Засранец Бэдд

− Проникновения куда?

− Эх, зависело от цели миссии. Глубоко в тыл врага, на борт посреди океана, за огороженный периметр. Цели менялись.

− И как же ты тогда проникаешь? − поинтересовалась она.

− Ну, опять же, это зависит от миссии. Если бы мы столкнулись с грузом наркобарона посреди океана, мы бы десантировались из вертолета и поплыли к нему, а если бы борт был достаточно большим, мы бы даже применили прыжок с задержкой раскрытия парашюта.

− Что еще за прыжок с задержкой раскрытия парашюта? − спросила она и заговорила прежде, чем я успел ответить. − И вообще, где ты?

− Рядом. Просто стой на месте, я найду тебя.

− Окей. Так что за прыжок такой? Продолжай.

К тому времени я был уже близко к докам, поэтому начал осматривать толпу, жалея, что у меня нет лишних четырех дюймов роста Баста, чтобы видеть поверх толпы. Наконец я заметил Мару на набережной возле одного из гигантских круизных лайнеров. Она стояла спиной ко мне, и я подкрался к ней сзади.

− Ну, − начал я, − это означает десантирование с большой высоты с длительной задержкой раскрытия парашюта. Это просто очень сложный способ прыгать с парашютом, в принципе. Это значит, что мы прыгаем на высоте тридцати тысяч футов и летим в никуда от четырех до двух тысяч футов высоты НУЗ.

− А НУЗ что такое?

− Над уровнем земли. − Я уже подошел близко и понизил голос, чтобы она не услышала меня, хотя толпа была достаточно плотной, так что шансов на это было мало. − Это значит свободное падение в течение нескольких минут, при котором легко достигаешь скорости около ста миль в час.

− А для чего нужны такие прыжки?

− Потому что на высоте тридцати тысяч футов самолет не виден с Земли невооруженным глазом, так что радар не сможет нас заметить. Повседневные прыжки выполняются на высоте четырнадцати тысяч, и парашют открывается довольно высоко, поэтому вниз летишь достаточно долго. Это нормально, если прыгаешь в свое удовольствие, но при подготовке к военной операции, нежелательно, чтобы плохие парни заметили наступление, верно? Таким образом, быстро и жестко летишь в свободном падении и открываешься в последнюю возможную секунду, отсюда меньше шансов быть замеченным.

− О, думаю, это имеет смысл. − Мара понизила голос. − А какие еще… проникновения ты совершал?

− Все виды, − ответил я. − Мой любимый − подкрасться красиво и медленно…

Я отключил связь, сунул телефон в карман и преодолел последние несколько футов между нами. Мара по-прежнему смотрела в сторону, явно не понимая, что я повесил трубку или что связь прервалась. Она убрала телефон от уха и уставилась на экран.

− Зейн? − она повернула голову, оглядывая толпу вокруг.

Теперь я находился на расстоянии вытянутой руки. Я прыгнул, обнял ее и уткнулся носом в шею, а потом прошептал ей на ухо:

− Всегда был очень хорош в медленных проникновениях.

− О, да? − подскочила она, когда я впервые схватил ее, но сразу же расслабилась, когда поняла, что это я. − Тогда тебе придется продемонстрировать свое медленное проникновение. Это звучит… интригующе.

Я скользнул руками по ее животу вверх, остановившись под грудью.

− Фокус в том, чтобы двигаться очень медленно, просто… скользить внутрь, понимаешь?

Она запрокинула голову, положив ее мне на плечо и просунув руку между нами, чтобы провести по краю моей молнии.

− Думаю, у меня есть идея, как это работает. Хотя уверена, что мне понадобится демонстрация. На всякий случай.

− Да ладно?

Я опустил руку и накрыл ее лоно поверх джинсов.

− Только не здесь, − пробормотала она, схватив меня за запястье. − Я еще не совсем готова к эксгибиционизму.

− Я тоже. − И прикусил мочку ее уха. − Так как насчет того, чтобы показать мне свой номер?

− Разве это обычно не происходит после свидания?

− Полагаю, все зависит от нас, − ответил я. − Мне нравится думать, что мы в состоянии самостоятельно решить, как хотим, чтобы все происходило.

