Меня ему продали

Глава 24

Ясмина

— Спасибо, дальше мы сами.

Самрат вёл себя странно… Так, будто бы ничего между нами и не случилось. И мне, вместо того, чтобы испытывать к нему благодарность за это, стало даже немного обидно.

Пока я была в душе, он заказал нам на завтрак свежие и ещё горячие круассаны, попутно приготовив кофе. Выйдя на кухню, я посмотрела на стол, где стоял завтрак, приготовленный мной, и с трудом сдержала улыбку. Забота мужа подкупала, хотя мне и было немного жаль собственных сил, потраченных на приготовление еды.

Удивительным было то, что мы с Самратом завтракали так впервые за последние несколько дней. Домашняя обстановка и устроенный его руками сюрприз в виде вкусной выпечки — наш завтрак стал едва ли не самым прекрасным, что случалось в моей жизни. За столом мы не разговаривали, хотя муж и наблюдал за мной краем глаза, ведь едва я собралась налить себе ещё чаю, как он опередил меня и сделал всё сам. Это было приятно, однако мне не хотелось думать, что Самрат делал всё ради того, чтобы я быстрее к нему привыкла, и у него был постоянный доступ к моему телу.

Пусть мы с ним и прошли этот этап, и он предупредил меня, что ему не плевать на мои чувства, некоторые опасения у меня ещё оставались. Впрочем, постепенно я начинала не только его уважать, но вроде бы переставала бояться. Теперь, когда мы постепенно сближались с ним, узнавая друг о друге всё больше, понятие «близость» относилось уже не только к постели. Секс стал не главным. Ну или, по крайней мере, мне так хотелось верить.

После завтрака мы затеяли небольшую уборку, плавно перетёкшую в грандиозный субботник, пусть и по календарю был только четверг. Совместные дела показались нам неожиданно увлекательными, поэтому время словно бы полетело вперёд. Самрат хоть и выглядел, как типичный альфа-самец, который никогда не стал бы пылесосить или мыть посуду, но на деле он показал себя весьма хозяйственным и внимательным.

Честно говоря, я всё ещё не знала, почему он пропал на четыре года и не искал меня. И почему Самрат буквально навязал мне брак, едва мы с ним только встретились. В моей голове вертелось столько вопросов, но ни на один не находилось дельного ответа. Я смотрела на мужа, пока он передвигал мебель, чтобы мы могли подмести пыль и помыть пол под той, и не понимала, что с ним могло произойти.

Пропылесосив и полив одинокий кактус, стоявший на подоконнике, мы стащили с дивана и кресел чехлы, которые незамедлительно отправили в стирку. Застелив их чистыми простынями, чтобы ненароком не испачкать бархатную оббивку во время уборки, перестелили постель и принялись возвращать мебель на место.

Вновь в какой-то момент остановившись глазами на муже, я оценила то, как по-домашнему он выглядел. На нём были серые штаны, севшие на него, как вторая кожа, и белая футболка. Одежда очерчивала эффектную фигуру Самрата, подчёркивая его накачанный торс и бёдра. Я буквально залипла, побросав все дела и неожиданно вспомнив вопрос той женщины из салона, что делала мне свадебную причёску. Кажется, она интересовалась, красив ли мой муж. Пожалуй, теперь я могла бы ответить на её вопрос без колебаний.

Да. Самрат определённо был красавчиком. И, хотелось верить, настоящим мужчиной.

Время пролетело быстро, день сменила ночь, из секунд складывались часы и минуты, а потому я и не заметила, как прошло несколько недель. В нашей жизни всё стало относительно спокойно и тихо. Не было больше неприятных сюрпризов в виде его младшего брата или моей злобной мачехи. Мы наконец-то начали жить в мире и гармонии друг с другом, по-прежнему привыкая друг к другу, часто смеясь и рассказывая что-нибудь о себе.

В какой-то момент мне отчаянно захотелось встретиться с Арифом. Я очень соскучилась по нему, а Самрат только поддержал меня, не видя в этом абсолютно никаких проблем. Прошло от силы полтора часа, когда мы всё обсудили, и он устроил нам встречу. Просто взял и привез моего братика домой, каким-то образом воздействовав на Эмине.

