Дай мне больше

Правило № 34: Когда у тебя остались только воспоминания, воспоминания не помешают

Изабель

Еще долго после того, как входная дверь закрывается, я стою на кухне и позволяю опустошению поселиться, как наркотику. Я действительно не должна быть удивлена. Я знала, что мы не можем продолжать в том же духе. Хантер так долго избегал так многого. Мы не могли продолжать в том же духе.

После закрытия входной двери я стою на кухне, и опустошение действует на меня как наркотик. Я не должна была удивляться. Я знала, что мы не можем продолжать в том же духе. Хантер так долго избегал многого. Мы не могли продолжать в том же духе.

Но я не ожидала такого развития событий. Я не ожидала, что он нас бросит.

Дрейк некоторое время стоит у меня за спиной, но потом все-таки отходит, чтобы налить себе выпить.

Я не могу больше стоять здесь, поэтому тащу себя вверх по лестнице. Онемев, я снимаю с себя одежду и смотрю на его футболку, которую он, должно быть, надел сегодня утром. Со слезами на глазах я стягиваю ее через голову и позволяю его запаху поглотить меня. Затем я заползаю в свою пустую кровать, прижимаясь к боку, и слезы продолжают падать, пачкая подушку.

Я перебираю в памяти все моменты, которые привели к этому. Начиная с того момента, когда десять лет назад Хантер подошел ко мне в библиотеке. Я погружаюсь в воспоминания, пытаясь вспомнить, что именно я чувствовала в тот момент.

— КАК ЭТО? — шепчет его темный голос сквозь стеллажи. Я прислоняюсь к стене, уже на полпути к книге, которую я достал с полки час назад. Это не та книга, которую я хотела найти, но похожая и такая же хорошая.

— Что? — отвечаю я. Его темно-карие глаза смотрят поверх ряда романтических романов. С этими темными кругами и исхудавшими скулами он выглядит как неприятность. Я напрягаюсь, когда он продолжает идти по проходу, выходя, чтобы встать передо мной. Я видела этого парня. Он часто задерживается за углом с тем высоким симпатичным мальчиком, но сейчас от его друга не осталось и следа.

Каждый день они здороваются со мной. А я все жду, когда кто-нибудь из них сделает шаг.

— Как твоя книга? Я никогда не видел, чтобы кто-то был так увлечен книгой.

— Ты редко бываешь в библиотеке, не так ли? — спрашиваю я.

Улыбка, растянувшаяся на его лице, пугает меня. Это такая улыбка, ради которой я готова на очень плохие поступки. Улыбка, которая сияет, как предупреждение. Но когда она исчезает и его взгляд останавливается на моем лице, я чувствую, что купаюсь в его внимании. Оно не хищное и не пугающее. Скорее, это благоговение и признательность.

— Нет, я не часто сюда прихожу, но теперь думаю, что стоит.

— Чтобы подцепить девушку? — отвечаю я, стараясь не покраснеть.

— Чтобы поговорить с тобой.

— Это плохой план, — отвечаю я.

На мгновение он выглядит шокированным, ерзая на своем месте. — Почему?

— Потому что я прихожу сюда читать, и если ты будешь приставать ко мне во время чтения — какой бы симпатичной ты ни была, — ты мне очень не понравишься.

Он прикусил нижнюю губу и снова усмехнулся. — Ты думаешь, я симпатичная?

Я хихикаю, и одна из библиотекарш строго смотрит в нашу сторону.

— Тогда пойдем в другое место, — говорит он, и я закатываю глаза. Если он пытается просто залезть ко мне в штаны, то я буду разочарована. То есть… я понимаю. Он парень двадцати лет. Конечно, он хочет залезть ко мне в штаны. Но не слишком ли многого я прошу, чтобы я была интересна ему как личность?

— Нет, спасибо, — отвечаю я, снова поднося книгу к лицу.

— Ладно, хорошо. Тогда выбери для меня книгу.

