Любимый человек

8. Лена

Мы только выехали из дома, а я уже переживаю.

Свекр со свекровью приехали еще в начале одиннадцатого, а мама только сейчас позвонила и сказала, что не сможет забрать Машу — в понедельник ей нужно подменить коллегу. Она будет вести занятия на курсах повышения квалификации для преподавателей физики, и ей необходимо подготовить материал. Машка немного расстроилась, она так хотела провести день с бабулей, но, с другой стороны, мне стало немного спокойнее. Тишка со Степаном обожают Машку, и она не только любит с ними возиться, но и может помочь Ирине Ивановне, в случае чего.

Сначала нянька — потом ляльки…

Я все в своей жизни делала по плану и старательно. Аттестат с отличием, красный диплом… Конечно беременность на последнем курсе не была моей приоритетной задачей, но к тому времени мы с Димой уже поженились. А когда Машке исполнилось полтора года, я вернулась в родной университет уже аспирантом. Вторая беременность тоже стала запланированной, я не хотела, чтобы между детьми была слишком большая разница.

Вот тогда я и узнала, что жизнь — это не мой ежедневник, где можно все предусмотреть и спланировать.

В декабре Дима уехал на три недели в командировку в Сочи, где их компания открывала новый салон, а наш университет вовсю готовился принимать областные педагогические чтения. Я оказалась в числе организаторов и до того запарилась на работе, что тест на беременность смогла сделать только спустя полторы недели после задержки, а обнаружив две полоски, на следующий день записалась на УЗИ… Не понимаю, как дотерпела до Диминого приезда, но мне очень хотелось увидеть его лицо, когда он узнает, что у нас будет сразу два малыша… Только Дима меня опередил со своими новостями…

Нет, он не вываливал на меня свое признание с порога, но я сразу поняла — что-то случилось… Я стала его обнимать, полезла с расспросами, а Дима не привык ходить вокруг да около и сказал, как есть…

Сегодня я долго не могла уснуть, все размышляла над словами Димы о том, почему я сразу не подала на развод. Стыдно признаться, но мой ответ такой банальный — я просто боялась остаться одна, беременная, с маленькой Машкой. И вот, к чему привело мое малодушие — нам обоим стало только тяжелее.

От самого дома мы играем в молчанку. На улице пекло, в салоне прохладно. Очень странно и непривычно ехать вдвоем, без детей, еще более странно, что мы с Димой вообще куда-то едем вдвоем.

Я знаю, это глупая идея. Наша жизнь рушится, а мы собрались на отдых. Не стоило мне соглашаться…

— Новое платье? — замечает Дима, ненадолго отрывая взгляд от дороги.

Я невольно опускаю глаза, рассматривая длинное красное платье в мелкий белый цветочек.

— Да.

— А эти пуговицы… — Дима снова стреляет в меня взглядом. — Обманки, или их можно расстегивать?

Я хватаюсь за верхнюю пуговицу.

— Можно расстегивать, а что?

— Это хорошо, — кивает муж.

— Дима… — хмурюсь я. — Что за вопросы? — мой голос слегка звенит от неловкости.

— Пытался немного разрядить обстановку. Я и забыл, как мило ты умеешь смущаться, — говорит он.

Покосившись на Диму, замечаю на его губах легкую улыбку.

Что он делает?

— Я волнуюсь. Думаешь, твоя мама справится? — с беспокойством проверяю свой телефон.

— Конечно. Моя мама самая ответственная, зато твоя самая умная, — дипломатично заявляет Дима.

— Да. Когда сначала она пообещала забрать на эти выходные Машку, я даже напряглась, что Машка может вернуться от нее с наметками будущей диссертации.

— Теща может, — в голосе мужа читается ирония. — А ты правда свою не будешь дописывать? — спрашивает он уже на полном серьезе.

Я утвердительно киваю.

— Да.

— Тебе же нравилось преподавать.

— Нравилось. Но мне не нравились остальные девяносто процентов моей работы. Я чувствовала, что просто должна всем этим заниматься, — признаюсь ему.

— Ты никогда ничего такого не говорила, — не без удивления произносит муж.

— Хуже. Я даже ни о чем таком и не думала. Бросить науку? Студентов? Пойти против мамы? — качаю головой. — Сама себя не узнаю.

— Или, наоборот, только начинаешь узнавать.

— Не знаю. Я уже ни в чем не уверена.

— Ну что-то же тебя увлекает теперь? — снова интересуется Дима.

— Конечно. Полноценный восьмичасовой сон, к примеру.

— Бог ты мой! — восклицает он, — как горячо это звучит из твоих уст.

Откинувшись на спинку кресла, завожу руки за подголовник и потягиваюсь.

— А давай просто проспим целые сутки? Представляешь, какой кайф? — предлагаю я.