Ариф не побоялся идти одному с незнакомцем. Он вообще держался молодцом, упираясь и не желая, чтобы я тискала и целовала его при Самрате. Мальчишка так расхрабрился, что самостоятельно купался и мыл руки каждый раз, когда мы собирались сесть за стол. Раньше он делал всё это исключительно со мной, поэтому мне не верилось, что брат научился справляться без моей помощи.

В тот день Ариф остался ночевать у нас. Только пришлось его взять в нашу постель. Это была первая ночь, когда мы с Самратом просто спали, не занимаясь сексом. В таком плане мой муж оказался практически ненасытным, и в него всегда будто бы бес вселялся.

Наступил конец лета. Жаркий август постепенно сменился прохладной и ранней осенью. Вечерами становилось холодно, поэтому сидеть на террасе и наблюдать за городом я больше уже не могла. Самрат беспокоился о моём здоровье и пораньше утаскивал меня в спальню, где удерживал вплоть до утра. Несколько раз он приходил домой поздно и с синяками на лице, но я ни о чём не спрашивала, хотя и страшно переживала за него.

И в один из дней муж усадил меня в машину и тронулся с места, упорно промолчав всю дорогу. Он не говорил, куда мы ехали. Просто загадочно улыбался на все мои вопросы и каждый раз, когда мы останавливались на светофоре, срывал с моих губ поцелуи.

— Это… Это же… — Едва наш автомобиль затормозил, то я, не веря глазам, закрутила головой, пытаясь рассмотреть такой знакомый мне двор.

Мы стояли прямо перед воротами университета, в который мне довелось когда-то ходить, но где не удалось проучиться и хотя бы один семестр.

— Что мы здесь делаем? — спросила я, когда мои эмоции немного улеглись.

— Когда я говорил, чтобы ты училась и занималась любимым делом, развиваясь как личность, то не шутил, — серьёзно произнёс Самрат, тронув пальцами мой подбородок.

Он не позволял мне опустить голову или отвернуться, а мне же хотелось плакать от счастья. Я не верила собственным глазам!

— Но…

— Это не обсуждается, Ясмина, — непреклонным тоном прервал меня муж. — Я уже говорил тебе, что мне не нужна слабая и зависящая от моих решений или меня женщина. Мне нужна сильная и умная, умеющая ценить в первую очередь себя, а потом меня и нас.

Он смотрел мне прямо в глаза и не позволял прервать наш зрительный контакт.

— Мы начали неправильно, признаю. — Самрат подался вперёд и коротко поцеловал меня в приоткрытые от удивления губы. — Я не знаю, что это, любовь к тебе или простая одержимость. Но я понял за тот короткий период, что мы живём вместе: если ты счастлива и улыбаешься, мне приятно. И я просто счастлив, если являюсь причиной твоей радости.

Затаив дыхание, я выслушала его, вслушиваясь в столь необычное для меня признание. Каждое его слово, каждая произнесённая им буква казалась чем-то поистине волшебным, как если бы все мои мечты могли исполниться прямо здесь и сейчас.

И меня прорвало.

Я заплакала, закрыв лицо руками и позволив мужу обнять себя. По большому счёту, я и не помнила, когда мне говорили что-то такое. Последним человеком, которому была небезразлична моя судьба, являлась мама. Только она одна любила меня. Может, отец тоже любил меня, пусть и по-своему, но этого я так и не узнала.

Слова Самрата, такие простые и искренние, сделали гораздо больше, чем недели нашей совместной жизни. Я понимала, что окончательно и бесповоротно впустила его в своё сердце, желая добиться такой же ответной любви, что в тот момент ощутила к нему.

«Одержимость — плохая вещь, но в разы хуже, когда ты действительно любишь и боишься открыто в этом признаться. Остаётся надеяться, что он испытывает ко мне гораздо большие чувства, чем одна страсть», — размышляла я, скрывая лицо в пиджаке мужа.