− И, по-твоему, сначала секс, а потом свидание − это действенный план, да?

− И после. − Я пощекотал ее ухо языком. − И, может быть, даже во время. Никогда не знаешь наверняка.

− Во время?

Я взял ее за руку и повел в направлении ее гостиницы.

− Ага, во время. Ты надеваешь что-нибудь более… удобное, и я могу делать с тобой всякое интересное.

− Неужели? − выдохнула она. − А… А что, если я не привезла ничего удобного?

− Серьезно?

− Ну, возможно, есть одна юбка.

− Тогда, я думаю, тебе следует надеть ее. − Я прижался губами к ее уху. − И никакого белья.

− Я никогда не хожу без нижнего белья, − ответила она. − Это странно.

− Отлично, − сказал я, и в голове у меня мелькнула мысль. − Надень нижнее белье. Я с ним тоже справлюсь.

Она посмотрела на меня.

− И что это значит?

Я лишь усмехнулся.

− О, узнаешь.

Оставшуюся часть пути до гостиницы мы почти не разговаривали, так как шли практически спортивной ходьбой. Что касается меня, все, о чем я мог думать − видео, которое она прислала мне: великолепное, вызывающее эрекцию изображение красивой Мары с раздвинутыми бедрами и розовым вибратором, скользящим в ее киску. Я просматривал его снова и снова, наблюдал, как подпрыгивали ее сиськи, когда она кончала, и очень сильно хотел быть тем, кто заставил бы их подпрыгивать.

От одной только этой мысли в моих джинсах стало тесно, что было проблемой, так как мы подошли к гостинице. Член стоял, и мне нужно было поправить его… эдакая проблема, когда холл гостиницы переполнен постояльцами. Мара поздоровалась и потащила меня к лестнице. Мы добрались до ее номера, и она в рекордное время открыла его и втолкнула меня внутрь, захлопнув и заперев за собой дверь.

− Догола, − пробормотала она, − раздевайся.

Я снял куртку, отбросил ее в сторону, а затем стянул через голову футболку.

− Не терпится, да, Мара?

− Весь гребаный день я думала о том видео, которое ты прислал. Не могу выбросить его из головы.

Я наклонился расшнуровать ботинки, сбросил их и носки, а затем снял джинсы и нижнее белье, прежде чем потянулся к Маре.

− Та же проблема.

Она сняла кроссовки и носки, а я начал стягивать с нее обтягивающие джинсы, которые она предпочитала носить, оставляя ее в красных стрингах и майке.

− Серьезно?

− Черт возьми, да. Возможно, мне даже пришлось снять напряжение из-за этого сегодня утром.

− И ты не заснял процесс?

− А должен был?

− Черт, да. − Она обхватила рукой мой член и медленно погладила его. − Всегда снимай и всегда отправляй мне.

− И ты тоже, в таком случае.

Я решил немного поиграть с ней, поэтому оставил на ней майку и лифчик, а стринги снял. Я подтолкнул ее спиной к двери и провел по ее складочкам средним пальцем, затем проделал это снова и слегка проник в нее, постепенно поддразнивая киску, пока мой палец полностью не оказался внутри нее, и Мара не начала на нем извиваться.

В этот момент в дверь осторожно постучали.

− Мисс Куинн? − Голос звучал старчески, тонко и мило.

Мара моргнула, ее бедра напряглись, когда я медленно скользнул пальцем в лоно.

− Это миссис Кингсли, хозяйка, − прошептала она мне, а затем отвернулась и приоткрыла дверь. − Здравствуйте, Миссис Кингсли. Что случилось?

Я обхватил ладонями ягодицы Мары, когда она наклонилась в дверную щель, только ее голова и плечи были видны с другой стороны; Мара ударила меня по руке, но я проигнорировал ее, скользя ладонями по потрясающей заднице, затем обхватил бедра и нырнул между ними руками, чтобы сжать киску. Я подразнил ее раз, другой, третий, и Мара начала извиваться бедрами, когда я провел кончиком среднего пальца по клитору.

