Меня ему продали

Глава 8

Ясмина

— Какая невеста красивая!

Стоило мне выйти из примерочной, как возле меня началась суета. Женщина-консультант порхала вокруг, словно я была дочерью президента. Её восхищённый взгляд не оставлял место сомнениям: мой образ удался выше всяких похвал. Впрочем, несмотря на подобное, я ощущала себя неловко. Хотелось чем-то прикрыться, спрятав открытые участки тела, потому что платье, надетое мной, практически не оставляло места фантазии.

— Да, вот оно-то нам и подходит! — одобрила Эмине, скептически смотря на меня.

Она словно издевалась надо мной, пытаясь отыграться за поступки моего отца.

— Может, вашей сестре стоит примерить и другие наряды? Не думаю, что ей нравится это платье, — отозвалась консультант, словно почувствовав моё настроение.

Я слабо улыбнулась ей в ответ.

— Нет, нам всё подходит. И потом, Ясмина не моя сестра, а падчерица, — гордо вздёрнув подбородок, словно её оскорбило сказанное, ответила Эмине в своей манере.

— И тем не менее…

— Послушайте, — мачеха нахмурилась, опустив взгляд, чтобы прочитать имя женщины на бейджике, — Анна, верно? Мы сами знаем, что нам нужно. Я думаю, что зятю непременно понравится образ моей дочери! Вам ясно?

Виновато улыбнувшись, консультант встретилась со мной взглядом. Да, подобранное платье безусловно сидело на мне прекрасно, однако было слишком вульгарным. Раньше мне не доводилась так одеваться. И я вообще не понимала желание Эмине купить именно его.

— Мне упаковать наряд? — спросила Анна, проигнорировав грубость последней.

— Нет. Свадьба сегодня. — Слова моей мачехи явно шокировали бедную женщину. — Так, бери вот это и примерь.

Вручив мне пакет, она подтолкнула меня к примерочной, попутно говоря:

— Давайте теперь подберём мне платье. Я хочу…

Дальше я уже не слушала, погрузившись в невесёлые размышления. Оказавшись за ширмой, я откинулась спиной на стену и тихо вздохнула. Единственный плюс моего свадебного наряда оказался в том, что в нём не предусматривалось корсета, а юбка не была излишне пышной. А вот то, что грудь находилась почти на виду у всех, меня удручало. Мне было даже страшно представить, как на подобное мог бы отреагировать Самрат. «Он точно не обрадуется такому», — посетило меня понимание, стоило мне только увидеть собственное отражение.

Открыв полученный от Эмине пакет, я тихо ахнула. Внутри него находилось эротическое бельё белого цвета. И не только белого. Ещё там была кроваво-красная сорочка, которая едва ли могла прикрыть мои бёдра.

Ощутив, как к щекам прилил жар, я покачала головой. Мне стало невероятно обидно за себя и больно, будто бы кто-то невидимый вонзил нож в моё сердце и несколько раз крутанул. Появилось стойкое ощущение, что я была не живым человеком, а каким-то весьма дорогим товаром. Племенной кобылой, выращенной лишь для того, чтобы принести как можно больше денег владельцу.

«Мамочка, кому же ты оставила меня? Смотри, что сделали люди, которым ты доверила единственную дочь!» — с горечью подумала я. По моим щекам потекли горькие слёзы. «Какие ещё испытания выпали на мою долю? О Аллах, почему ты мучаешь меня? В чём я согрешила, что мне уготована такая участь?» — задалась про себя вопросом.

— Ясмина, ты долго ещё? — послышался резкий голос мачехи.

Быстро стерев слёзы, я положила бельё обратно, не собираясь его надевать.

— Ты чего так долго? — прошипела Эмине, без стеснений врываясь в примерочную и отбирая у меня пакет.

— Что это? — слабо прошептала я.

— Ты все ещё не надела его? — Её голос зазвенел от ярости, а потом она буквально приказала, возвращая бельё: — Надевай. Быстро!

— Не буду! Ты с ума сошла?

