Дай мне больше

Правило № 12: Кому нужны две кровати? Иногда достаточно и одной

Хантер

— Там должно быть две комнаты.

Человек за стойкой снова набирает на клавиатуре, но нехотя качает головой, когда у него нет никаких хороших новостей, чтобы сообщить мне.

— Мне очень жаль, мистер Скотт. В этом отеле есть только один номер с кроватью king.

— Все остальное забронировано, — добавляет Изабель, сидящая рядом со мной. — Даже в самых захудалых отелях нет свободных номеров.

— В эти выходные проходит джазовый фестиваль, и они заняли все наши гостиницы, — объясняет мужчина. — Это оживленнее, чем Марди Гра.

— Так вот почему вы отдали наш второй номер? — Я ворчу, глядя на консьержа.

— Хантер… — предостерегающе говорит Изабель.

Мы находимся недалеко от Нового Орлеана, и после долгой, неловкой поездки в машине в течение всего дня мне меньше всего нужно ссориться с персоналом отеля. Дрейк был нехарактерно тих с прошлой ночи. Я не хотел, чтобы все было именно так. Я не собираюсь заставлять его спать с Изабель, если он действительно этого не хочет, независимо от того, заключили мы сделку или нет — я не монстр. Но я просто хочу, чтобы он согласился с этой идеей. Потому что я знаю, что он этого хочет. Я видел его взгляд прошлой ночью, когда он целовал ее у стены. Я видел огонь между ними, химию, какой я никогда не видел раньше, и это было чертовски горячо.

А запретный характер всего этого делает его еще лучше. Я могу только представить, что его рука делала в ее платье, и, возможно, он прав. Может быть, мне следовало бы больше злиться из-за того, что другой мужчина находится внутри нее, но я не злюсь. Я чертовски возбужден.

— Ну же, милая. У нас все получится.

— Одна кровать на всех троих? Дрейк сам занимает двуспальную кровать, — возражаю я.

— Единственный вариант — пропустить завтрашний вечер в клубе и сегодня же отправиться в Нэшвилл.

Я застонал. — Мы весь день провели в машине. Я действительно не хочу больше ездить.

— Так что давай просто снимем номер.

Вздохнув и закатив глаза, я смотрю на консьержа и говорю: — Хорошо. Дайте нам номер.

Он натянуто улыбается и нажимает на кнопку своего компьютера. — Да, сэр.

Дрейк сидит в машине один, а я смотрю на него через высокие стеклянные двери вестибюля. Он выглядит нервным. Может быть, ночевка в одной комнате поможет ему раскрепоститься. Я знаю, что как только он отпустит все свои переживания, он поймет, насколько это может быть хорошо. Он совершал и более безумные поступки.

Получив ключи от номера, мы с Изабель возвращаемся к машине.

— Ну… — говорю я, садясь на пассажирское сиденье. — У них только одна комната.

Он смотрит на меня, словно ожидая, что я объясню.

— С одной кроватью, — добавляет Изабель.

— Ты шутишь, — отвечает Дрейк.

— С ночевкой, — говорю я, пытаясь разрядить обстановку, но его это не развлекает. С тяжелым вздохом он отгоняет машину на свободное место.

Когда мы зашли в комнату, Изабель сразу же направилась в душ, оставив нас с Дрейком наедине в нашей неловкости. Он даже не колеблется, когда тянется за бутылкой текилы, которую он положил в сумку.

Я открываю мини-бар и нахожу несколько бутылок холодного пива, достаю одну и откупориваю. Смешно подумать, что десять лет назад я бы никогда не заплатил двенадцать долларов за одно пиво в отеле, но мы прошли долгий путь.

— Обслуживание в номере? — спрашиваю я, беря в руки меню.

— Я не голоден, — бормочет он, проглотив рюмку и не поморщившись.

С насмешкой я бросаю перед ним меню. Изабель все еще в душе, поэтому она нас не слышит. Если бы она могла, я бы не был так строг к нему, потому что она всегда пытается защитить его или быть с ним помягче, но сейчас мне надоело его поведение.

