Райский

Я хватаю пиво и делаю здоровый глоток, прежде чем начать есть. И снова Гейб не пытается заговорить со мной, и я начинаю думать, что он делает это нарочно. Мог ли он знать, что это последнее, что я хочу сделать прямо сейчас? Неужели он на самом деле… внимательный?

Это примерно такая же умопомрачительная концепция, как то, что на тебя набросилась в библиотеке стайка богатых сучек.

Я как раз доедаю свою тарелку, когда раздается звонок в дверь. Прежде чем я успеваю ответить, Гейб вскакивает на ноги.

— Я сам, — говорит он, поднимая руку, чтобы я не двигалась. Я удивленно откидываюсь на спинку стула, но жду, когда он уйдет, и позволяю открыть дверь, как я предполагаю, Лони.

И действительно, вскоре после того, как он выходит из кухни, я слышу, как ее голос разносится по всему дому.

— Где она, Гейб?

Она говорит почти как обеспокоенная мама.

— На кухне. Успокойся, Лони. С ней все в порядке.

Голос Лони превращается в рычание, когда они приближаются.

— Не говори мне когда успокаиваться. Иначе я снова тебя трахну.

— Обещаешь? — Я практически слышу, как он ухмыляется.

— Да пошел ты, принц Гарри.

Мои глаза широко распахнуты, когда они входят на кухню, и Лони немедленно подбегает ко мне и обнимает за плечи.

— О, Боже мой! — заявляет она, отстраняясь, чтобы посмотреть мне в глаза. — Я так испугалась. Когда я не смогла дозвониться до тебя, я подумала…Я думала…Господи, я даже не знаю, что и думать.

Я застенчиво улыбаюсь.

— Прости. Я должна была проверить свой телефон. Я думала, что это просто Сэйнт взорывает его, поэтому я проигнорировала

— Держу пари, ему это понравится, — бормочет Гейб.

Она бросает на него свирепый взгляд.

— Ему не нужно этого знать, не так ли? Это не его чертово дело.

— Должен не согласиться, — ухмыляется Гейб. — Где находится его девушка, особенно когда ей угрожает стая диких вагин, это, безусловно, его дело.

— Она не его девушка!

— Они точно трахаются, тогда кто они друг другу ещё?

— Эй, Лони, может быть, нам стоит пойти на пляж? — говорю я, решив немедленно прекратить эту тему разговора.

Почему они все еще звучат так, будто флиртуют, когда ругаются? С чего бы этим двоим флиртовать?

Я не могу сосредоточиться на этом, и я не совсем уверена, что хочу этого.

Лони смотрит на меня, нахмурив брови, и кивает.

— Конечно. Все, что ты захочешь. Показывай дорогу.

Я спрыгиваю со своего барного стула, благодарю Гейба за еду, а затем выхожу из задней части дома, Лони следует за мной. Мы выходим через задний дворик на пляж и останавливаемся, как только достигаем кромки воды. Я сажусь на песок, и Лони устраивается рядом со мной.

— И так, ты действительно в порядке? — спрашивает она.

Я вздыхаю, подтягиваю колени к груди и кладу на них подбородок.

— Я не собираюсь лгать, я была в ужасе. Я действительно думала, что они могут убить меня на мгновение, пока это происходило. Было темно, и я не могу сказать, сколько их было. Я…я…

Лони тянется и хватает меня за руку, и только тогда я понимаю, что мой голос дрожит, я говорю так, словно нахожусь на грани срыва.

— Мне так жаль, Мэллори, — говорит она, качая головой. — Как только я узнала, я попыталась предупредить тебя, и когда не смогла связаться с тобой, я пошла искать Сэйнта. Он уже планировал выследить тебя. Я думаю, Розалинда предупредила его, и я думала, что он доберется до тебя вовремя…

Теперь это она, похоже, на грани срыва. Я крепко ее обнимаю, и мы просто сидим в объятьях друг друга в течение долгих мгновений.

— Я думаю, что все это карма, настигающая меня, Лони, — наконец бормочу я.

Медленно она отстраняется и хмуро смотрит на меня.

— О чем ты говоришь, Мэллори?

Я качаю головой и отвожу от нее взгляд.

— Я думаю, что, возможно, заслуживаю всего плохого, что со мной случилось, вот что

— Какого черта ты так говоришь? — требует она. — Мэллори, ты не заслуживаешь…

— Заслуживаю, — настаиваю я. — Ты не знаешь…то, что я сделала.

— Я здесь, если тебе кто-то понадобится.

Может быть, мне стоит сказать ей. Может быть, только может быть, это поможет. По крайней мере, я думаю, что я ей чем-то обязана. После всего, через что она прошла из-за меня, она заслуживает хотя бы части правды.

Она должна, по крайней мере, знать, почему вселенная наказывает меня снова и снова.

— Правда в том, что… тот пожар в Джорджии? Это была моя вина. Я устроила его, и с тех пор со мной не случилось ничего хорошего.