Чёрч. Книга 2

16

— Поверить не могу, что ты это сделала!

И хотя он говорил по телефону, Эмма почувствовала, как доктор Розенштейн стиснул зубы. Она закатила глаза, расхаживая взад и вперед по спальне Чёрча.

— Ей нужно было просто ответить на мой вопрос.

— Эмма, это смешно! Я не знаю, что на тебя нашло, угрожать сотрудникам! Они хотели вызвать полицию! Не знаю, как ты можешь ожидать от меня…

— Может, им и впрямь стоит ее вызвать, — ответила Эмма. — Тогда мы все вместе можем сесть и поговорить.

На другом конце телефона повисла долгая пауза.

— Ты не можешь просто так нападать на персонал, — наконец, вздохнул он. — Этим ты только создашь проблемы нам обоим, и, если я потеряю должность, твоя мать, скорее всего, просто найдет другого психолога, и тогда ты снова вернешься в исходную точку. Поработай со мной здесь, Эмма.

— Такого больше не повторится, — заверила она его.

— Я просто… что на тебя нашло? Иногда мне кажется, что я говорю с совершенно другой женщиной, а не с той, что встретил в больнице.

«Может, потому что так оно и есть».

— Просто немного смоуправства, док, вот и все.

— Абсурд. Больше никаких сцен, понятно?

— Конечно. Если никто не даст мне повода.

— Эмма.

— Послушайте, — сказала она, потирая лоб кончиками пальцев. — Я… я знаю, что это было не круто. У меня была тяжелая ночь, я забыла принять таблетку и не выспалась.

— Видишь? Неужели это было так сложно? Теперь я понимаю тебя немного лучше. Установи таймер на телефоне, хорошо? Так ты не забудешь принять лекарство, — посоветовал он.

— Да. Хорошо.

— Увидимся завтра, Эмма.

— Увидимся.

Нахмурившись, она уронила на кровать мобильный. Сейчас было почти девять часов вечера. Она еще раньше ждала каких-то последствий своего скандала в клинике, какого-то звонка, но и представить себе не могла, что Розенштейн позвонит ей сам. Конечно, он был прав, если бы администратор вызвала охрану, Эмме бы не поздоровилось.

Она даже не совсем понимала, почему так расстроилась. Эмма вовсе не испытывала к Райану сильной эмоциональной привязанности. Он был просто парнем, который мог достать ей всё что угодно. Парнем, которому она так нравилась, что он исполнял все ее пожелания. Даже если бы у нее на глазах его сбил автобус, это никак бы не повлияло на ее день, так что отъезд Райана из «Солнечного ранчо» не должен был иметь для нее никакого значения.

И все же… какова вероятность того, что единственный человек, с которым она дружила в лечебнице, выписался и свалил в тот же самый день, когда она помогла убить и похоронить их психотерапевта?

И тут Эмма поняла, почему она впала в панику. Его отъезд казался ей дурным знаком. Райан был единственным свидетелем связи между ней и Каспером — все остальные видели в них лишь психотерапевта и не слишком ретивую пациентку. Но Райану были известны ее истинные чувства. В конце концов, он достал для нее досье Каспера. Он этого не осознавал, но это потенциально давало ему большую власть над ней.

Эмма услышала в коридоре шаги и подняла голову, ожидая увидеть Марго. Поэтому очень удивилась, когда в дверях возник Чёрч.

— Что ты делаешь? — оглядываясь по сторонам, спросила она. — Я думала, ты ушел.

— Ни за что.

— Но ты ушёл.

— Нет, не ушел.

Эмма покачала головой.

— Неважно. Чего ты хочешь? — спросила она.

— Я хочу положить конец твоей нелепой враждебности по отношению ко мне, — ответил Чёрч.

Эмма нахмурилась.

— Я вовсе не… Я не имею в виду… послушай, в любой момент сюда может войти Марго, — пробормотала она.

— Понимаю. Пойдем.

— Куда?

— Эмма, просто пойдем.

