Дай мне больше

Правило № 3: Полуночные встречи на кухне могут быть очень поучительными

Хантер

Десять лет. Десять лет .

Все еще кажется, что это было вчера. Я до сих пор чувствую себя наркоторговцем за рулем потрепанного внедорожника моего отца. Двадцать три года, и он просто пытается выжить.

Десять лет в модных костюмах, хороших машинах и красивом доме, который я купил и оплатил для своей прекрасной жены.

Я не собираюсь нести какую-то чушь вроде того, что я этого не заслуживаю, потому что я знаю, что, черт возьми, заслуживаю. Я работал изо всех сил, чтобы обменять жизнь продажи МДМА на одну продажу БДСМ. Я не потерял связь. Где-то внутри я все еще тот глупый ребенок, которому повезло, что он не оказался за решеткой. Но я не чувствую себя плохо по этому поводу. Я сделал то, что сделала бы тюрьма. Я реабилитировался, и эта женщина рядом со мной была моим приговором.

Изабель тихо дышит, ее взлохмаченная копна янтарных волос наполовину прикрывает ее лицо. Наклоняясь, я оттягиваю пряди и целую ее в лоб, пока она спит. Затем осторожно выкатываюсь из постели, не разбудив ее.

Красный свет старого будильника на тумбочке показывает 3:22. Жизнь в клубе превратила меня в полуночную сову, бодрствующую всю ночь и засыпающую на рассвете. И когда я слышу, как на кухне закрывается шкаф, я знаю, что я не один такой.

— У тебя действительно плохие времена для строителя.

Мой голос разносится по темному пространству, и когда Дрейк слышит меня, стекло на прилавке звенит.

— Боже мой, брат. Ты напугал меня до чертиков.

Я не могу сдержать хриплый смешок, когда тянусь за стаканом прямо позади него, его голое плечо касается моего. — Извини.

— Не можешь уснуть? — он спрашивает.

— Ты меня знаешь, — лениво бормочу я. Наполняя стакан водой, я смотрю на своего лучшего друга, купающегося только в свете крошечной лампочки над плитой. Ставя напиток на прилавок, я улыбаюсь. — Я был уверен, что ты будешь без сознания. Это звучало как настоящая тренировка.

Он широко улыбается, прислонившись спиной к мрамору, его широкие руки упираются в поверхность, когда он взбирается на нее. В одних только джинсах, его босые ноги свисают, он выглядит почти гордым собой за весь шум, который он поднял сегодня вечером.

Технически, наверное, весь шум производили девушки.

— О, ты слышал это? — отвечает он с озорной улыбкой.

— Пошли, Дрейк.

Эмерсон и Мэгги, наверное, слышали это еще в клубе. Это маленькое чудо, что соседи не вызвали полицию. Это звучало так, будто ты топишь там диких кошек.

Теперь он посмеивается, его грудь быстро вздымается и опускается с каждым вздохом. Должно быть приятно иметь ручную работу, такую как строительство. Даже в тридцать четыре года он остается в идеальной форме, не тренируясь каждый день. Тем временем мне пришлось устроить полноценный спортзал в нашем подвале и жить там неполный рабочий день, чтобы сохранить свое телосложение.

Его работа на рабочих местах — это его силовые тренировки, а секс — его кардио.

— Эти девушки из Аризоны сумасшедшие. — Он смеется. — Я пробыл в клубе всего час, прежде чем меня засунули в Uber. Мы можем остаться? — он шутит с зубастой улыбкой, как ребенок.

— Ты можете остаться. Из и у меня есть еще три клуба в трех разных штатах, которые мы должны увидеть до следующей недели. Некоторых из них я точно знаю, и ты не захочешь их пропустить.

— Да, это звучит веселее. Кроме того, звуки, доносившиеся из твоей комнаты, были не намного спокойнее, чем из моей.

Он поднимает бровь в мою сторону.

— Ты слушал секс-звуки моей жены? — Я отвечаю, глядя в его сторону.

— О, как будто это было в первый раз. Помнишь, когда вам двоим приходилось делать это только на заднем сиденье внедорожника, а мне приходилось ждать снаружи? Или когда у нас была та квартира в городе, и я работал по ночам, пытаясь проспать твои утренние сексуальные выходки.

Я посмеиваюсь в свой стакан с водой, когда слышу тихие шаги из спальни.

— Что вы, мальчики, все еще делаете?

Изабель выходит из коридора в своей пижаме, откровенных шортах и узкой майке, сквозь ткань которой видны торчащие соски. К этому моменту я преодолел всякую ревность по поводу Дрейка. Он уже видел Изабель в нижнем белье. Было немного трудно избежать этого, когда мы жили вместе в течение тех нескольких коротких лет, прежде чем он начал строить наш новый дом.

Но когда она наклоняется над прилавком, улыбаясь нам, а ее сиськи прижаты друг к другу и практически свисают из топа, я напрягаюсь.

— Значит, у тебя был веселый вечер, не так ли? — она дразнит его. — Я слышала двух девушек?

— Ты не ослышалась, — отвечает он с гордостью в своем тоне. Он улыбается ей, его взгляд твердо установлен на ее лице. Я могу только представить, какой подвиг силы ему нужен, чтобы даже не бросить взгляд на ее декольте.