− Здравствуй, дорогая. Просто хотела узнать, не планируешь ли ты присоединиться к нам за ужином сегодня вечером. Я готовлю тушеную говядину, а мистер Кингсли коптит свежего лосося. Было бы здорово узнать, можем ли мы рассчитывать на тебя или нет, чтобы я знала, сколько приборов накрыть.

− Я… эмм… − Мара заикалась и виляла бедрами, когда я кружил вокруг ее клитора; она мертвой хваткой вцепилась в дверь, отчаянно пытаясь удержаться и не выдать себя, но по тому, как она двигала бедрами, я понял, что она приближается к краю оргазма. − Я не… я не думаю. О-боже-черт возьми!

Я услышал удивленный вздох с другой стороны двери.

− Все в порядке, дорогая?

− Я просто… ударилась ногой о дверь, вот и все. Все хорошо. − Теперь Мара извивалась не на шутку.

− Уверена? Ты ведешь себя ужасно странно. − В голосе Миссис Кингсли послышалось подозрение.

Я довел Мару до точки. Погрузил в нее два пальца, собрал влагу и вытащил пальцы, чтобы размазать ее соки по клитору, затем ускорил круговые движения. Я видел, как побелели костяшки пальцев Мары на двери, видел, как напряглись ее плечи, а потом она не смогла удержаться от моих ласк и принялась вращать бедрами синхронно с движениями моих пальцев.

− Я… э-э… может быть, но я как раз собиралась в туалет. Так что я… о-ох… щас описаюсь. Так что, да. У меня есть планы на ужин, но спасибо вам большое, миссис Кингсли.

− Ну, если передумаешь, дай знать. − Пауза. − И если решишь присоединиться к нам, предупреди, сколько вас будет, хорошо? Можешь привести… гостя, если хочешь, − в голосе хозяйки слышался смех, будто она догадалась о происходящем.

− Хорошо, спасибо. Может, я… возможно, мы все-таки увидимся за ужином.

− Хорошо, дорогая. Оставлю тебя в покое.

Мара захлопнула дверь и повернула замок; и как только я услышал щелчок затвора, то уже стоял перед ней на коленях, обхватив ее бедра, и развернув лицом к себе. Она провела кончиками пальцев по моей голове, когда я зарылся лицом между ее бедер, жадно лаская лоно языком. Мара ахнула, когда я исследовал ее вход, и теперь стала безостановочно двигать бедрами. Я скользнул двумя пальцами внутрь и щелкнул языком по клитору, Мара схватила меня за голову, прижав лицом к киске и начала извиваться.

− О да, Зейн, прямо здесь. Вот так. Боже, да. − Она чуть прогнулась в коленях и раздвинула бедра, прижимаясь к моему рту. − Я почти, Зейн… О, черт, да… сделай так, чтоб я кончила.

Я ласкал клитор языком и скользил пальцами внутрь и наружу, двигаясь жестко и быстро, подталкивая Мару к краю, а затем доведя до оргазма. Я почувствовал, как она кончила, почувствовал, как ее киска сжалась вокруг моих пальцев, а бедра задрожали. Мара ловила воздух ртом, извивалась и терлась о мое лицо.

− О черт, черт, черт, − простонала Мара сквозь стиснутые зубы, дико вращая бедрами.

Я не останавливался, продолжал лизать и вдалбливаться в нее пальцами, а она продолжала извиваться. Затем я отстранился и встал, скользнул тремя пальцами внутрь, прижал основание ладони к клитору и стал жестко и быстро трахать ее пальцами, касаясь клитора ладонью, отчего Мара словно потеряла рассудок: она громко стонала, упершись головой в дверь, выгнув спину и подавшись бедрами вперед.

− Зейн… Зейн, я… о…боже мой! Я сейчас… я… черт возьми! − взвыла она, подавшись вперед.

Она прижалась лбом к моему, а руками вцепилась в мои плечи, будто когтями. Свободной рукой я стянул чашечку лифчика, чтобы ущипнуть Мару за сосок, сжимая и поворачивая его в такт своим ласкам между ее ног, а затем, почувствовав, что она начала кончать, я крепко зафиксировал и удерживал ее, вдалбливаясь в киску так быстро, как только мог.