Дай мне больше

Правило № 19: Иногда участие лучше, чем наблюдение

Хантер

Я запланировал секс-подземелье задолго до того, как узнал, что буду провоцировать секс между моей женой и лучшим другом. Когда я заказывал номер, я предполагал, что мы с Изабель будем изнурять главную спальню, а Дрейк, как он часто делает, найдет себе компанию в свободной спальне.

Теперь я представляю ее прикованной наручниками к скамье для шлепков, с его членом в горле, и я не понимаю, что, блядь, со мной не так… потому что этот образ просто потрясающий. Только поэтому у меня нет аппетита, и я все время смотрю на них и жду момента, когда смогу прямо сказать им, чтобы они разделись и начали трахаться.

Но сейчас между ними странная напряженность. Не в плохом смысле, а скорее в серьезном. Не знаю, почему Изабель не догадалась, что Дрейк вспомнит о ее аллергии на кокос. Может быть, это происходит от того, что в детстве ее часто забывали и игнорировали. Последние десять лет я вдалбливал ей в голову, что те, кто тебя любит, показывают это.

И все равно она ведет себя так удивленно, что парень, который был рядом с ней столько же, сколько я за последние десять лет, помнит, что у нее пищевая аллергия. Держу пари, она была бы потрясена, если бы узнала, что он также знает, что ее любимый фильм — "Эмпайр Рекордс". Ее любимая песня — "Hallelujah", а любимый вкус мороженого — со вкусом ореха.

Дрейк знает о ней почти столько же, сколько и я. А с этой недели он знает ее так же близко, как и я.

Я замечаю, что Изабель ковыряется в еде, уделяя больше внимания своей маргарите, чем ужину, что означает, что она тоже пытается раскрепоститься. Я бросаю взгляд на часы и вижу, что уже немного за девять.

— Мне нужно в душ, — объявляет Дрейк после того, как его еда закончилась.

— Мне тоже, — отвечает она, убирая недоеденную еду в холодильник. Медленная, злая ухмылка растягивается по моему лицу.

— Ну, может, здесь и есть две кровати… но душ только один.

Дрейк останавливается на полпути к ванной и смотрит на меня. — Правда?

Я киваю. — Боюсь, что да.

Изабель прикусила губу и смотрит то на меня, то на Дрейка.

— Ну, тогда ладно. Что скажете, кокосы? Хотите помыться, прежде чем пачкаться?

Она едва успевает ответить, как он поднимает ее со стула, перекидывает через плечо и несет в ванную комнату, расположенную в коридоре. Не торопясь, я наливаю себе рюмку текилы и делаю один медленный глоток за другим, пока она не кончится, позволяя жидкости обжечь горло. Мне нравится идея дать им разогреться перед тем, как приступить к самому главному.

— Эта штука огромная! — восклицает Изабель, хихикая после того, как слова покидают ее рот, и я улыбаюсь, представляя, что Дрейк может делать, чтобы заставить ее смеяться. Мне нравятся ее подвыпившие хихиканья. Моя девочка не из легких, но после одной рюмки ее улыбка и смех приобретают новую миловидность, которая одновременно и мила, и сексуальна.

— Полагаю, ты говоришь о душе, — отвечаю я с улыбкой, наливая себе вторую рюмку.

— Да, — говорит она.

Я слышу, как течет вода, заглушая звуки их голосов, поэтому не могу разобрать, о чем они говорят. Пока она снова не воскликнула: — Достаточно большой для троих…

Она произносит это слово знойным певучим тоном, словно сирена, зовущая меня в глубины океана.

Я застываю на месте, глядя на янтарную жидкость в бокале, который держу в руке. Должен ли я присоединиться к ним? Хочу ли я этого? Если предположить, что это просто душ… не перейду ли я черту в отношениях с Дрейком? Мы все еще просто друзья, и было бы очень некрасиво принимать душ вместе.

