Разожми ладонь

Глава 17.

Лука.

В последние дни бушевала буря, та самая, которая наступает после долгого затишья. Серов давно знал, кто играет против него. Знал и все равно не спешил делать свой ход. Даже после того, когда люди Козыря перехватили большую партию товара из-за границы, что неслабо ударило по его бизнесу. Нам сливались все его планы и крупные сделки. Щуплый парень Валентин смог втереться в доверие к своему новому боссу и теперь умело делал нашу работу в чужом логове. Все указывало на то, что великая Серовская империя вскоре рухнет, как карточный домик, а на его руинах Козырь вознесет своё королевство.

Наш город всегда был строго поделен на две территории. Хоть Серов для всех и считался, как известный бизнесмен, его люди в его главе также занимались преступной деятельностью, но никогда не нарушали границ.

Все жили спокойно до тех пор, пока две мощнейшие силы не столкнулись между собой, и их обломки не полетели в разные стороны. Всех больше досталось обычным коммерсантам, которым и так приходилось платить за свою безопасность, теперь вынуждены были терпеть немалые потери. А все потому, что мой бывший отчим активировался и решил сделать свой ход, пытаясь откусить у нас долю крышевания. Ежедневные налеты с целью отдавить наши точки, превратились в стабильность. Я бы даже сказал в ритуал. Но мы стойко удерживали свои позиции, не уступая ни одной доходной единицы своему конкуренту. Его бойцы оказались не готовы к этому противостоянию, и после каждого налета «великий» бизнесмен терял своих людей, чья учесть решалась на территории Козыря. Эта акула бизнеса пока что только ломала свои зубы, пытаясь нас пережевать. И уж точно не догадывался о том, что в то время, пока он пытался лишить нас пальцев, мы медленно рубили ему голову.

Очередной налёт случился сегодня, в то время, когда мы с пацанам возвращались в офис после изнуряющей тренировки. Все банально просто, три связки ударов, и противник уже на полу харкается кровью.

Этим налетчикам бы технику не мешало подточить, а не на массу налегать. Своими внушительными формами, они смогли напугать только персонал и посетителей, но никак не нас. Всем известно правило - чем больше шкаф, тем громче падает. Вот они и упали. В этот раз Жуле даже не пришлось идти на крайние меры и доставать из-за пазухи волыну.

Козырю они нужны были живыми, и их судьба обычно решалась уже в другом месте.

Я знал чьи это люди, наверное поэтому не чувствовал ни жалости, ни угрызения совести. В груди была пустота. А перед глазами одна только цель. Зверь внутри меня ликовал, спущенный с короткого поводка, и наслаждался часом расплаты. Сердце работало как мотор, разгоняя по венам холодную кровь.

Многие считают, что размер нашего сердца величиной с сжатый кулак. Так вот мой кулак сейчас сжат. Как и долгие годы крепко держит в пальцах прошлое, удерживая взаперти только три нужных чувства: злость, ненависть и жажду мести. Они, как раскалённые угли, плавятся, обжигают кожу, причиняют боль, к которой я привык, но я не могу их отпустить.

А всего-то достаточно разжать ладонь, избавив себя от долгой мучительной боли. Но каменные пальцы давно не поддаются рефлексам, и только рядом с одним человеком слабеют, готовые впустить в сердце новые чувства.

Именно это я и почувствовал, склоняясь перед очередным ударом. Зверь внутри меня заскулил, поджал хвост и заставил обернуться.

Это она. Она была здесь и все видела. Этот страх в голубых глазах меня останавливал. Изводил. Подчинял. Рядом с ней я чувствовал себя другим и верил, что все ещё можно изменить. Себя изменить.

Чертов Цветочек! Почему ты так влияешь на меня?

Каждый раз с ней я довожу себя до грани и отступаю. Против воли сжимаю кулаки и отказываюсь от неё.

Потому что должен. Потому что у неё другая жизнь.

Но наша последняя встреча стёрла к черту все мои границы. Рухнули все блоки и запреты. И я пропал. Пропал в тот момент, когда ее губы раскрылись в ответ на мое прикосновение, а сердце вдруг ожило под ее ладонью.