Чёрч закатил глаза — для него просто чрезмерное проявление эмоций — и обернулся. Мгновение поколебавшись, она последовала за ним в коридор. Он направился к двери в подвал, вытаскивая на ходу ключи.

— Подожди, — выдохнула она и, пока он снимал с кольца ключ, схватила его за руку. — Я не хочу этого видеть. Я не готова видеть твою… комнату для убийств, или типа того.

— Мою комнату для убийств? — усмехнулся он и, высвободившись из ее хватки, отпер дверь. — Эмма, это всего лишь подвал. Я вытер всю кровь. Не бойся.

Ах, Чёрч. Всегда знал, как вывести ее из себя. Она злобно уставилась на него.

— Я не боюсь.

— Хорошо.

Он молча протянул ей ключ и отступил в сторону, чтобы она могла спуститься по лестнице первой. Когда Чёрч закрыл за ними дверь, все погрузилось в темноту. Перил не было, поэтому Эмма тут же вытянула руку и прижалась ладонью к стене.

— Что ты делаешь?!

— Расслабься.

Их окружило мягкое свечение. Чёрч достал телефон и, включив экран, осветил им путь. Эмма спускалась по лестнице, пока не оказалась на бетонном полу. Замерев, она почувствовала, как Чёрч пронесся мимо нее, и мгновение спустя в подвале зажглись несколько больших ламп, вроде уличных сенсорных фонарей. Она зажмурилась от яркого света и попыталась оглядеть комнату.

— Что… ты здесь живешь?

К дальней стене была придвинута койка, на ней лежали потрепанный спальный мешок и подушка. В ногах кровати стояло несколько ящиков из-под молока, на которых находился ноутбук.

— Да, — ответил он и, обойдя ее, прошел в другой конец комнаты.

— Так ты не ездил в Нью-Йорк?

— Один раз, в самом начале. На пару дней. А потом вернулся сюда.

— То есть практически все время. Все это время ты был здесь?

— Все время, Эмма.

«Близко. Так близко. Он всегда был рядом со мной. Я никогда не была одна».

Она бродила по комнате, осматривая все вокруг. Чёрч отлично все за собой подчистил — в жизни не скажешь, что прошлой ночью тут кого-то распилили. В подвале не было ни единого пятнышка крови, и сильно пахло чистящими средствами.

Эмма оглядела его спальное место и улыбнулась, увидев в изголовье кровати пустые коробки из-под еды. Неряха Чёрч, что за дикая мысль. Конечно, чтобы вынести мусор, ему нужно выйти на улицу, а это не так-то просто.

— Джерри? — оглянувшись, вдруг спросила она.

Чёрч кивнул.

— Он знал.

— Всё…

— Да, Эмма, он все это время знал, что я здесь.

— Итак, — сказала она и, обернувшись, посмотрела на единственный находящийся здесь объект. — Что это?

Посреди комнаты стояло кресло. Прочное, простое кресло с массивной спинкой, сделанное, видимо, из твердого дуба. На подлокотниках красовались мягкие наручники, очевидно, чтобы кого-то на нем удерживать. Толстая кожа крепилась к дереву здоровыми болтами — хрен сбежишь. Кроме того, Эмма заметила, что ножки стула привинчены к бетонному полу, что сводило на нет любую попытку побега.

— Это мой подарок тебе, — произнес Чёрч, и она приподняла бровь.

— То есть…?

— То есть я уверен, что ты найдешь ему применение.

— Единственное, о чем я не скучаю в своей теперешней жизни, так это по твоим дебильным полунамёкам, — вздохнула она.

— А вот и та враждебность, о которой я говорил.

Эмма нахмурилась. Ей вовсе не хотелось относиться к нему с враждебностью, но это была ее единственная защита от его подавляющего присутствия. В первый раз, когда она потеряла бдительность, Чёрч отравил ей мозг и сломал. Во второй раз все кончилось тем, что она трахнулась с ним рядом с лужей крови. Ей необходимо сохранять между ними барьер, иначе она снова в нем растворится.

И хотя в первый раз самоубийство оказалось довольно экстремальным аттракционом, попробовать еще раз ей точно не хотелось.

