Выйди из-за тучки

ГЛАВА 12

— Странно, — размышляла Лена, — обычно им плевать на детей. Ну, не то, чтобы совсем уж, но привязать к себе мужика только ребенком вообще не реально. Принято считать, что им дороги только те, что от любимой женщины. Или нет? И почему он так уверен, что эмбрион — его?

— Его. Раз он так уверен. Он не идиот, — сипела и хлюпала я в ответ.

— Все равно… в конце концов, можно нанять ей сиделку, — подсунула она ближе ко мне стакан воды.

— Он договорился. Пока она еще работает, может потом… — я внимательно смотрела на стакан.

— Пей. Тогда зачем так радикально? Зачем уходить к ней? Он что — не осознает последствий? Я не понимаю…

Если бы я сама понимала… Пришлось рассказать ей о том что у нас случилось, когда она прибежала, услышав шум за стенкой. Я выползла открыть дверь, в которую настойчиво звонили, а там она.

— Коза, б…ь! Ты испугала ребенка! Что ты воешь? Ты хоть слышишь, что Вовка плачет?

Когда Вовчик опять уснул, мы сели на кухне. Узнав, что Андрей ушел жить к другой женщине, она хмыкнула и выдала:

— Печалька…

Зачем я рассказала ей — запоздало мелькнуло у меня в голове. Неужели и правда решила, что посторонний человек поймет все, что сейчас творится со мной? Печалька? Правда? Серьезно? Что-то такое, наверное, проявилось на моем лице, потому что Ленка поспешно объяснила:

— Для меня печалька, что непонятного? На вашем примере я думала, что они еще существуют — нормальные. А оно вон как. Ситуация — швах… Это просто вопрос времени, когда она опять уложит его в постель. Не спорь! Примем на веру все его слова и честные намерения, и этот консилиум… скорее всего, она действительно больна. И если она придет к нему за «пожалеть», потому что хочет испытать это «перед смертью», тогда же вряд ли… Как ты думаешь — он прогонит ее? Где он там у нее спит… на диване? Приляжет, обнимет, поплачет… Да я, б…ь, не копаюсь в твоих ранах! Прекрати смотреть на меня, как на врага. Просто с самого начала не строй иллюзий. Если он в итоге все же захочет и сможет вырваться оттуда, то тебе придется принять его таким, как он есть — после любовницы. Уже сейчас решай — сможешь ты это сделать или нет? Или же он не вернется, если она ему не пох…! А сейчас просто поставь на паузу. Ты взрослая умная женщина. И у тебя ребенок.

Пальцы вцепились в ткань халата, горло опять передавило невидимой удавкой. С этим нужно что-то делать — обратиться к врачу, что ли? Это похоже на какие-то приступы, я чувствую себя обессилевшей после них, мне всегда плохо…

— Сейчас не хочется об этом. Ты иди, Лена, я уже лягу спать. Еще не время для таких разговоров. Может, ты и права, даже — скорее всего. Ты смотришь на все трезвым взглядом, со стороны виднее и что там еще… беспристрастно? Я все понимаю, просто еще не готова говорить об этом, — уводила я ее к входной двери, приглашая уйти. Я видела сочувствие в ее глазах, но не готова была подробно обсуждать то, что случилось. Как-нибудь потом. Когда мне понадобится ее совет, то я спрошу его, но не сейчас. А еще лучше покончить со всем этим самостоятельно, не привлекая посторонних.

Спустя и час и два я так и сидела, сжавшись в кресле в своей спальне. Ждала, когда перестанет болеть голова. Пришлось принять таблетку. Глаза, словно посыпанные битым стеклом, не хотели закрываться и готовиться ко сну, между век будто вставили надежные крепкие спички. Я уже знала, как буду выглядеть завтра — как и до своего лечения у косметолога, как до моей психологической ремиссии. Синяки под глазами, отекшие веки, покрасневшие белки глаз…

Тогда же был разговор слепого с глухим. Я все отчетливее понимала, что он уже полностью определился, и на его решение что-то влияет так сильно, что пересиливает все мои доводы. Он так и не смог внятно объяснить, почему она так беспомощна — все же не ребенок уже и руки-ноги на месте. Зато он четко знал, чем сможет помочь ей, если вдруг случится сердечный приступ: его звонок на «скорую» в приоритете, больница рядом, его ознакомили с протоколом и снабдили нужными препаратами. О чем тут можно было говорить дальше? Я даже сейчас чувствую ту безнадежную усталость, что охватила меня тогда. Просто пропустив через себя воспоминания сейчас.