— Ладно, хорошо… — пробормотал я.

— Что?

— Сделка отменяется. Если ты собираешься продолжать размышлять об этом, то мы можем сделать вид, что я ничего не говорил. Хорошо?

Нахмурившись, он наливает еще один стакан. — Я бы хотел забыть об этом, Хант.

— В чем твоя проблема? Никакого ущерба не нанесено.

— А как же вчерашний вечер? — спросил он с обиженным видом.

— Что? Один поцелуй?

Он выпивает вторую рюмку и идет к холодильнику, чтобы достать второе холодное пиво. — Дрейк, просто, блять, поговори со мной.

Когда он наконец поворачивается ко мне, я с удивлением вижу обиду в его глазах. — Ты полагаешь, что я просто трахаюсь с кем угодно и когда угодно, и мои чувства тут ни при чем.

Я вздрагиваю. — Что? Я так не думаю…

— Нет, ты так думаешь. Ты думаешь, что для меня это ничего не значит, что я просто пересплю с Изабель, чтобы ты мог получить от этого удовольствие, а потом уйду, как ни в чем не бывало. Ты думаешь, все так и будет?

Господи. Это то, что я думал, что произойдет?

— Дрейк, я не…

— Все в порядке, Хантер. Просто брось это, хорошо?

Пока он откупоривает пиво, я даю ему обудумать его слова. Отклеивая этикетку с бутылки, я смотрю на его лицо, и мне хочется оставить все как есть, но я думаю, что он, возможно, только что открыл совершенно новую банку с червями.

— Я не думаю так о тебе. Я просто… предполагал, что ты лучше умеешь отделять чувства от секса. Я думал, что для тебя это будет легко.

— С другими людьми — да.

— Но не с Изабель? — спрашиваю я.

И когда его глаза скользят по моему лицу, это крадет весь воздух из комнаты. — Ни с кем из вас.

В этот момент открывается дверь ванной комнаты, и из пара выходит Изабель в одном лишь полотенце, обернутом вокруг ее стройной фигуры.

— Забыла захватить пижаму, — легкомысленно говорит она и на цыпочках бежит через всю комнату к нашему чемодану. В комнате все еще царит напряжение, мы с Дрейком смотрим друг на друга, и эти слова повисли между нами тяжелым грузом.

Я не знаю, что он имел в виду, или мое воображение ускользает от меня, но когда он включил меня, он не имел в виду меня в сексуальном смысле.

— Ребята, вы готовы ко сну? — спрашивает Изабель, выйдя через минуту в своих фланелевых штанах и майке.

Не говоря ни слова, мы с Дрейком по очереди заходим в ванную, отводя взгляды, когда проходим мимо друг друга. Затем мы забираемся на кровать, укладывая Изабель между собой.

— Это напоминает мне о том, как мы ходили в поход и было так холодно, что мы спали на заднем сиденье внедорожника, — с улыбкой говорит Изабель.

Я обнимаю ее, глядя через подушку на Дрейка, который смотрит в ответ. — Это была веселая поездка, — говорю я.

— Да, — добавляет он.

Когда она прижимается к моему телу, между ее затылком и грудью Дрейка остается небольшое пространство. И пока они вдвоем предаются воспоминаниям, я думаю о том, что он сказал. О том, что, переспав с Изабель, он подвергнет риску свое сердце и привяжется к ней сильнее, чем хотел бы.

Я игнорирую ту часть, где он включил меня, потому что он явно не имеет в виду то же самое, что и Изабель.

И пусть я сойду с ума, но какая-то часть меня хочет, чтобы он был эмоционально вовлечен. Я не хочу, чтобы Дрейк просто занимался бессмысленным сексом с Изабель. Я хочу, чтобы это что-то значило. То есть, я знаю, что он может отделить секс от эмоций, но не думаю, что хочу этого.

Это жестоко с моей стороны? Подготовить свою лучшую подругу к сердечным страданиям? Или в глубине души я знаю, что никогда не допущу этого? Что каким-то образом я смогу защитить его после того, как все это будет сказано и сделано.