Но, возможно, мы уже не просто друзья. Я видел, как он трахает мою жену. Я лежал с ним в постели и видел его голым и эрегированным. То есть… я знаю, что не буду чувствовать себя странно в душе с ним, но будет ли он чувствовать то же самое? Я должен быть осторожен с его эмоциями, так же как и с эмоциями Изабель. Это я обращаюсь к ним с просьбами, и я не собираюсь делать ничего такого, что могло бы причинить боль кому-то из них.

— Это было приглашение? — отвечаю я, когда в ванной становится тихо.

— А ты шустрый, — язвительно отвечает Дрейк, и я закатываю глаза, прежде чем проглотить второй стакан текилы.

— Слушай, — говорю я, вставая со своего места и направляясь в ванную. — В этой квартире слишком много плетений, чтобы ты мог мне хамить…

Дойдя до ванной, я замираю, слова срываются с губ, и я смотрю сквозь пар на полностью обнаженного Дрейка, прислонившегося к плитке огромного душа и поглаживающего свой быстро растущий член, глядя на Изабель, которая стоит под струями воды.

Я провожаю взглядом его тело, наблюдая, как вода из душевой лейки, расположенной сбоку от него, каскадом падает на мускулы его широкой фигуры. Он такой высокий, что ему почти приходится пригибать голову. Но я смотрю не на его голову. Они смотрят на томные взмахи его руки.

— Ты идешь? — спрашивает он, глядя на меня так, как будто это совершенно нормально. Он смотрит на меня… а его рука продолжает двигаться.

Внезапно мой член дергается в штанах, пульсирует, наполняясь и болезненно прижимаясь к молнии.

— Да… наверное, — заикаясь, я стягиваю с себя рубашку и аккуратно перебрасываю ее через бортик раковины. Затем я расстегиваю молнию на джинсах, задаваясь вопросом, замечает ли он, насколько я уже тверд, просто наблюдая за тем, как он гладит себя.

Любой бы от этого возбудился, верно?

Конечно… не все втайне думают о том, как приятно было бы протянуть руку и потрогать его. Как ощущается член другого мужчины в твоей руке. Каков он на вкус.

— Черт, — молния пронзает основание моего позвоночника, и мой член дергается при этой мысли.

Когда я делаю шаг к душевой кабине, Дрейк отходит в сторону, прижимая Изабель между нами, а я двигаюсь под горячими струями воды. Душ действительно достаточно большой, чтобы три человека могли стоять в нем, не касаясь друг друга, но что в этом интересного?

Пока я ополаскиваю волосы, стараясь держаться как можно более уверенно, не пытаясь скрыть твердый член, торчащий из моих бедер, Дрейк проводит руками по мокрому телу Изабель. Она хмыкает, когда он пощипывает ее соски. Не сводя с меня глаз, они оба ласкают друг друга, не делая ничего, кроме прикосновений, и сводя меня с ума.

Разве это странно — чувствовать себя третьим лишним, когда это твой лучший друг и жена?

— Ладно, вы двое. Вытирайтесь и выходите. Встретимся в свободной спальне.

Изабель прикусывает губу, улыбаясь мне. Затем я выхожу из душа, беру полотенце и, вытираясь, сопротивляюсь желанию погладить себя. Нам предстоит потенциально долгая ночь… если я смогу держать себя в руках.

Быстро вытеревшись, я оставляю их в душе и направляюсь по коридору в свободную спальню, конечно же, не забыв заглянуть в бутылку с текилой. В комнате я просматриваю шкафы и ящики. Я знаю, что придумаю сегодня вечером, но не знаю, понравится ли это им. Это не совсем в стиле Дрейка.

Поэтому я выбираю несколько игрушек попроще. На этот раз не нужно сходить с ума. Красное кожаное весло с большим количеством изгибов. Мягкий кожаный флоггер для чувствительности. Мой опыт в использовании этих вещей примерно такой же, как и в исследованиях для клуба. Мы с Изабель еще не пробовали ничего подобного, в основном потому, что я не могу причинить ей боль. Слишком много травм в моей истории, но Дрейк мог бы — если бы она этого хотела.

Я держу весло, когда они наконец входят, все еще голые. Изабель стоит позади него, положив руки ему на талию, интимно поглаживая его голую кожу, и в этот момент меня охватывает что-то странное. Что-то, чему я не могу дать определение.