— Рада, что ты показал мне свое тайное логово, — медленно проговорила Эмма, отвернувшись от кресла. От него она как-то странно себя чувствовала. Ну или, по крайней мере, страннее, чем обычно. — И мне приятно знать, что всё это время ты был рядом. И хотя я очень благодарна тебе за… помощь той ночью, я не хочу… не хочу становиться твоим партнером по убийствам.

Эмма твёрдо стояла на своем и смотрела ему прямо в глаза, стараясь не показать, как она нервничает. Девушка ожидала, что из-за ее слов он расстроится. Разозлится. Или попытается ею манипулировать, как-то ее переубедить.

Однако он не сделал ничего подобного. Вместо этого Чёрч усмехнулся.

— Моим партнёром? — с насмешкой переспросил он. — Ты думаешь, это здесь происходит?

— Ты ведь этого всегда хотел.

— Эмма, ты всегда была такой смешной. Это не партнерство. Разве не видишь? Ты здесь главная, а я просто следую за тобой.

Она удивленно заморгала, пытаясь понять, что он имеет в виду. Чёрч что, морочит ей голову? Возможно. Пытается сбить ее с толку. Заставить чувствовать себя виноватой за то, во что она его втянула.

«Потому что так оно и есть. Это ты напросилась на встречу с Каспером, ты поехала с ним к нему домой. Это ты была звездой того шоу, Чёрч включился в процесс только в финальном акте».

— Нет, — внезапно выпалила она, удивив и Чёрча, и себя. — Я не хочу быть главной. Я не… не хочу этим сейчас заниматься, вот чего я хочу.

— О, Эмма. Во многом ты все еще маленькая испуганная девочка.

Она прошла мимо него и направилась к выходу. Не взглянув на Чёрча, она поднялась по лестнице. И лишь когда захлопнула за собой дверь, почувствовала себя немного по-детски.

— Эмма?

«Глупо, глупо, глупо. Ты и впрямь маленькая девочка, мечущаяся из одной дерьмовой ситуации в другую».

В паре шагов от входа в коридор застыла Марго. На руке у нее болталась сумочка. Эмма откашлялась.

— Привет.

— Что ты делала в подвале? Ты ведь знаешь, что нам нельзя туда спускаться, — раздраженно бросила мать.

— Знаю. Мне… мне показалось, что я слышала там какой-то шум. Ничего особенного.

— Шум? Боже, это могут быть крысы. Одному Богу известно, что там внизу. Наверное, мне стоит взглянуть, — вздохнула Марго и направилась к двери.

— Нет, — сказала Эмма, аккуратно загородив ей проход. — Нет, я… я думаю, там плесень. Ядовитая или типа того. Нужно рассказать об этом Джерри, когда он вернется домой.

— О, Господи, черная плесень? Только этого мне и не хватало. Интересно, могу я подать в суд на собственного мужа за угрозу жизни? — простонала Марго и вернулась в гостиную.

Эмма с облегчением прислонилась к двери и в этот момент услышала шум. Очень тихий скрежет металла о металл. Затем щелчок. Дверь снова была заперта.

— Зачем подавать в суд на Джерри, если ты собираешься бросить его ради Каспера?

— Не называй его так, это глупо звучит.

— Ну, потому что он сам глупый.

— Вовсе нет. Он в сущности врач, и такой бабник, что по любому снова проколется. Просто, когда это произойдет, мне нужно быть рядом.

— Что именно ты имеешь в виду? — спросила Эмма.

Если бы Марго была умной женщиной, то знала бы, что свои коварные планы лучше держать при себе.

Но она ею не была, зато всегда надеялась, что дочь когда-нибудь станет добровольным соучастником ее преступления.

— Ну, знаешь, пара фотографий, на которых он домогается одной из тех бедолаг на «Солнечном ранчо», и он будет моим, — усмехнулась Марго. — В любом случае, мы уже поладили во всех отношениях, поэтому уверена, что ему не придется долго выбирать — жениться на мне, или потерять работу и попасть в тюрьму.