диване.

Он стонет под звуки того, как его кулак поглаживает его член, и я позволяю звукам заполнить мое воображение, и мой оргазм уносит меня прочь. Судя по звукам, которые он издает, он тоже приближается.

Его тяжелое дыхание и какая-то музыка на заднем плане — это все, что я слышу, откидываясь на спинку дивана и ожидая, пока мое сердцебиение замедлится.

— Дрейк, я не знаю, как долго я смогу это делать, — слова срываются с языка прежде, чем я успеваю их остановить. Очевидно, у меня нет никаких фильтрующих моментов после оргазма.

— Что делать? — Спрашивает он.

— Это. Что бы это ни было. Ты мне нравишься. Может быть… больше. Но я так боюсь, что ты разобьешь мне сердце. В какой-то момент ты должен впустить меня в свою жизнь.

— Я знаю… — бормочет он унылым тоном. И печаль в его голосе не заставляет меня чувствовать себя лучше.

На самом деле это звучит… безнадежно. Как будто он ничего не может с этим поделать, и я обречена чувствовать себя так вечно. Или, по крайней мере, пока это не закончится. Что бы ни происходило в его жизни, я никогда не буду для него приоритетом.

— Я влюблена в двух мужчин, которые меня не хотят, — шепчу я, и я действительно понятия не имею, откуда, черт возьми, это взялось.

Слезы наворачиваются на мои глаза, когда я быстро сажусь и поправляю платье. Я не могу поверить, что только что сказала это. Я унижена, а на другом конце провода тишина.

— Котенок… — шепчет он.

— Мне нужно идти. Мне жаль. Я просто… Я испытываю сильный стресс. Мне нужно подумать.

— Пожалуйста, не… — говорит он, но я нажимаю красную кнопку завершения вызов, прежде чем он успевает что-либо сказать. Во что, черт возьми, я вляпалась?

Мне нужно выбраться отсюда или что-то сделать, потому что чем больше я сижу здесь и думаю о том, как мне грустно из-за возможной потери Дрейка или Гаррета, тем больше я знаю, что буду плакать, а я не собираюсь этого делать. Я не проливаю слез по мужчинам, которые не проливают слез по мне.

Взглянув на часы, я вижу, что уже почти девять. Я чувствую себя бомбой, которая вот-вот взорвется, и мне нужно выплеснуть это разочарование. В данный момент я могу думать только об одном человеке, которого я хочу увидеть, и, возможно, я не знаю, где его найти, но я знаю, что смогу это выяснить.