Все это время я скорее возбуждался, чем ревновал, при виде их прикосновений друг к другу, но вдруг, увидев, как им комфортно вместе, это чувство изменилось. Совсем чуть-чуть, но переход от возбуждения к зависти произошел.

Отбросив нерешительность, я бесшумно перемещаюсь по комнате. Вытащив Изабель из-за спины Дрейка, я веду ее к скамейке. Ее щеки раскраснелись после душа, а на лбу выступили капельки пота, но она так восхитительна, что я не могу удержаться и притягиваю ее к себе для поцелуя. Инстинктивно, она тает в моих объятиях.

— Ты знаешь, что это такое, детка?

Ее взгляд скользит по скамье, по четырем наручникам, прикрепленным к голове и ногам с каждой стороны, и я замечаю искорку любопытства в ее выражении. Приоткрыв губы, она кивает.

— Дрейк собирается пристегнуть тебя к этой скамье и отшлепать за все грязные поступки, которые ты совершила. Как тебе это? — Я негромко бормочу ей на ухо.

В ее дыхании слышится легкая заминка.

— А ты будешь смотреть? — спрашивает она, ее круглые зеленые глаза находят мои.

— Да, детка. Я буду сидеть в этом кресле и смотреть, как он заставляет тебя кричать.

Уголок ее рта приподнимается, когда ее рука неожиданно берется за мой член. Я издаю хрип, колени слабеют. Она долго поглаживает мой член, притягивая меня ближе к себе, и говорит: — Не трогай себя, пока смотришь. Я хочу, чтобы ты выдержал меня.

С рычанием я накрываю ее руку своей. — Моя грязная девочка. За это ты получишь дополнительный удар.

Когда мы с Изабель отстраняемся друг от друга, я смотрю на Дрейка, который трогает свои губы, глядя на нее, щиплет нижнюю и перекатывает ее так, что я чувствую то, чего не должен чувствовать.

— Что ты думаешь? Это хороший план для тебя? — спрашиваю я его.

Внезапно его рука обхватывает Изабель, притягивая ее ближе, и он зарывается лицом в ее шею. Она вскрикивает, когда его огромное тело поглощает ее маленькое.

— Наказать эту грязную девчонку, пока ты смотришь? С удовольствием.

— Тебе нужно безопасное слово, Рыжая, — говорю я, но она обрывает меня, прежде чем я успеваю предложить его.

— Намасте.

Моя голова наклоняется в сторону, когда Дрейк издаёт лёгкий смешок.

— Хорошо.

К тому времени, как я сажусь в кресло напротив, Изабель уже забирается на скамейку. Прижавшись животом и грудью к высокой части, она легко упирается коленями и руками в нижние выступы, и Дрейк не спеша надевает наручники на ее запястья и лодыжки. На ее лице застыло выражение нетерпения: она извивается при каждом застегивании наручников.

Я то и дело поглядываю на маленькое блюдечко на комоде с надписью "Ключи от скамейки для шлепанья", как будто они волшебным образом улетучатся, и моя жена навсегда прикипит к этому секс-девайсу.

Она сидит лицом ко мне на скамье, поэтому я не могу хорошо рассмотреть ее заднюю часть, но и этого вида достаточно. Ее голова и задница находятся в самом удобном для доступа месте, и она практически не двигается, что, судя по салистическому блеску в ее глазах, ей нравится.

— Ну как тебе, детка? — спрашиваю я, сидя в кресле.

— Приятно, — отвечает она, ерзая на скамейке, и ее голос звучит чуть глубже и тише, чем обычно. Она готова.

— Сколько? — спрашивает Дрейк, как будто он уже знает, что я решаю.

— Начнем с шести с каждой стороны.

Я наблюдаю, как кулаки Изабель сжимаются по обе стороны скамьи, пока Дрейк готовится. Он слегка массирует ее задницу, а затем отступает назад и наносит один удар веслом по левой щеке. Она издает высокочастотный гул, а ее глаза поднимаются и смотрят на меня.