Я понял, что не смогу без неё. Ее тянет ко мне так же, как и меня. Но она, зачем-то, продолжает быть с ним.

Когда увидел их вместе у чёрного входа, решение пришло ежесекундно. Я заставлял себя держать ее на дистанции, но позволил к ней приблизиться ему . Человеку, которого больше всего ненавижу. Но сейчас я уверен, если бы на его месте был кто-то другой. Я поступил бы точно так же.

Девчонка позволяла ему себя обнимать, пока он ядовито мне ухмылялся. Не знаю, почему я так долго стоял, как идиот, втягивая воздух сквозь сжатые зубы, но когда Серов позволил себе этот пошлый жест, у меня сорвало все клапана.

Сердце сделало мгновенный удар по рёбрам, отправив меня в нокаут. В глазах потемнело и сомнений не осталось. Этот бой я уже проиграл.

Из последних сил сдерживал себя, чтобы не придушить эту сволочь. Это случится. Обязательно случится. Но не здесь. Не рядом с ней.

Я устал бороться с собой. Я хотел эту девчонку. И я знал, что смогу ее защитить, только если буду рядом. Ее взгляд позволил мне поверить в невозможное, и я понял, что оберегая ее от себя, я лишаю ее самой надежной защиты.

Этот вечер должен был все изменить. Разрушить все запреты. Удалить преграды между нами. Я готов был открыться ей. И я это сделал.

Почувствовав вкус ее губ, похожий на вкус мятной карамели, я уже знал, что не смогу ее отпустить. Когда-то я уже потерял надежду, что смогу ещё раз увидеть эту красивую девчонку с глазами неба, а теперь позволял себе ее целовать. И это, как игра на оголенных нервах. Какое-то дикое влечение, которое могло бы победить все сомнения, если бы не чертов звонок.

Над ясным небом сгустились тучи. Грянул гром. И все мои мечты рухнули.

***

Уже через час я захожу в кабинет к своему боссу, который без единой эмоции сидит в своём кресле, думает и тасует колоду карт. На звук двери, откладывает карты в сторону, поднимает на меня пустые глаза и молча ставит на стол два стакана. Вместо приветствия достает из ящика бутылку дорогого виски и наполняет. После чего один берет в руку, а другой двигает ко мне.

Я практически не пью, но сейчас хочется почувствовать эту горечь спирта и выжечь это проклятое чувство потери.

— Не чокаясь, — коротко обозначает и опрокидывает в себя янтарную жидкость.

Я делаю тоже самое, даже не поморщившись, и, опустившись на стул, спрашиваю:

— Как это случилось?

— Выясняем! — сухо отвечает. — Тело бросили у ворот моего дома. По характеру ран, били кастетом и, судя по всему, бейсбольной битой.

Смерть Коджо для боса оказалась тяжелым ударом, как и для меня. Он успел к нему по-свойски прикипеть, а для меня этот темнокожий парень успел стать единственным хорошим другом, после длительного вынужденного одиночества. Мы оба ощущаем эту утрату и понимаем друг друга без слов.

Сейчас и я и Козырь имеем одно желание - уничтожать! Но неожиданно он произносит:

— Ты больше не работаешь на меня, Лука!

— В смысле? Какого... — хочу возмутиться, но он обрывает меня.

— Я все сказал! У тебя теперь будут другие задачи. Платить я тебе буду так же, но больше никаких грязных дел.

— С чего вдруг такая забота, железный человек? Это и моя цель. Тем более сейчас, когда у меня появился двойной мотив.

Я вижу в его глазах непоколебимую твёрдость. Он не намерен менять свое решение, и меня это злит.

— Этим займутся другие. Серов ответит за все. И за Веру и за...

— Что? — я перебиваю его сразу, как слышу имя своей матери.

Мне же не послышалось. Это ее имя он назвал.

Но не успеваю я додумать, он отвечает сразу, будто прочитав мои мысли:

— Да, я был знаком с Верой, Лука. Но сейчас не об этом.

