Любимый человек

16. Дима

— А про нос льва можно говорить громко? — спрашивает Степан, когда я завожу с сыновьями серьёзный мужской разговор.

— Да.

Мы сидим на полу и собираем из "Лего" чертово колесо. Я уже сто раз пожалел, что купил именно его, потому что за вечер все это точно не собрать, но зато пацаны довольны.

— А про хвост? — интересуется Тихон, загребая пальцами детали.

— Что про хвост?

— Про хвост льва можно говорить?

Я киваю.

— Тоже можно.

— А почему про писюн нельзя? — снова спрашивает Степа.

Маша закатывает глаза, качая головой. Она считает себя очень взрослой.

— Мань, закрой, пожалуйста, уши, — прошу дочь, откладывая детали в сторону и привлекая к себе внимание сыновей.

Маша надевает накладные наушники, которые висели у нее на шее.

— Говорить про любой писюн неприлично, — стараюсь выглядеть максимально серьёзно. — Вот мы же не ходим голыми. Как я вам говорил? Никому не нужно показывать то, что мы носим под боксерами.

— Я знаю! А львы-то боксёры не носят! Значит про них можно все говорить! — спорит Степка.

— Да, львы не носят, а еще они какают и писают, где им вздумается. Мы будем делать так? — смотрю на парней по очереди.

— Нет! — отвечает Степа. — Про нас скажут, что мы дураки.

— Ублюдки, — бормочет Тихон.

— Что ты сказал? — хмурюсь я.

— Это Руслан так в садике говорит, — объясняет сын. — Вы все ублюдки, — пародирует кого-то. — А кто это такие? Они страшные?

— То, что ты сказал — это очень грубое слово. Его иногда говорят взрослые про очень нехорошего человека.

— Значит мы не ублюдки? — говорит Тихон.

— Нет.

— И даже если мы будем говорить про льва и львицу, тоже нет? — подхватывает Степа.

— Нет. Но про льва и львицу лучше не говорить громко. Не всем нравится слушать о том, что лев делает с львицей, понимаете? — терпеливо объясняю им.

— Потому что ей больно? — предполагает Тихон.

Я подвисаю от его вопроса.

— Э-э-э… Наверное… Так… ну что, мужики, пора купаться?

— Много воды! — кричит Степка, распинывая детали по ковру. — Сделай много воды!

Я встаю с пола и убираю каркас будущего колеса на подоконник.

— Я наберу воду, а вы соберите здесь все.

После ванны мы вчетвером идём на кухню. Пацаны пьют молоко с "Орео", а Машка открывает банку "Милкис". Лена бы точно нам всем по заднице надавала за такой второй ужин. Но ее же здесь нет…

К сожалению…

Скоро одиннадцать.

Пацаны давно спят на двухъярусной кровати, которую я купил специально для них сразу же, как только переехал сюда. Маша сидит на диване и переписывается с кем-то.

Я надеюсь, что с подругой, ведь ей всего лишь одиннадцать.

Позже я переложу Тихона на диван к себе, он не так, как Степа пинается, а Маша ляжет на кровать.

Здесь места мало, но в моей новой квартире его будет достаточно. Для Маши я сделаю отдельную комнату, другую — для пацанов. Не знаю, как часто они будут оставаться у меня на ночь, но хотелось бы, чтобы и в моем доме у них было все необходимое.

Я открываю ноутбук и листаю новинки на "Кинопоиске", думая, как бы убить время, когда дети уснут.

Поставив телефон на зарядку, Машка уходит на кухню. Слышно, как она наливает воду из кулера. Мой взгляд привлекает загоревшийся экран ее мобильного, и во всплывающем окошке уведомления читаю имя: Рома.

Вот тебе и подруга.

Когда дочь возвращается, она первым делом берет телефон и читает сообщение. Краем глаза вижу, как она улыбается.

— Маш, ты спать не собираешься? — начинаю разговор издалека.

— Еще рано, — она снова что-то пишет и даже не смотрит на меня.

— А тебе в классе кто-нибудь нравится? — Спросив, чувствую себя идиотом. Потому что мой вопрос — это первая фраза, которая приходит в голову при мысли о надоедающих родителях. —То есть, я хотел спросить, есть ли у тебя друзья?