Выключив за собой свет, я погружаю комнату в темноту. С небольшим количеством света, проникающего из города через окно, я снова смотрю на Дрейка. Я, конечно, мудак, но я также немного пьян, и мне надоело играть с этой идеей. Я готов воплотить ее в жизнь.

Притянув Изабель ближе, я прижимаюсь ртом к ее уху и шепчу: — Дрейк выглядит одиноким. Почему бы тебе не пообниматься с ним?

Она отстраняется и смотрит мне в глаза, я тепло улыбаюсь, целую ее в лоб и ободряюще киваю. Через мгновение она делает то, что я сказал. Медленно выкатившись из моих объятий, она прижимается к нему всем телом.

Не раздумывая, он заключает ее в свои объятия. Я не могу передать, какой маленькой она выглядит на его фоне и как только она оказывается в его руках, она становится центром его внимания. Он больше не смотрит на меня, а смотрит на нее. Она стоит лицом к нему, а он проводит рукой по ее спине, поглаживая позвоночник, пока она дышит ему в шею. Это так интимно и идеально, и ни одна частичка меня не злится из-за этого.

Между ними происходит едва уловимое движение, и когда Дрейк отводит голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, мое сердце учащенно бьется в груди. Его взгляд полон желания и предвкушения.

И я затаил дыхание в ожидании.

Когда Дрейк проводит большим пальцем по ее челюсти, ее губы приоткрываются. Он смотрит на нее, кажется, целую вечность, их взгляды застыли в тусклом свете. Он бросает на меня нерешительный взгляд, а затем снова поворачивается к ней. Затем он сокращает расстояние между ними, прижимаясь к ее губам, и мое тело загорается от возбуждения.

Их рты сливаются, когда она прижимается к его телу и запускает пальцы в его волосы, чтобы притянуть его ближе. Их поцелуй набирает обороты, раздается тихий гул и звук тяжелого дыхания.

— Все нормально? — пробормотал он, и она едва успела задать этот вопрос, как снова притянула его к себе.

— Да, — кричит она ему в губы.

Я чувствую себя извергом, желая большего, нуждаясь в большем. Я никогда в жизни не испытывал таких сильных чувств. Энергия между ними и вид двух моих любимых людей на земле, пожирающих друг друга, заставляют меня желать взрыва. Мне это так нравится, так нравится.

— Подними ее рубашку, — шепчу я и вижу, как рука Дрейка движется к подолу, но потом останавливается. Он снова отстраняется и смотрит на нее с сомнением, прежде чем она решительно кивает.

— Да, — произносит она с задыхающимся стоном.

Затем рубашка задралась, обнажив груди, и его большая рука быстро накрыла один мягкий бугор, сжимая и пощипывая тугой бутончик соска. Чем больше он массирует ее грудь, тем сильнее я замечаю, как его бедра бьются о ее бедра.

А удовлетворение, которое я испытываю, когда он перекатывается на нее, устраиваясь между ее ног, просто ядерное. Я хочу, чтобы он трахнул ее так сильно, что мне становится больно. Я знаю, что сегодня он, скорее всего, этого не сделает. Я представляю, что они оба захотят не торопиться, но то, как они поглощают друг друга сейчас, заставляет меня сомневаться в этом.

Его рот перемещается с ее рта, мгновенно накрывая губами ее сосок. Он сосет и покусывает, стонет в ее плоть, и я знаю, что это сводит ее с ума. Ее спина выгибается, и она издает громкий гул удовольствия.

Я просто лежу здесь на боку, наблюдая за этой сценой, и чувствую себя затворником, вторгшимся в частный момент между двумя людьми, которые отчаянно хотят друг друга.

Боже мой, как давно они это чувствуют? Неужели эти чувства дремлют, или это запретная природа всего этого, что движет страстью? В любом случае, я не могу поверить в то, как приятно на это смотреть.

— Ты должен попробовать ее на вкус, — говорю я. — Ты не поверишь, как она хороша на вкус, Дрейк.