Райский

Дерьмо. Схватив ее за запястье, я втаскиваю ее в свою комнату и захлопываю дверь.

И прежде чем Лони успеет сойти с ума, я рассказываю ей все.

Все это как бы само собой вытекает, но как только я начинаю говорить, я не могу заставить себя остановиться. Выражение ее лица становится все более и более шокированным с каждым моим словом, но она продолжает молчать и внимательно слушает. Я рассказываю ей об истории Норы и мистера Анжелла, а также об их отдельных планах в отношении меня. Я рассказываю ей о Призраке и о том, как я прогнала его.

И я говорю ей, что не знаю, что делать. Я не знаю, как остановить любого из них.

К моему удивлению, Лони не требуется слишком много времени, чтобы прийти в себя от шока. Она также не выглядит сердитой из-за того, что я скрыла все это от нее. Однако на ее лице написано беспокойство, и я думаю, что, возможно, напугала ее своим признанием.

— Ты должна сказать Карли, — говорит она, заставая меня совершенно врасплох.

— Что? Зачем мне это делать? Это только расстроит и встревожит ее.

Она хватает меня за плечи и держит так, что я вынуждена встретиться с ней взглядом.

— Ей нужно знать, что происходит, — настаивает она. — Она имеет право знать, Мэллори. Она единственная твоя родительская фигура, которая чего-то стоит. Если ты не можешь положиться на нее, то на кого, черт возьми, ты можешь положиться? Я понимаю — Дженн воспитала тебя с таким менталитетом, что стукачам накладывают швы, но на этот раз тебе нужно что-то рассказать.

Я ненавижу то, что она права. Ненавижу это всем своим существом. Я так старался оградить Карли от всего, что произошло, но, может быть, я делала только хуже, держа ее в неведении? Если бы она узнала, что я лгала ей, я знаю, что она была бы более чем рассержена.

Она была бы опустошена.

Испустив вздох поражения, я качаю головой.

— Ты права, — бормочу я. — Черт, я знаю, что ты права.

Она отпустила мои плечи, чтобы схватить мой телефон с верхней части стола. Я беру его у нее, когда она протягивает его мне.

— Позвони ей. Сейчас же, — мягко приказывает она.

Я долго смотрю на телефон, набираясь храбрости, чтобы набрать ее номер. Когда я, наконец, делаю это и нажимаю кнопку вызова, я удерживаю взгляд Лони, когда подношу телефон к уху и слушаю, как он звонит.

Я мысленно молюсь, чтобы она была на работе и не могла ответить, но она берет трубку только после двух гудков.

— Привет, малышка.

Я слышу радость в ее голосе. Она в очень хорошем настроении.

— Что случилось?

— Привет, Карли, — говорю я, мой собственный голос мягкий и нерешительный. — Эм … Мне нужно тебе кое-что сказать

— В чем дело, дорогая?

Радость исчезла с ее голоса, сменившись мгновенным беспокойством.

И снова все это выходит наружу. Лони кивает и ободряюще улыбается мне, пока я говорю. Я не уверена, что смогла бы сделать это без нее.

Наконец, я заканчиваю тем, что рассказываю Карли о визите Норы менее чем за час до этого.

Когда я заканчиваю, я жду, что она ответит.

Она этого не делает. На самом деле, молчание тянется между нами так долго, что я начинаю задаваться вопросом, не была ли связь потеряна.

— Карли? Ты все еще там?

— Хм

— Это ты … ты в порядке?

— Нет.

Снова тишина, и чувство вины переполняет меня.

— Мне нужно время, чтобы все это обдумать, Мэллори. Но я дико расстроенна.

— Я знаю, — шепчу я. — Мне так жаль.

— Мы позже поговорим, — говорит она, ее тон тверже, чем я когда — либо слышала. — Не смей больше приближаться к Норе.

Я ненавижу, что не могу пообещать ей этого, но она не дает мне времени ответить. Телефон щелкает, и звонок заканчивается.

Медленно я убираю телефон от уха.

— Что она сказала? — спрашивает Лони нежным голосом.

— Она сказала, что ей нужно время, чтобы все обдумать. Она была расстроена, чего я и ожидала, но я не ожидала, что она просто… повесит трубку.

Лони вздрагивает.

— Значит, она восприняла это не слишком хорошо.

— Я не могу винить ее.

Прежде чем я успеваю отреагировать, она обнимает меня.

— Все будет хорошо. Просто слишком много информации для ее понимания. Она найдет способ поддержать тебя в этом. Я знаю, что она это сделает.

Я тоже хочу в это верить, но я знаю, что причинил боль Карли.

Я просто надеюсь, что этого недостаточно, чтобы она решила, что я не стою таких хлопот.

— Мэллори? Ты в порядке?

Я поднимаю глаза и встречаюсь с обеспокоенным взглядом Лиама через стол.

Это происходит на следующее утро, и я завтракаю с ним, Сэйнтом и Гейбом. Я не могу перестать беспокоиться о реакции Карли на все, что я сказала ей прошлой ночью. Стресс, который я испытываю, настолько острый, что у меня даже нет особого аппетита, и я вяло ковыряюсь в еде. У меня даже нет сил скрыть тот факт, что я расстроена.

— Мне уже лучше, — говорю я, пожимая плечами. Мой неубедительный ответ привлекает внимание Сэйнта, и он смотрит на меня, нахмурив брови и нахмурившись.

— Что-то случилось? — спрашивает он тихим голосом, который слышу только я.

Я должна рассказать ему, что происходит. Он заслуживает того, чтобы знать о последнем визите Норы и даже о том, что у меня есть ее номер телефона. Но я не могу сказать ему об этом сейчас, в присутствии двух других. Открыв рот, я как раз собираюсь сказать, что мы можем поговорить позже, когда краем глаза замечаю директора Олдриджа, приближающегося к нашему столу. Снова сжав губы, я поворачиваюсь и хмуро смотрю на него, когда он останавливается рядом со мной.

— Мэллори, мне нужно, чтобы ты пошла со мной, — говорит он без предисловий.

— Зачем? — с подозрением спрашиваю я.

— Она никуда не пойдет с тобой без своего адвоката, — огрызается Сэйнт.

К моему удивлению, директор Олдридж игнорирует Сэйнта и не сводит с меня взгляда.

— Твой опекун в моем кабинете, — ворчит он.

Мои глаза расширяются, и я задыхаюсь.

— Карли? Что она здесь делает?

Директор Олдридж тяжело вздыхает.

— Она приехала, чтобы забрать тебя домой.