Дочь пожимает плечами.

— Я же тебе говорила, я со всеми дружу.

— Ну, может, с кем-то особенно?

— Ты хочешь спросить, если у меня ЛЧ?

— Чего? — мои глаза округляются.

— Любимый человек, — поясняет Маша. — Парень.

— Алло, Мань, какой еще ЛЧ? — вылетает у меня. И следом как по шаблону: — Тебе одиннадцать!

— У Ксюши есть парень, — тихим голосом сообщает Маша.

— Так Ксюша старше тебя!

— Да, на год.

— Ясно. Так что насчет тебя? У тебя есть… парень? — я сам не верю, что мы говорим об этом.

— Нет.

— Слава богу, — облегченно выдыхаю. — Ну а мальчики-друзья у тебя есть?

— Да. Есть один. Рома Феоктистов.

Я снова напрягаюсь.

— И чем же он хорош?

— Он мой СЛДВМ.

Теперь я понимаю, что это очередная аббревиатура.

— Слушай… давай… мутить? — перевожу я.

Маша цокает.

— Па-а-ап! Это значит “самый лучший друг в мире”. Рома — мой СЛДВМ. После Ксюши, конечно, — уточняет она.

— Да, конечно, — с пониманием киваю. — А Довлатова твоя, как там ее…?

— ЛП, — продолжает Маша.

— Точняк. Еще немного, и я выучу твой язык. Вот слушай — ЛСУП, — шепчу я загадочно.

— Чего?

— Ложись спать, уже поздно, — тихо смеюсь над ней.

— Так не говорят! — возражает Маша.

— Я так говорю… Глаза испортишь, Маш. Пожелай тому, с кем ты там переписываешься, спокойной ночи, я Тишку переложу на диван. Будем спать.

Маша тут же что-то пишет, после убирает телефон и ложится на нижнюю кровать, где спал ее младший брат. Где-то с полчаса она ещё ворочается, но потом затихает.

Я встаю, укрываю Степку, который вечно открывается, прислушиваюсь к глубокому дыханию дочери, а затем поправляю подушку Тихону.

Ноутбук закрываю. Какие фильмы, если все мысли сейчас вообще о другом? Особенно теперь, когда от Лены меня отделяет не полстраны, а несколько автобусных остановок. И, вроде бы, все давно решено, мы в разводе четыре года, и пора бы уже смириться, только всякий раз, стоит мне лишь ее увидеть, я начинаю думать о том, что сделал недостаточно. Ведь, вместо того, чтобы бороться за нее, я ее просто отпустил.

От нефиг делать я беру телефон и открываю приложение Вконтакте. Лена в сети несмотря на поздний час.

Мой палец лишь на мгновение замирает над экраном, а затем я пишу ей.

Я: Еще не спишь?

Лена: Уже легла. Как дети?

Я: Все спят. Ты в курсе, что у нашей дочери есть СЛДВМ?

Лена: Что это?

Я: Самый лучший друг в мире.

Лена: Ааа, ты про Рому. Да, они дружат. Вместе за одной партой сидят. Хороший мальчик.

Я: Ясно. Я просто прифигел немного от такой новости. Боюсь даже представить, что со мной будет, когда у нее появится ЛЧ…

Лена присылает мне стикер — ржущее авокадо.

А я, представляя ее улыбку, пялюсь в экран и начинаю писать, но тут же стираю первые буквы. Мне столько всего хочется ей сказать, о стольком расспросить, и это даже не касается наших отношений в прошлом. Но я не могу.

И это же просто детский сад какой-то. Штаны на лямках.

Ведь мы могли бы пообщаться, не чужие же люди все-таки, и расстались вполне цивилизованно. Я даже слышал, что некоторые пары после развода становятся лучшими друзьями. Не СЛДВМ, конечно, но очень тесно контачат. А я, как Лену увижу, только одно на уме — какой же я дебил.

Так и не решившись продолжить с ней переписку, я просто набираю какую-то банальщину.

Я: Ладно. У тебя был трудный день. Не буду мешать. Спокойной ночи.

После чего жду ответа. Лена тоже долго набирает сообщение. Но мне приходят лишь два слова.

Лена: Спокойной ночи.