— И они не утомили тебя? — она спрашивает.

— Изабель… ты думаешь, я не справлюсь с парочкой двадцатитрехлетних?

— Ты достиг возраста. Не могу больше тусоваться с этими девочками из женского общества, — отвечает она с саркастической улыбкой.

— О, я бы справился со всем женским обществом.

Она смеется. — Я уверена, что сможешь, Дрейк.

Тем временем я прислонился к холодильнику, наблюдая, как они ходят туда-сюда, легкая ухмылка тронула мои губы. Я мог бы смотреть, как эти двое продолжаются так вечно. Мы с Изабель можем шутить и смеяться вместе, но у нас никогда не будет таких игривых отношений, как у нее с Дрейком.

И я не завидую этому. Потому что я знаю, что это все. Они шутят, как брат и сестра… или, по крайней мере, как лучшие друзья.

Что имеет смысл. В тот момент, когда она стала моей девушкой, он тоже принял ее как своего друга. Всегда присматривал за ней, обращался с ней, как я, и приводил ее прямо в компанию. Как будто она всегда принадлежала ему.

Но так будет не всегда. Это говорит мой пессимистичный, мрачный мозг, но в глубине души я знаю, что часы нашей молодости тикают. В какой-то момент Изабель захочет детей или Дрейк остепенится. И эта семья, которая у меня есть сейчас, изменится.

И как бы я ни хотел создать семью с Изабель, и с Дрейком остаться, я ненавижу перемены. Если бы все могло остаться таким, как сейчас между нами, я был бы счастлив.

Они все еще продолжают это, смеясь и тыкая друг в друга саркастическими оскорблениями, и все это время его глаза не отрывались от ее лица, никогда не скользя по ее телу и не задерживаясь слишком долго на ее частях. Я вижу, как другие мужчины таращат глаза. Я имею в виду… она инструктор по йоге. Она живет в лайкре. И она чертов шедевр. Кто бы не хотел посмотреть?

Но Дрейк никогда этого не делает.

Это выражение ее лица, которое я не совсем уверен, что могу прочесть. Моя жена более осторожна, чем Дрейк… или мужчины в целом. Поэтому, когда она позволяет своему взгляду скользить по его грудным частям или кусает губу, когда улыбается ему, я начинаю задаваться вопросом, что происходит в ее голове. Я бы заплатил что угодно, чтобы знать. Даже если это означало, что она проверяла его.

Опять же… я не уверен, что могу ее винить. Дрейк так же приятен для глаз, как и Изабель. Его точеный пресс, золотистая загорелая кожа, грязные светлые волосы до подбородка и яркая, как молния, улыбка… чертовски трудно не смотреть.

Изабель зевает, выпрямляется и тянется к моей руке. — Давай вернемся в постель. У нас завтра трудный день.

Технически, сегодня. Мы встречаемся с владельцами секс-клуба здесь, в городе, и это первый из четырех клубов, которые мы посетим в этой поездке, чтобы сотрудничать, делиться идеями и обсуждать принадлежность к бренду. Я здесь не только для того, чтобы найти клуб непристойных игроков, но и для расширения возможностей. Эмерсон подумывает о втором месте, и выкуп уже существующего клуба будет проще.

— Давай, Рыжая, — шепчу я, беря Изабель под руку и целуя ее в шею. Мы машем Дрейку на прощание, и прямо перед тем, как я исчезаю в коридоре, я бросаю последний взгляд на него и с удивлением вижу, что его улыбка исчезла, и он смотрит, как мы уходим, с выражением тоски на лице.

Пока мы с Иззи заползаем обратно в постель, я спрашиваю ее: — Тебе кажется, с ним все в порядке?

Она смеется. — Это серьезный вопрос?

— Ага. Я только что заметил, что он выглядит почти грустным.

— Я уверена, что он просто устал. Он выглядел нормально, пока я с ним разговаривала, — отвечает она, прижимаясь к моей груди.

— Да, это потому, что он всегда улыбается вместе с тобой.

Она поднимает голову. — Что это должно означать?

— Ничего, — отвечаю я. — Только то, что вы двое, кажется, всегда заставляете друг друга смеяться. Но когда никто не смотрел, он казался немного подавленным.

— Так почему бы тебе не поговорить с ним завтра? — она спрашивает.

— Хорошо.

С этими словами я целую ее в губы и крепче прижимаю к своему телу. Ее сердце тихо бьется у меня в груди, и я начинаю засыпать. Ее мягкие волосы касаются моей руки, а нежное дыхание целует мою кожу.

Глядя на нее сверху вниз, я улыбаюсь, затем снова целую ее в макушку. Как, черт возьми, мне так повезло?

Десять лет, а я до сих пор не могу в это поверить.

Я просто хочу, чтобы Дрейк нашел кого-то вроде Изабель. Я знаю, что не представлял себе это грустное выражение на его лице, и вижу его не в первый раз. Он притворяется, что каждую ночь спит со случайными людьми — это сон, но если бы у него было то, что есть у меня, я знаю, он был бы счастливее.