— Вы знали мою мать и не сказали об этом. — в моем привычно холодном тоне скользит раздражение и даже можно услышать звон натянутых жил. — И предлагаете мне сейчас говорить о другом?

Козырь никак не реагирует на мой тон, только и отвечает, выдержав прямой требовательный взгляд:— Успокойся, Лука! Я не тот человек, с которым тебе нужно портить отношения.

— Как хорошо вы с ней были знакомы, я могу узнать?

— Это было давно.— спокойно отвечает на вопрос и, повторно сорвав с бутылки крышку, наполняет свой стакан новой дозой дорогого пойла. Тянется к моему, но я накрываю его ладонью, давая понять, что мне хватит.

— Последний раз я видел Веру перед тем, как уехать в столицу. А уехал я из этого города более двадцати лет назад.

— Почему вы мне сразу об этом не сказали?

— Разве это как-то повлияло бы на твоё решение?

Клонит в вопросе голову, смерив меня внимательным прищуром, и, прокрутив в стакане янтарную жидкость, добавляет, не отпуская меня взглядом:

— Ты тоже не сказал мне о том, что пойдёшь на чужие условия. — Вдруг становится серьезней, и вопрос звучит уже тверже, — Зачем согласился на бой?

— Так надо! — обозначаю коротко и не собираюсь уступать ему в напоре.

— Прогнувшись один раз, мой друг, всю жизнь будешь кланяться. Запомни это. Когда противник берет тебя на болевой, это ещё не значит, что нужно стучать по матам и сдаваться.

— Это смотря как прижмут.

— Ты можешь потратить все силы, но голова твоя должна оставаться холодной. Всегда можно смоневрировать и найти выход. Это, как игра в покер. — берет со стола колоду, откидывается на спинку кресла и начинает умело крутить карты в руках. — Думаешь, важен только фарт? Как и везде, там тоже нужно думать головой. Если ставка велика, тысячу раз подумай, прежде чем скидывать в пас. Может, противник блефует.

Козырь лукаво улыбается, и мне несложно догадаться, что ему известно больше, чем я думаю. Он видит людей насквозь, а то, что не видит, прознаёт через свое окружение. Такие, как он, четко контролируют все, что творится у них под носом и никогда не ошибаются, рассчитывая следующий ход. В каждом вражеском полку у него есть свой «троянский конь» или «засланный казачок». Это те, кто изучают обстановку изнутри и докладывают о каждом движении противника. Поэтому даже его конкуренты находятся на особом и четком контроле. В своих же стенах очень строгая ревизия, если находится подобная крыса, ее казнят самыми жёсткими методами.

— Я не мог рисковать и у меня не было права на ошибку.

— Ты сделал свою ошибку раньше, спрятав от себя свою же слабость, — уверено отвечает бывший шулер, совершенно точно понимая о чем идёт речь. — За твоей спиной противнику ее будет проще найти. И он будет бить точно в цель, чтобы не промахнуться. Все, что тебе дорого, держи у себя перед глазами, чтобы вовремя успеть среагировать. Когда твоя слабость впереди, не каждый рискнет лезть на рожон. Поверь, я знаю о чем говорю. Я давно поплатился за свою ошибку и сейчас бы многое отдал, чтобы ее исправить.

Вспомнив голубые глаза девчонки, я понимаю, что больше не ошибусь. Сам расшибусь, но сделаю все, чтобы она смотрела на меня так, как смотрела сегодня, обжигая своей ладонью мою кожу. Не дам обстоятельствам встать между нами, разобью все стены голыми руками, только чтобы ещё раз найти отклик в долгом поцелуе.

Не помню, чтобы меня так крыло когда-то от одного прикосновения губ. Именно с ней тело прошибает разрядом и незамедлительно даёт реакцию на близость, желая большего. Даже идеально длинные ноги Златы, гибко вьющаяся вокруг пилона, не сравнятся с этими стройными загорелыми коленками, при виде которых я весь становлюсь, как оголенный нерв.