Потом, в следующие дни, я постаралась узнать как можно больше о ее болезнях, чтобы понять — сколько в его словах правды? О противопоказаниях для беременности говорилось немного. Там все настолько индивидуально, что говорить о чем-то категорично и конкретно — не говорят. Разве что о тех болезнях, где есть риск для ребенка. Похоже, что это был не тот случай, иначе врачи настояли бы на прерывании. Но да — подготовка к беременности для сердечниц необходима. И хороший шанс благополучно родить для нее, похоже, тоже есть, потому что об успехах медицины в этом плане пишут уверенно. Так что название ее болезни осталось для меня загадкой.

А вот об истерии рассказано очень подробно. Как я до этого представляла себе истеричку? Наверное, как и большинство — психованная тетка, срывающаяся в крик по поводу и без повода. А все оказалось совсем не так. Истерия могла быть наследственной, или приобретенной вследствие сильного потрясения или стресса. Первая передается детям, но не сыновьям, а только дочерям. Болезнь не излечивается. И истерички не законченные психопатки, а просто люди с особенностями психики, в которых они не виноваты. И истерические приступы не обязательно громкие и шокирующие публику, но всегда показательные. Просто эти люди чувствуют необходимость находиться в центре внимания. Красота, ум, таланты? Если их нет, то в ход идет все — давить на жалость, врать для этого, притворяться и манипулировать человеческим сочувствием. Это умение в силу неосознанной внутренней необходимости со временем оттачивается до совершенства. И не всегда человек даже осознает — что делает. Ему нужно сочувствие и внимание и он добивается его любой ценой.

Это только один из нюансов поведения больного истерией. Но именно эту особенность я вспомнила, когда наконец увидела любовницу мужа и тогда картинка сложилась полностью.

Я еще тогда захотела взглянуть на нее, хотела понять — на что же он повелся? На красоту, талант, ум или…? Потом, уже почти осенью, я ее увидела: тоненькая, худенькая, невысокая. Живот уже отчетливо обрисовывался под одеждой… Я вот сильно поправилась, когда носила Вовку, а она — нет. Лицо узкое и миловидное, а такие глаза, как у нее, принято сравнивать с глазами олененка Бэмби — темные, большие, настороженные. Да… не яркость и не красота, а милая беспомощность и трогательная наивность — вот первое впечатление от ее внешности.

На вид — лет семнадцати- восемнадцати, на лице ни грамма косметики, скромная одежда и… тот взгляд, что она вскинула на Андрея. А в нем паника, страх, молчаливая просьба о помощи — это она увидела нас с Вовкой. Вот и весь секрет, вот и вся причина…. Разве такую бросишь на выживание, разве оставишь без помощи?

Я тогда и сама получила легкий шок, увидев ее. Она совершенно не вписывалась в тот образ роковой красавицы, который я себе нарисовала. И я бы тоже купилась на эту юную невинность, поверила бы в нее, если бы не ее первый взгляд из-за его спины — острый, колкий, с прищуром, как выстрел… и лицо, как-то вмиг замершее неживой и недоброй маской. Видимо, она узнала меня — видела на одной из корпоративных встреч или когда мы с Вовкой пару раз ждали Андрея с работы — хотели сразу пойти куда-то. У меня тогда были каникулы и появилось свободное время. Да…, а потом он обернулся к ней и на него уже глядел испуганный больной ангел.

Сейчас я понимаю, что, по большому счету, не в праве сильно осуждать ее — она влюбилась, пошла на отчаянный шаг без всякой гарантии на успех. А потом получила шанс в виде беременности и использовала его по полной. Рискуя, она боролась за свое счастье, как могла и проиграла. Но я не могу относиться к ней с пониманием и снисхождением. Просто сейчас по отношению к этой женщине я чувствую уже не яростную, а устоявшуюся, спокойную и холодную ненависть.

А вот Андрея в этот самый момент — когда пишу, я почему-то уже не могу ненавидеть. Слава Богу, я переболела и перегорела и им, и всем этим, а он так наказан, что его вина в моих глазах будто поблекла, что ли? Глупые мысли, навязанные авторитетными приятелями, влюбленная девица, доверчиво предложившая себя для дефлорации, затуманенная алкоголем голова, море по колено… А потом — неожиданные последствия и она — вся такая… это как ударить ребенка.

Позволю себе обратиться с неоригинальной просьбой — если вы определились со своим отношением к написанному, помогите книге найти новых читателей. Ваше "мне нравится" будет очень кстати, это очень мотивирует любого автора и поднимает ему настроение.

И огромное спасибо тем, кто всерьез заинтересовался судьбой главных героев и даже некоторым образом принимает участие в ней. Ваши комментарии очень помогают.