— Еще как представляю. Но у меня немного другие планы. И сна там совсем чуть-чуть, — таинственным тоном говорит Дима.

Я изгибаю бровь.

— Ты приготовил насыщенную программу?

— Типа того.

— Чувствую себя именинницей.

Все так необычно. Мы разговариваем.

Впервые за полтора года — мы разговариваем. Не о том, что пора купать детей или везти Машку на гимнастику. Мы делимся своими мыслями.

— А помнишь, как мы отпраздновали твое девятнадцатилетие? — немного хриплым голосом спрашивает Дима.

— Ещё бы.

В тот вечер я лишилась с Димой девственности.

— День рождения праздновала ты, а подарок получил я, да? — напоминает он.

В моей голове против воли вспыхивают картинки девятилетней давности. Мы у него дома, родители уехали в отпуск. Я лежу в постели любимого парня…

— Да, как-то нечестно получилось, — встряхнув волосами, отбрасываю непрошенные мысли.

— Я тогда так волновался, ты даже не представляешь, — неожиданно признается муж.

— Да неужели? — меня слишком удивляет его заявление. — Я ничего такого не помню. Ты держался очень уверенно. Я думала, ты знаешь, что делаешь.

— Нет, конечно я знал, ты не была у меня первой, ты ведь в курсе, но в остальном я блефовал. Я нервничал даже, очень уж хотел, чтобы тебе было хорошо со мной.

— Мне и было хорошо, Дим, — уверяю его.

— Я знаю.

Я снова в растерянности. Человек, который сидит рядом выглядит и говорит, как мой муж, но в остальном… не понимаю. С каких пор Дима не боится показывать свою уязвимость?

Проходит пара секунд, и я говорю:

— А сейчас ты нервничаешь?

— Больше, чем когда-либо, — серьезным тоном отвечает Дима.

— Почему? Ведь это же я.

— Да, но ты больше не та девчонка, которая безоговорочно мне верила и ловила каждое мое слово. Тогда я не напрягался, чтобы произвести на тебя впечатление, достаточно было просто улыбнуться и сказать, что ты очень красивая. — Дима усмехается. — Впрочем, насчет последнего, — ничего не изменилось. Ты очень красивая, Лен.

Блин. Я все-таки улыбаюсь.

— Да, Янчевский, узнаю твои подкаты.

— Но они же действуют? Нет?

— Увы, уже не так, как раньше.

— Теряю форму, — заявляет Дима, тихо посмеиваясь.

Мне снова становится не по себе.

— Дим, что мы делаем?

— Едем на отдых. Таков был план.

— Но это все не по-настоящему… Ты же понимаешь, что…

— Лен, ты забыла про условие? — перебивает Дима. — Еще раз выйдешь из образа, и я тебя оштрафую.

— И каким образом? — я даже глаза закатываю.

— Приедем — узнаешь.

— Ты очень загадочный сегодня.

— А ты очень сексуальная.

Разгладив складки платья, я качаю головой.

— Ладно. Вот сейчас вышло неплохо, — хвалю его.

— Я согласен. Есть ещё порох в пороховницах, да? — спрашивает Дима, довольный собой.

— Не кокетничай.

— Я кокетничаю? — возражает он. — Что за чушь? Мужчины не умеют кокетничать.

— А что вы тогда умеете?

— Мы заигрываем, позируем, красуемся, — перечисляет Дима.

— Вот сейчас, да, ты красуешься, — соглашаюсь с ним. — А до этого, определённо, кокетничал.

— Черт возьми… — Дима притворно вздыхает. — Ну и как мне теперь с этим жить?

— Уверена, ты справишься.

— Ты хочешь меня? — осведомляется Дима уже совсем другим тоном.

— Что? — опасаюсь, что мне не то послышалось.

— Простой вопрос. Ты меня хочешь? — повторяет муж.

— Сейчас или… в принципе? — уточняю у него.

— Сейчас. И в принципе.

Я не собираюсь ему отвечать.

— Дим, ты же не думаешь, что мы будем спать друг с другом?

— Конечно же думаю. Как рядом с тобой можно об этом не думать?

— Но мы не можем…

— Почему?

— Ты знаешь, почему. Это только все усложнит.

— Да и пусть… Сложнее, чем есть, уже не будет… Но все же только от нас зависит.

Я паникую, потому что его слова не вызывают у меня никакого протеста. И нужно что-то с этим делать. Услышав по радио незнакомую песню, я делаю погромче.

— Моя любимая.

— С каких это пор? — недоумевает Дима.

— Вот с этих, — даю ему понять, что не собираюсь обсуждать с ним секс.

— Ленка… — Дима убавляет громкость и смотрит на меня.

— Ш-ш-ш… — касаясь пальцем губ, мотаю головой.