Я снова хихикаю — что на меня нашло?

— Для чего?

— Для меня, чтобы я читал… конечно. Я больше не буду тебе мешать. Я просто буду сидеть здесь и наслаждаться хорошей книгой.

— Ты неумолим, не так ли?

— Обычно я получаю то, что хочу.

Я вздохнула. — Если я дам тебе свой номер, ты позволишь мне дочитать эту книгу?

— С радостью.

— Вот, — пробормотал я, доставая свой телефон. — Дай мне свой номер.

Когда он это делает, я отправляю ему быстрое сообщение, в котором нет ничего, кроме эмодзи с красным сердечком и стопки книг.

— Я сохраню тебя здесь как Рыжую, но могу я узнать твое настоящее имя?

— Изабель.

— Изабель…, — говорит он, пробуя его на язык.

— А твое? — спрашиваю я.

— Хантер, твой будущий парень. Нет… твой будущий муж.

На этот раз я смеюсь так громко, что библиотекарь сердито шикает, и я закрываю рот рукой.

— Почему ты смеешься?

— Это немного перебор, тебе не кажется?

— Нет, — отвечает он с обиженным видом. Затем он наклоняется и меняет мое представление обо всем. Заглушая все вокруг, он шепчет: — Обычно я так не делаю. Я не разговариваю с женщинами и не пристаю к случайным девушкам в библиотеках. Я даже не люблю заводить разговоры, но я готов на все это, лишь бы узнать тебя поближе. Я готов на все, чтобы узнать тебя. Это не излишество. Это судьба.

Из воспоминаний меня выдергивает звук поднимающегося по лестнице Дрейка. Когда он проходит мимо моей открытой двери, я окликаю его.

— Поспи здесь. Пожалуйста.

Его шаги замирают в коридоре. Мгновение спустя свет гаснет, и он настежь распахивает дверь спальни. Он тихонько прокрадывается в комнату.

— Ты уверена? — шепчет он.

Я не отвечаю. Я просто тянусь к нему.

Не говоря ни слова, он снимает с себя одежду и ложится рядом со мной на кровать. Я прижимаюсь к нему, использую его руку как подушку и вдыхаю его знакомый запах. Это не Хантер, но это буквально самое близкое, что у меня есть на данный момент. Этого достаточно, чтобы слезы высохли.

— Он возвращается, — шепчет он. — Он не смог бы держаться от тебя подальше, даже если бы попытался.

— А что, если нет? — спрашиваю я, мой голос дрожит.

— Это невозможно, Изабель. Ты — весь его мир. Ты никогда не видела, как он изменился ради тебя, но я видел. Он сделал все, что мог, чтобы заслужить тебя.

— А теперь он делает это, чтобы заслужить тебя, — тихо отвечаю я в пространство между его шеей и плечом. Дрейк напрягается.

— Я не должен был все усложнять. Это все моя вина.

Я откидываю голову назад и смотрю на него. — Ты сделал только то, о чем он тебя просил.

— Я подтолкнул его. Я делал определенные вещи… только для того, чтобы заставить его ревновать. Я знал, что я делаю, и я знал, что он не готов.

— Не вини себя.

— Думаю, пока ты была для него всем миром… он был моим.

Мое сердце разрывается на части, когда я смотрю на него. Мой милый, открытый Дрейк. Он провел всю свою жизнь, любя человека, одержимого кем-то другим — кем-то, кто был у меня. Как же он не ненавидит меня?

Потому что Дрейк такой, какой он есть. Может быть, он слишком много отдает своего тела и внимания, но его сердце всегда было верным.

Не имея абсолютно никаких мотивов, я обхватываю рукой его шею и притягиваю его рот к своему — простой поцелуй с закрытым ртом, просто чтобы я могла вдохнуть его. Когда наши рты расходятся, он целует мой лоб и притягивает меня ближе. Мы лежим так до тех пор, пока сон не забирает нас, и мои сны не возобновляют мои воспоминания в библиотеке.