Выйди из-за тучки

ГЛАВА 11. 1

Конец мая даже в большом и шумном городе — благодатная пора. Расцветает сирень и… еще много чего расцветает, а я вышла тогда на улицу… Там было душно. Там было шумно. Дыхание сразу забила тяжелая топливная вонь. Я перешла дорогу, дождалась маршрутку, добралась домой. Ясно помню то тяжелое впечатление от Питера. Проклятый город… такой маленький, такой тесный… Правду говорят — нет совпадений и случайностей, есть только судьба. В ее поворот я только что и вписалась. Въехала на предельной скорости…

Всю дорогу я старалась отвлечься — обдумывала будущий отпуск, и к тому времени, когда добралась до дома, уже твердо решила, что мы с Вовкой поедем к моей тетке в Вологодскую область.

Я была там с родителями, но очень-очень давно — еще в детстве. И все равно хорошо помнила просторный светлый дом из дерева, сад с огородом, полные вкусняшек. Небольшую речку сразу за огородом, с глубокими омутами и куртинами высокого камыша, а на нем какие-то коричневые початки, которые мы — дети, почему-то называли «качалками». Воспоминания о том времени оказались одними из самых приятных за всю мою почти тридцатилетнюю жизнь. Небольшой поселок Куделино, в котором располагался этот рай, теперь сильно разросся, насколько я знала. Мы с тетей Рисой не теряли связи, и она не раз зазывала нас к себе, обещая рыбалку и грибы, витамины Вовке и свежий воздух. Нужно ехать — вздыхала я, продираясь сквозь толпу из маршрутки. Вот как только в начале июля начнется отпуск — так сразу и поеду. Сил больше нет глотать вонь от выхлопных газов и потных тел.

— Лен, я хочу попросить тебя… — еще за дверью начала я.

— Заползай, — зевнула она, пропуская меня в свою квартиру.

— Ты извини, наверное Вовка уходил тебя? Но мне нужны еще час — полтора, можно он посидит у тебя? — просила я, прислушиваясь к «творческому» бормотанию сына. Он всегда вслух комментировал то, что изображал на бумаге.

Дома я тоже прислушалась у входа и прошла вглубь квартиры, сама не понимая — что сейчас чувствую? И видеть его не хотела и вместе с тем ощутила дикое разочарование. Несмотря на те мои слова, я была уверена, что он постарается сразу же попасть домой и объясниться со мной. Будет врать или не будет — сейчас было не важно. Важно было то, что он совсем не спешил оправдаться, он дал мне это время — вариться в собственном соку. Отлично понимая, что я сейчас чувствую.

В тишине наступающего вечера я сидела на кухне и ждала его. Не переодевшись, положив руки на стол, рассматривая свои ногти и непонятно что чувствуя. Сил не было даже думать. Мысли скользили заторможено… звонки? Встала и прошла в прихожую — доставать из сумочки телефон. Да, звонки были… много звонков. Но разве это телефонный разговор? Мне бы в его глаза взглянуть?! Я найду в себе силы на это, я смогу в этот раз. Я напьюсь валерьянки, вот прямо сейчас и выпью… много. Только бы он пришел, только бы…

Через час я зашла за Вовкой, отдала крема Лене. Дома накормила малого, вымыла его и уложила спать. Выходной заканчивался, завтра — рабочий день. Постояла и посмотрела на холодильник — кушать не хотелось. Опять буду худеть и страшнеть от горя? Горько усмехнулась и потянула из холодильника масленку — хлеб с маслом и чай, этого хватит на ночь. Масло можно немножко присолить.

Я так задумалась, что не услышала, как пришел Андрей. Он разулся в прихожей и ступал совсем неслышно. Прикрыл за собой кухонную дверь и сел напротив меня. Я повернула к нему голову и посмотрела в глаза.

И сразу отвернулась, потому что на его лице читалась вина. И еще что-то… беспокойство, боль? Я не умею читать по глазам. Криво усмехнулась — и как он сейчас будет оправдываться?

— Я должен был рассказать тебе все, абсолютно все и сразу же. Но тебе больно было бы слышать, ты тогда только узнала и…

— Давай короче, — прошептала я.

— Все это время я жил в гостинице…

Я истерично хихикнула, прикрывая рот рукой.

— … и могу показать квитанцию, мы можем поехать туда, и ты спросишь у служащих. Я бы силой потащил тебя туда, но сейчас это уже не так важно. Потому что я расскажу тебе все. Я больше не буду ничего скрывать, но ты сможешь меня выслушать? Ты даже не смотришь на меня.

— Мне тяжело на тебя смотреть! Это что — не понятно? — повернулась я опять к нему и взглянула в глаза, — я внимательно слушаю — говори.

— Я взял четыре отгула и еще… два выходных, чтобы провести ее по врачам и все эти дни…

— А знаешь, Андрюша? Иди-ка ты на х… — высказалась я прямым текстом и поднялась из-за стола: — Пожалуй, на этом все. Я не хочу слышать все это.

— На тебя плохо влияет общение с Леной, — отметил он решительным и спокойным голосом, не сдвинувшись с места.

— Вот именно поэтому, зная твою реакцию, я все и делал тайком. Я не хотел такого разговора, не хотел зря тебя расстраивать. Мне нужно было знать истинное положение вещей, а не то, что она мне рассказала. Я протащил ее по трем кардиологам, еще гинеколог, сегодня, когда ты видела меня, мы спешили на…

— Да заткнись ты, Андрей, — простонала я, закрывая уши руками: — На х… все! Я не хочу это слышать. Мне достаточно того, что ты совсем не спешил домой, когда узнал, что я увидела тебя.

— Я еле добился этого консилиума и не…

— Это важнее, чем я. Я поняла. Остальное — нюансы.

— Аня, я сам настоял, оплатил, люди собрались в свой выходной день… я не мог все бросить и не пойти туда. Я много раз звонил тебе, чтобы успокоить.

— Ну да… позвонить и успокоить. Я бы, наверное, успокоилась. Точно бы успокоилась. Гарантированно, — нервно дернулась я.

Он резко взъерошил себе волосы и вдруг тихо засмеялся — тоже нервно, с каким-то надрывом. Я вскинула на него глаза и мне показалось, что в его глазах блеснули слезы. А он покачал головой и вздохнул…

— Я уже думал… некоторые м… ки таскаются всю жизнь. Я же, б…ь, сделал всего один шаг в сторону и сейчас по самые уши в дерьме. Я уже захлебываюсь им и понимаю, что мне еще глотать и глотать…

— Ты сам этого хотел.

— Я сам, Аня. Больше некого винить. Я сейчас сижу и ясно вижу, как нах… рушится вся моя жизнь. И ничего не могу поделать с этим, потому что все уже сделано.

Он пошарил рукой по столу и протянул тоскливо: — Не ел ни фига сегодня…

— Я не готовила, — проговорила я отстраненно, — ты хотел объясниться — я слушаю.

Он безнадежно как-то покачал головой, прошептал: — Не хочу ничего…

— Могу пожарить яиш…

— Не хочу ничего этого, Аня. Смертельно не хочу. Забыть… спать хочу пойти, заглянуть к Вовке… как он?

— Рисовал у Лены, — отвернулась я.

— Я посмотрю… — расправил он плечи, выпрямился и заговорил…