— Надевай, Ясмина, не спорь! — строго бросила мачеха. — И не надо на меня так смотреть! Чем ты собираешься держать рядом такого мужика, как твой жених?

— Не собираюсь я никого держать рядом! Не я выбирала наш союз, если ты забыла! — ответила ей в сердцах, бросая чёртовы тряпки на стул и садясь сама.

Казалось, что мои нервы были натянуты до предела. Я с трудом сдерживала себя, ощущая, что могла в любой момент разрыдаться или позволить себя излишнюю грубость.

— Слушай сюда! — Не успела я скрыть лицо в ладонях, как Эмине схватила меня за подбородок, сжимая пальцы и заставляя смотреть на себя. — Не стоит тут распускать нюни! Все наши женщины проходят через подобное. Только Самрат не совсем обычный человек. Мы обе знаем. И не спорь со мной, Ясмина! Если ты не будешь удовлетворять его в постели, то он не просто вышвырнет тебя. Он сживёт нас со свету. Ариф останется на улице. Твой будущий муж обещал мне, что будет содержать его. И тебе придётся терпеть. Не ради себя, а ради брата! Не позорь имя своего отца! Если воспротивишься и вздумаешь артачиться, пятно позора ляжет не только на одну тебя. Век не отмоемся!

— Ты слишком драматизируешь! — не выдержав, отозвалась я.

— Нет, ты ничего не понимаешь. Сделай так, как я велю. Если будет больно — держись. Захочет Самрат тебя — не сопротивляйся. Терпи! А теперь быстро надела бельё!

— Я…

— Переживёшь сегодняшнюю ночь, я возьму твоего муженька на себя, — огорошила мачеха. — Что так смотришь? Я вообще-то молодая и знаю, как удовлетворять мужчин. Ему точно понравится. Если получится, заставлю его жениться на себе, а тебя попрошу отпустить. Сможешь катиться на все четыре стороны, как и мечтаешь!

Проглотив взыгравшее отвращение к ней, я сжала кулаки. «Как отец женился на этой бесчувственной женщине? Как я не видела её истинное лицо?» — подумалось мне.

— Выйди. Я не буду при тебе одеваться!

Неизвестно, в чём я согрешила, раз Аллах решил меня наказать. Самрат и правда был моим наказанием. Личным кошмаром, который вот-вот мог воплотиться в жизнь.

Скрипя сердцем, я переоделась и вышла из примерочной. К тому времени сестра Эмине успела выбрать себе наряд, что был, в отличие от моего, достаточно скромным. Ей уже делали макияж, а Ариф сидел рядом, но его ничего не интересовало, кроме телефона. «Лишь бы никто не трогал и игру не отбирал. На другое ему плевать. Впрочем, так и должно быть. Он ещё ребёнок», — рассудила я, отдавая себя на растерзание визажисткам.

Пока над моим образом работали профессионалы, я раз за разом вспоминала слова Самрата. И не только его.

Эмине не собиралась экономить деньги Алайдарова. С её одобрения мы не только купили самое дорогое платье, но и туфли к ним подобрали. Девушка-консультант попалась болтливой и, пока я мерила последние, всё говорила без умолку. А мне же хотелось, чтобы она поскорее заткнулась.

«Пока не поздно, Ясмина. Беги», — предлагал мне голос разума. Поздно, не поздно, но я не могла. Эмине точно не пошла бы со мной, а я не могла оставить брата. Самрат и правда не простил бы побег. Ни мне, ни моим родным.

— Жених красивый? — вдруг спросила женщина, делавшая мне причёску.

Мы с мачехой переходили из магазина в магазин, из салона в салон, поэтому я, окончательно вымотавшись, только и думала, что о нежеланной свадьбе, глубоко уйдя в свои мысли. Именно поэтому вопрос женщины-парикмахера, сменившей бойких консультанток и визажисток, немного ошарашил меня.

— Что?

— Спрашиваю, жених-то хоть красивый. Невеста очаровательная, но отчего-то глазки грустные. Мне доводилось видеть тысячи невест на своей практике, но такую…

Она покачала головой, словно осуждая меня. Будто бы весь мир знал, почему я выходила замуж за чужого мне человека.

— Может быть. — Я неожиданно начала волноваться, а потом, немного помолчав, смущённо продолжила: — Наверное, да. Красивый.

Задумавшись, я попыталась вспомнить Самрата, но память, как назло, подбрасывала лишь его голый торс, что мне удалось увидеть недавно.

«Должно быть, если бы мы встретились с ним в других обстоятельствах… Если бы он был моим осознанным выбором, то уверена, что я сейчас бы сияла от счастья. Только всё ведь не так. Я вынуждена стать его женой, чтобы мой брат не голодал или, не дай бог, чтобы он не сделал с ним что-то, мстя за отказ мне», — посетила меня мысль, вынуждая громко шмыгнуть носом и опустить голову.

— Так, дорогая моя, держи голову выше и не делай такое лицо. Уверена, стоит тебе улыбнуться, как твой жених будет готов сделать всё, что угодно. Такая красивая невеста должна покорить его с первого взгляда. Пусть у него будет нервный мандраж, а не у тебя! Обидел? Так напомни ему об этом, — проговорила женщина, ободряюще обхватывая меня за плечи и заговорщицки наклоняясь ко мне, чтобы добавить: — Только в спальне!

А потом, будто бы ничего и не было, продолжила своё дело. Я же, размышляя над услышанным, смотрела на собственное отражение и анализировала. В чём-то она оказалась права. Пусть не в моей власти было разорвать свадьбу, но я решила попросить Самрата дать мне немного времени, прежде чем мы могли вступить с ним в связь. Я должна была хотя бы попробовать, ведь ничего уже не теряла.

Время прошло довольно-таки быстро. Не успела я подготовиться и как-то привыкнуть к мысли о том, что вот-вот собиралась стать женой Самрата, как уже стояла в ЗАГСе. Из-за фаты, которая закрывала лицо, мне не удавалось увидеть лицо будущего мужа. Я не знала, что он чувствовал, когда смотрел на меня. Или на платье, что почти ничего не скрывало.

Мужчине, как он, точно не должно было понравиться то, что его невеста столь смело демонтировала всем свои прелести. За подобное у нас могли и жизни лишить, ну или отказаться от свадьбы, по крайней мере. Впрочем, последнее было точно не в стиле Самрата.

Пока я подходила к нему, то очень разволновалась. В момент, когда регистратор спросил у меня о согласии вступить в брак, я так занервничала, что перепутала слова.

— Нет, — прошептала я, но потом, стремительно спохватившись, бросила испуганный взгляд на жениха и поправила себя, сказав громче: — Д-да, я согласна!

Мой предыдущий ответ никто не услышал, кроме самого Самрата. И ему явно не понравилось сказанное мной. Держа меня за руку, он так сжал мои пальцы, словно хотел сломать мне руку. Сжавшись под его пронзительным взглядом, я поморщилась. Под фатой не было видно, как я с трудом сдерживала горькие слёзы, которые собрались в уголках глаз.

Кивнув мне, регистратор задал тот же вопрос и ему.

— Да, согласен. — В голосе Самрата не прозвучало и капли сомнения.

Он говорил так твёрдо, будто действительно жаждал нашего брака. А мне не верилось в подобное. Не после того, как он вёл себя ещё недавно или моего вынужденного «да».

На самом деле, мне было страшно думать, что будет, когда мы с ним могли остаться одни. Я даже представить боялась. Настолько, что стук моего сердце оглушал меня.

— Тогда я, пользуясь данной мне властью, объявляю вас мужем и женой! Теперь жених может поцеловать невесту, — торжественно объявил регистратор.

Крепко зажмурившись, я попробовала унять бешеное сердцебиение, когда Самрат, отпустив мою ладонь, поднял фату.

«Я не смогу принять его!» — пришла ко мне оглушающая мысль. Резко открыв глаза, я встретилась с ним взглядом. Самрат внимательно вглядывался мне в лицо. Трудно было понять, о чём он так сосредоточенно думал, плотно сжав губы. Даже ради такого торжества, как собственная свадьба, Алайдаров не соизволил сбрить бороды.